Таким образом, не вера и божественная благодать, а разум, познающий внутреннюю природу человека и окружающий его мир, оказывается у Пико той силой, которая способна привести человека к счастью, к высшему благу[458]. Этика, философия природы и теология — таковы три ступени познания, поднимаясь по которым и совершенствуясь на каждой из них, человек достигает счастья и тем обнаруживает высокое достоинство своей природы. Этика (наука о морали) — подготовительная ступень; она смиряет страсти и создает условия для спокойной деятельности разума, учит человека познанию добра и зла, побуждает следовать по пути добра. Вторая ступень — естественная философия, открывающая человеку тайны природы, сущность земных и небесных явлений. На третьей ступени происходит познание глубочайших тайн мироздания "через свет теологии"[459]. Наука, совершенствующая разум, — вот что позволяет человеку выявить и сохранить достоинство его природы и достичь высшего блага.
Платоновские идеи оказываются в учении Пико более сильными, чем догмы христианской теологии, и придают строгий рационалистический смысл его мировоззрению. И хотя он сохраняет за теологией высшее место в системе познания, основной творческой силой оказывается философия, на которой он делает главный акцент (в понятие "философия" Пико, согласно античной традиции, включает этику и философию природы).
Прославлению и возвеличению философии, науки (в античном ее понимании) посвящено немало блестящих страниц в сочинениях Пико. Без обогащающей разум философии невозможно совершенствование человека и раскрытие всех его способностей. "Без философии нет человека", — таково твердое убеждение Пико, которое приводит его к важному практическому выводу о том, что занятия философией должны стать потребностью и уделом всех людей, а не горстки избранных[460].
Служение философии должно быть всепоглощающим и бескорыстным. И сам Пико — прекрасный образец такого служения. "Не постыжусь похвалить себя за то, — пишет он в "Речи о достоинстве человека", — что никогда не занимался философией иначе, как из любви к ней, и ни в своих исследованиях, ни в размышлениях никогда не рассчитывал на какое-либо вознаграждение, кроме как формирование моей души, осознание той истины, к которой я страстно стремился. Именно философия научила меня зависеть скорее от собственного мнения, чем от чужих суждений, и всегда думать не о том, чтобы не услышать зла, но о том, чтобы не сказать или не сделать его самому"[461]. В этих словах звучит не только гордость человека, отдавшегося бескорыстному научному познанию, но и твердая вера в то, что именно философия дает простор творческому мышлению и является важнейшей моральной силой, устремляющей человека на путь добродетели.
Итак, основной гуманистический принцип — утверждение достоинства человека — получает в учении Пико наивысшее выражение. Достоинство человека заложено в его природе и проявляется в творческой деятельности разума на пути науки и знания. Человек свободен в выборе этого пути и наделен способностью к формированию самого себя. Свободный творец, он возвышается над прочим миром и становится подлинным центром вселенной.
Это учение послужило теоретической основой выступления Пико против астрологии с ее принципом зависимости человеческой судьбы от небесных тел. Человек, стоящий выше прочих сущностей, не может быть ограничен в своей воле, ибо создан как свободный творец самого себя, поэтому он не подвержен влиянию ни материальных, ни духовных субстанций[462]. Звезды и планеты не могут определять судьбу человека, и доказательство тому — человеческая культура, созданная гением мыслителей, художников, государственных деятелей. Чудеса разума величественнее небесных чудес, поэтому нельзя первые выводить из последних[463]. Пико пытался опровергнуть астрологию с позиций гуманизма; как и большинство гуманистов XV в., Пико был далек от опытного знания: его философия носила умозрительный характер. Но оставаясь еще целиком в рамках традиционной философской схемы, он пытался обогатить ее новым содержанием. Многие принципы католической теологии получили в философии Пико, и особенно в его учении о свободной воле и достоинстве человека, иное понимание, выходящее за пределы католической ортодоксии.
