[361]. Можно указать на целую плеяду поэтов, писателей и других представителей Возрождения в Южной Италии (Бекаделли, Панормита и др.). Поэтому встречающееся в литературе исключение Южной Италии из сложного и противоречивого процесса Возрождения представляется нам неправомерным. Естественно, характер процесса в разных центрах окрашивался в разные тона. Было ли это Возрождение, говоря условно, буржуазным, как во Флоренции, придворно-аристократическим, как в Неаполе или Ферраре, патрицианским, как в Венеции, — оно исходило из одного источника: все очаги его разгорелись под солнцем античной культуры. Поэтому она является непременным источником Возрождения.
Это было не только обращение к античной культуре, но и к античному, в целом реалистическому и языческому мировосприятию. Возрождение и явилось эпохой, когда человек средних веков был "сломлен и переплавлен" и сформировался человек нового времени. Становление было крайне сложным, а результат его не столь кристально чистым, но в целом переворот произошел. Человек с небес сошел на землю в жизни и в искусстве.
Здесь, однако, и возникает центральная проблема: в чем же причина силы искусства Возрождения — античность ли привела к новому миросозерцанию и новому этапу в искусстве или Возрождение т. е. новая обстановка, привела к оживлению античного искусства?
"Отправляясь от этого античного наследия, итальянские мастера облегчили себе возможность выйти на широкие пути реалистического искусства. Они начали органически усваивать античное наследие лишь тогда, когда оно стало созвучным их собственным творческим исканиям… Но это ни в какой мере не означает, что обращение к этим памятникам следует трактовать как основную причину проторенессансного движения. В действительности к ним обратились уже после того, как четко оформились новые художественные запросы, вытекавшие из глубоких социальных сдвигов в итальянской коммуне дученто"[362]. Интерес к изучению римских построек, саркофагов, статуй, монет, медалей, раннехристианских базилик, фресок, мозаик, не лишенных античных традиций, привел к тому, что античность "сделалась самым существенным фактором в пооцессе формирования нового реалистического искусства"[363].
Конечно, античность — не единственный источник итальянского искусства; его формирование не обошлось без влияния византийских образцов и готики, но их воздействие не могло быть решающим, хотя и из византийского наследия извлекалась античная подоснова, элементы реализма. Элементы готики начали проникать в Италию со второй половины XII в., но лишь с начала XIII столетия приняли более широкий характер (аббатство в Фоссанова, Сан-Гальгано около Сиены, затем соборы в Орвието конца XIII в., Санта-Кроче и Санта-Мария Новелла во Флоренции, ломбардская архитектура). Даже в этих образцах "итальянской готики", если ее так можно назвать, не только под влиянием строгих уставов цистерианцев, францисканцев и доминиканцев, но прежде всего под влиянием романской основы, античных форм, она становится рациональной, земной, и очень далекой от сверхчувственной напряженности северофранцузской готики.
Торжествует не готика, а Италия, ее античные традиции. В XIV веке художники Симоне Маотини в Сиене, братья Лоренцетти, авторы "Триумфа смерти" в Пизе, строители лоджии делла Синьория (лоджия Ланци) и лоджии дворца гвельфов во Флоренции продолжают линию эпохи Джотто, доводя ее до расцвета реалистического искусства в XV в., до Донателло. Конечно, развитие искусства Возрождения не было и не могло быть плавным и непрерывно возрастающим процессом. Здесь возможны взлеты и падения: история не идет по прямому и гладкому пути, тем более история такой переломной эпохи, как Возрождение.
Нет сомнения, что Возрождение — это не только искусство, философия, наука, но и взаимодействие всех факторов эпохи, в том числе экономических, политических и связанных с ними явлений острой классовой борьбы.
Так оно справедливо рассматривалось уже в первых специальных исследованиях советских ученых, расценивавших Возрождение как сложное прогрессивное явление переходной эпохи, представлявшее "переворот в сфере социальной, экономической, политической и культурной"[364], содержанием которого является расшатывание феодальных основ общества и зарождение раннекапиталистических отношений[365]. Таким образом, речь идет не о появлении развитых буржуазных отношений, за появлением которых обязательно следует Возрождение, а о процессе наиболее раннего в Европе подрыва и ослабления феодальной экономики, дворянского права, феодальной идеологии и о первых шагах капитализма. Это процесс крайне противоречивый и далеко не синхронный.
"Экономическое положение, — говорил Энгельс, — это базис, но на ход исторической борьбы также оказывают влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты надстройки:…политические формы классовой борьбы и ее результаты — государственный строй, установленный победившим классом после выигранного сражения, и т. п., правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, политические, юридические, философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм.
