[421]. В этом патриотическом трактате, написанном в разгар борьбы Флоренции с Миланом, Бруни явно идеализирует флорентийскую демократию. Но эта идеализация не была данью политическому моменту: позже, когда конфликт разрешился в пользу Флоренции, Бруни сохранил убеждение, что законы Флорентийской республики являются идеалом подлинной демократии. Вот рассуждения Бруни из его письма от 1413 г.: "Основанием нашего правления является равенство граждан… Все наши законы направлены только к тому, чтобы граждане были равны, так как только в равенстве коренится действительная свобода. Поэтому мы устраняем от управления государством самые могущественные фамилии, чтобы они не стали слишком опасными благодаря обладанию публичной властью. Поэтому мы установили, чтобы санкции против нобилей были самыми тяжелыми"[422]. Очевидно, Бруни имеет здесь в виду "Установления справедливости"; но действительность начала XV в. существенно расходилась е политическими принципами, закрепленными после победы над грандами. Время Бруни — это период утверждения во Флоренции олигархии, а затем и тирании при видимом сохранении всех республиканских институтов. Идеал Бруни явно отклонялся от политической реальности, но тем сильнее, очевидно, было стремление канцлера-гуманиста вернуть прежнюю силу Флорентийской демократии. Его сочинения "Похвала городу Флоренции" и "История Флоренции" проникнуты идеей бесспорных преимуществ республики перед тиранией.
Леонардо Бруни и Колюччо Салютати вошли в историю итальянского гуманизма как провозвестники идей гражданственности и республиканизма, принципов творческой активности человека и воспитательной роли гуманитарных знаний. Их вдохновляла философия древних, и в особенности этика Аристотеля. Обращение к сочинениям Аристотеля, Цицерона и других античных авторов не было случайным; флорентийские гуманисты первого поколения находили в них категории гражданских добродетелей и добродетелей разума, идеи служения общественному долгу и политической активности граждан, возвеличение роли разума и знания. Почвой, на которой вырастал этот интерес, являлись общественные условия, сложившиеся во Флоренции в конце XIV в. — первой половине XV в. Это был период экономического подъема и расцвета флорентийской демократии — демократии цеховых мастеров, торговцев и ростовщиков, входивших в состав 21 цеха города. Борьба отдельных крупных семей за ведущую роль в делах республики, особенно усилившаяся после восстания чомпи, не сковывала политическую активность социальной верхушки, а стремление борющихся сторон опереться на широкие слои флорентийского пополо поддерживало иллюзию подлинной демократии.
Идеи гражданственности и республиканизма соответствовали настроениям высших слоев пополо, для которых участие в законодательстве и управления городом было необходимым условием экономического процветания. Служение обществу — родному городу, необходимое и бесспорно выгодное экономически господствующей верхушке Флорентийской республики, стало важной моральной догмой. Не удивительно, что складывавшаяся гуманистическая интеллигенция была тесно связана с господствующим классом флорентийского общества, как это убедительно показано в фундаментальном исследовании Лауро Мартинеса[423]. Бруни был почетным членом цехов Лана и Калимала; Роберто Росси, Чино Ринуччини, Филиппо Виллани, Грегорио Дати и некоторые другие гуманисты по своему экономическому и социальному статусу принадлежали к купеческо-ростовщической верхушке Флоренции[424].
В первой половине XV в. гуманистическое образование становится достоянием высших слоев общества — книги античных авторов и современных гуманистов не только прочно входят в быт крупных купеческих фамилий, но пользуются и более широкой популярностью, о чем свидетельствуют, в частности, "Заметки" купца средней руки Джованни Мооелли[425]. Однако неверно видеть во флорентийском гуманизме первой половины XV в. лишь выражение моральных принципов купеческо-ростовщического слоя и зажиточных ремесленников. Складывавшееся гуманистическое мировоззрение с самого начала было шире идеологии породивших его социальных слоев — светский характер и рационалистические принципы, утверждаемые гуманизмом, придавали ему гораздо большую общественную значимость. Это особенно заметно в том прогрессивном влиянии, которое гуманистическое мировоззрение начало оказывать на искусство Флоренции этого времени — широко демократичное и по составу его творцов, и по социальному заказу, стимулировавшему его развитие, и по складывавшимся принципам самого художественного творчества. Подлинную революцию переживала в XV в. архитектура. Творцами нового архитектурного стиля были выдающиеся мастера Флоренции — Брунеллески, Микелоццо, Альберти, Бенедетто да Майяно. Главным типом архитектурного сооружения становится светское здание — палаццо. Монументальность и простота фасада, гармоничность пропорций здания, удобство и красота интерьера характеризуют новый, ренессансный стиль, базой для формирования которого послужила античная ордерная архитектура.