Появление в рамках традиционной аристотелевско-схоластической философии смелых идей, резко порывающих с теологической догмой католицизма, связано с именем философа Падуанской школы Пьетро Помпонацци (1462–1525). Помпонацци пришел к отрицанию бессмертия человеческой души. Он утверждал, что душа человека, подобно душам растений и животных, неразрывно связана с телом и не имеет самостоятельного существования. Возможность существования духовных субстанций вне времени он допускал лишь в сфере сверхъестественного, т. е. за пределами материального мира. Человека Помпонацци рассматривал как неотъемлемую часть природы, материального мира, где все рождается и умирает. Как и гуманисты платоновского направления, Помпонацци стремился подчеркнуть исключительность и величие человеческой природы, но исходил при этом не из ее духовных особенностей, а из отличительных свойств самой жизнедеятельности человека[464].
Гуманистическая философия второй половины XV в. — начала XVI г. (как платоновское, так и аристотелевское ее направления) оставалась верной формально-схоластическому методу, далекой от естествознания и в целом идеалистической. Но, поставив в центре своего внимания человека, возвеличивая его разум, воскрешая его право на творческое мышление, подрывая слепую веру в догмы и авторитеты, она тем самым готовила почву для развития натурфилософии и естествознания, открывших более широкие возможности для рождения смелых и оригинальных идей. Важным звеном научного познания был признан опыт, что поставило философию на более реальную основу.
Первый шаг в этом направлении сделал не философ, а художник, инженер и ученый Леонардо да Винчи (1452–1519), не принадлежавший к кругу гуманистов и даже с некоторым предубеждением относившийся к их схоластической учености.
Леонардо да Винчи был решительным противником умозрительной, книжной науки, бесплодного философствования о таких "великих проблемах", как бог, душа и тому подобное; он считал лишенным ценности созерцательное знание, не соединяющее мысль с действием, не подтверждающее теорию практикой[465]. Ученый должен познавать природу вещей, изменяя их своими руками; авторитет не должен мешать опыту. Леонардо не только отстаивал эти принципы, но и претворял их в собственной деятельности. Глубокой теоретической разработке многих гениальных догадок и наблюдений Леонардо в области физики и механики мешала, однако, метафизичность мышления, вера в неизменность "принципов", лежащих в основе вещей и явлений. Природа наполнена "разумными принципами" (ragioni), утверждал Леонардо, но не все из них присутствуют в эксперименте. Если понят принцип, то отпадает необходимость в самом опыте[466].
Вместе с тем роль эксперимента Леонардо не подвергал сомнению. Ошибки, по его мнению, никогда не рождаются опытом, но коренятся в нашем мышлении, в нашем невежестве[467]. Опыт — лучший учитель и его не заменят никакие книги[468]. Возвышая опыт, Леонардо не отрицал и важности теоретического его осмысления, полагая, что конкретное видение вещи или явления и абстрактное суждение о них — две стороны одного и того же процесса познания. "Анализировать факт, рассуждая о нем, или анализировать его с помощью рисунка, — писал Леонардо, — суть лишь две формы одного и того же процесса"[469]. Однако отвлеченное мышление, не опирающееся на опыт, не может быть плодотворным: "Знание — дочь опыта", — говорил Леонардо[470]. Опыт открывает путь к познанию законов природы, но в конечном итоге они познаются разумом, ибо сама природа устроена разумно[471]. Посредником между опытом и знанием стоит математика, отражающая и раскрывающая рациональный порядок вещей — символ божественного их происхождения[472]. В этом Леонардо был близок к платоновскому направлению в гуманизме, в частности к идеям Марсилио Фичино[473].
Знание оказывается у Леонардо не только великой способностью человека, но и жизненной потребностью, необходимостью, определяющей его отношение к окружающему миру. "Приобретение любого познания, — утверждал Леонардо, — всегда полезно для ума, ибо он сможет отвергнуть бесполезное и сохранить хорошее. Ведь ни одну вещь нельзя ни любить, ни ненавидеть, если сначала ее не познать"[474].
Знание составит надежную основу и для творческой деятельности человека, которая есть не что иное, как применение на практике познания законов природы. Особенно хорошо это видно, по мнению Леонардо, в творчестве живописца — он может воссоздать на полотне предмет, лишь изучив законы светотени и перспективы[475]. Леонардо высоко ценил живопись и всегда подчеркивал ее близость и сходство с наукой, ибо "живопись — удивительное мастерство, вся она состоит из тончайших умозрений…"[476].
Познание делает безграничными творческие возможности человека. "Там, где природа кончает производить свои виды, — писал Леонардо, — там человек начинает из природных вещей создавать с помощью этой же самой природы бесчисленные виды новых вещей