Существует взаимодействие всех этих моментов, в котором экономическое движение как необходимое в конечном счете прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное количество случайностей"[366].
В чем можно видеть базис Возрождения? Прежде всего в новом экономическом положении Италии XIV–XVI вв. А это новое экономическое положение — раннекапиталистические отношения, которые, как отмечал в "Капитале" Маркс, появились там раньше других стран[367]. Создает их не сама по себе широкая торговля или ростовщичество, которые могут питать и даже консервировать феодальную экономику, а такой уровень торговли и банковского дела, который породил мануфактурное производство на самой ранней ступени его развития. Новые формы эксплуатации обострили классовую борьбу, а бурные сражения магнатов и пополанов сменились боями богатых пополанов с бесправными наемными рабочими, т. е. ранней буржуазии и предпролетариата. Маркс называет крупнейшее восстание наемных рабочих в XIV в. — движение чомпи — пролетарским по своему характеру[368].
Маркс и Энгельс давали характеристику Италии на основе исторических исследований XIX в. Работа Маркса над книгой Каппони показывает, с какой тщательностью он изучал историю Италии XII–XV вв. и к каким глубоким выводам он пришел на основании этой работы. Последующие исследования подтвердили и уточнили характеристику Италии, данную Марксом и Энгельсом.
Вопрос о буржуазных истоках итальянского Возрождения рассматривали многие советские итальянисты, обращаясь к методологическим проблемам Возрождения и гуманизма[369]. Они установили, что идеология Возрождения создавалась молодой зарождающейся буржуазией, хотя не лишена была рыцарско-дворянской и народной струи. Многогранность Возрождения вполне закономерна в период ломки старых социально-экономических отношений, хотя буржуазия являлась тогда носителем прогрессивных тенденций, а ее идеология служила как бы средней равнодействующей всех прогрессивных элементов того времени.
Однако ранняя буржуазия Италии быстро прошла свой путь от вожака всех пополанов в XIII в. до открытого эксплуататора-мануфактуриста, антипода чомпи в XIV в., прислужника тирании в XV в. и консервативной феодализирующейся верхушки общества в XVI — начале XVII в. В конце XIII в. это автор первой народной конституции Джано делла Белла, в XIV в. — банкир и политик Сильвестро Медичи, в XV в. — глава династии Медичей — Лоренцо Великолепный, в XVI в. — историк и политик Гвиччардини. В ранние времена капиталистических отношений она выступала как носитель и потребитель ренессансной культуры. Этому не противоречит тот факт, что среди художников и скульпторов мы видим немало представителей народа: достаточно вспомнить сына портного знаменитого художника Андреа делъ Сарто, его первого учителя простого пополана Джан-Бариле, сына бедного крестьянина Андреа дель Доменико Контуччи из Сансовино, не менее знаменитого архитектора и многих других. Они были ремесленниками и по профессии, так как далеко не сразу интеллигентный труд деятеля искусства стал свободной и почетной профессией. Дело не в их социальном происхождении и социальном положении. Они являлись создателями не средневековой культуры ремесленников, а раннебуржуазной культуры Возрождения со всеми ее противоречиями.
Характеризуя Возрождение как "величайший прогрессивный переворот", Энгельс имел в виду общеевропейские события, однако начались они именно в Италии. Насколько итальянское Возрождение связано с капитализмом, можно судить по характеристике, относящейся к истокам, самому началу Возрождения: "Манифест, — писал Энгельс в предисловии к итальянскому его изданию, — воздает полную справедливость той революционной роли, которую капитализм сыграл в прошлом. Первой капиталистической нацией была Италия. Конец феодального средневековья, начало современной капиталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это — итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт нового времени. Теперь, как и в 1300 г., наступает новая историческая эра. Даст ли нам Италия нового Данте, который запечатлеет час рождения этой новой, пролетарской эры?"[370]
В Италии XIV в., хотя и более развитой, чем другие европейские страны, но еще феодальной, только зарделась заря капиталистической эры. Именно поэтому в Возрождении наряду с элементами народности, демократизма, буржуазности можно обнаружить и элементы дворянского аристократизма. Во второй половине XV в. даже во Флоренции героические идеалы Возрождения сменяются попытками определенной группы гуманистов "спасти" его на путях к мистицизму и вере. Именно к данному этапу Возрождения и к данной группе деятелей гуманизма относится известная формулировка Антонио Грамши о реакционной окраске гуманизма