Формирование итальянского гуманизма было длительным процессом (конец XIV — начало XVII в.), протекавшим не только во Флоренции, хотя именно ей принадлежит наиболее заметный вклад, но и в других культурных центрах Италии — Риме, Милане, Неаполе, Венеции, Мантуе, Урбино, Ферраре. Местные условия социальной и политической действительности, несомненно, оказывали влияние на окраску гуманистических идей, связанных с отдельными центрами культуры Возрождения. Но школы и направления, складывавшиеся в Италии в ходе развития гуманизма, как правило, выходили за рамки местных особенностей, будучи порождены общими условиями итальянской действительности, и приобретали звучание в масштабах всей страны. Этому способствовала и деятельность гуманистических общеобразовательных школ — особой славой в XV в. пользовались школы Гаспарино да Барцицца в Падуе, Гварино да Верона в Ферраре и Витторино да Фельтре в Мантуе.
Различные направления наметились в итальянском гуманизме уже на первом этапе его развития. Современник Бруни Лоренцо Валла (1407–1457), служивший сначала секретарем при дворе неаполитанского короля Альфонса Арагонского, а затем секретарем в папской курии, выступил с иной гуманистической программой, чем его флорентийские коллеги. В трактате "О наслаждении", сопоставляя моральные принципы стоиков, христиан и эпикурейцев, Валла более всего критикует первых, а христианскую и эпикурейскую этику пытается совместить, но на основе последней. Не добродетель, связанная у стоиков с отсутствием страданий, не христианская аскетическая любовь к богу, а наслаждение — вот тот главный и универсальный закон, который направляет человеческую жизнь. И Валла утверждает жизнь, реальную и земную, в которой проявляются все стороны человеческой природы, как главный критерий моральных принципов. "Следуйте законам природы", — призывает Валла[426]. В действенном проявлении природы, как и природы самого человека, заключено реальное, конкретное, плодотворное благо и признак его плодотворности — наслаждение, которое является как бы знаком божественного благословения. Наслаждение — цель и награда человеческих поступков[427]. Природа человека в равной мере духовна и телесна, поэтому наслаждения чувственные столь же ценны, как и духовные[428]. Человек должен стремиться испытать их в полной мере в реальной жизни. Интересно, что наслаждения, предназначенные человеку в вечном потустороннем бытии, Валла понимает как чувственно осязаемые, близкие к земным, реальным. Здесь Валла вступает в прямое противоречие с христианской моралью, с ее принципом аскетизма, отказа от чувственных удовольствий в земной жизни и чистым, лишенным всякой телесной основы наслаждением души в загробной жизни[429].
В учении Валлы о наслаждении есть и другая важная сторона. Наслаждение — это не только высшее благо и конечная цель человеческих стремлений, но оно полезно человеку, а полезность — естественный принцип его действий, всей его жизни. "Тот, кто осмеливается насиловать в себе то, что предписывает природа, — заявляет Валла, — делает против своей пользы, так как все должно делаться каждым по своей пользе…"[430]. Польза, совпадающая с наслаждением, — важнейший стимул и вместе с тем критерий человеческих поступков. Отсюда — выгода и расчет, которые оказываются у Валлы основой добродетели. Поступать добродетельно значит действовать с пользой для себя[431]. Но это не только не исключает, а предполагает взаимную любовь людей, ибо она тоже дает наслаждение. "Не может быть такого, чтобы люди, если они не злодеи и не глубоко несчастны, не радовались благу другого и, что больше, чтобы они не были причиной радости для другого", — пишет Валла[432]. Индивид и общество, в понимании Валлы, выступают как некое единство, связанное взаимной полезностью; принцип полезности лежит не только в основе деятельности людей, им определяются и функции государств[433].
В этической теории Валлы заметна тенденция к утилитаризму и индивидуализму, ставшими в новое время основой буржуазного мировоззрения. В отождествлении полезности с наслаждением можно видеть стремление оправдать и придать этическую ценность деятельности людей, направленной на приобретение благ. Валла не осуждает накопительство во имя жизни в достатке, без материальных забот и стеснений, ибо добродетелен тот, кто ищет наибольшего блага. Теория Валлы воскр