Однако большинство предусмотренных программой мер повисло в воздухе, ибо вслед за первоначальным почти единодушным одобрением их начало проявляться возрастающее недовольство новым правительством. От него стали отходить как правые, так и левые элементы. Так, консервативно настроенные депутаты, которые уже в момент образования кабинета не могли простить Соннино включения в правительство представителя республиканцев, в дальнейшем все определеннее стали высказываться против правительства, критикуя как «чересчур левые» предложенные им аграрные мероприятия, так и меры, направленные будто бы к ослаблению центральной власти. К оппозиции справа примкнули и представители влиятельных промышленных кругов, опасавшихся, что установки премьера в экономической области лишат их предоставленных им во времена Джолитти привилегий.
Но кризис кабинета разразился в результате нового обострения классовой борьбы между трудом и капиталом, вынудившего представителей левых партий, и прежде всего социалистическую партию, занять отрицательную позицию в отношении правительства.
С конца 1905 г. внимание общественности было привлечено волнениями, центром которых стала цитадель итальянской промышленности — Турин.
На ряде предприятий — машиностроительных и химических — вспыхнули забастовки. Рабочие боролись за 10-часовой рабочий день, за отмену штрафов и пр., а также, что особенно важно, за признание хозяевами права рабочих на образование внутренних комиссий (это требование выдвигалось впервые) и на празднование 1 мая[564]. В 1906 г, стачечная борьба приняла еще более широкий размах и острый характер. В феврале в нее включились рабочие автомобильной промышленности, добившиеся серьезной победы: предприниматели оказались вынужденными согласиться на 10-часовой рабочий день и на решение спорных вопросов с участием представителей рабочих.
Успех, достигнутый в автомобильной промышленности, вдохновил на борьбу за 10-часовой рабочий день туринских текстильщиков. В течение нескольких дней мая стачки охватили до 25 тыс. человек. 7 мая против демонстрации бастующих была брошена кавалерия, завязалось столкновение, в котором один демонстрант был убит и многие ранены. В ответ на эту расправу в Турине стихийно вспыхнула общегородская забастовка, перекинувшаяся затем на Милан, Болонью, Флоренцию, Рим и другие города и превратившаяся, таким образом, во внушительную демонстрацию протеста, охватившую важнейшие центры страны[565].
Политическое возбуждение усилилось еще больше, когда распространилась весть о новой расправе с крестьянами в Сардинии, где волнения, вспыхнувшие в ряде мест в знак протеста против дороговизны, были усмирены картечью (11 человек было убито и многие ранены). Кровавые репрессии обрушились и на крестьян провинции Лечче (Апулия).
Эти события вызвали в ответ крупные массовые народные выступления, носившие и на этот раз ярко выраженный политический характер.
Новый размах приняла с конца 1905 г. — после всероссийской октябрьской стачки и декабрьского восстания в Москве — и кампания солидарности с русской революцией. В движении протеста против злодеяний царизма по-прежнему участвовали широкие демократические круги и даже часть представителей либерально-консервативного лагеря, выступавшие против преследования свободы вероисповеданий и разжигания антисемитизма[566]. Движущей силой этой кампании оставались по-прежнему пролетарские массы, для которых русская революция была не только близким, родным делом, но и источником бесценного политического опыта. Не случайно в рядах социалистической партии в 1905–1906 гг. возобновилось обсуждение вопроса о всеобщей стачке и развернулась оживленная дискуссия по вопросу о характере русской революции и ее движущих силах. И хотя в решении последнего вопроса итальянское социалистическое движение не поднялось, да и не могло подняться, до того высокого теоретического уровня, какой был достигнут — главным образом благодаря В. И. Ленину — в русской социал-демократии, однако итальянские социалисты инстинктивно улавливали своеобразие этой первой революции XX в., гегемоном которой был рабочий класс.
В разгар декабрьского вооруженного восстания в России газета «Аванти!», посвятившая не одну статью выяснению характера революционных событий в России, теперь — в противовес предыдущим суждениям — отмечала отличие русской революции от буржуазных революций прошлого. «Совершенно иным, — писала газета, — является характер русской революции не только ввиду совершенно иного развития, которого достигли в современной России буржуазия и пролетариат, но прежде всего благодаря самосознанию, с которым пролетариат действовал». И далее: «Речь идет о пролетариате, который теперь, в момент революции, стал более зрелым и лучше сознает свой долг и свои пролетарские цели, чем пролетариат 1848 года»[567].
Итальянские трудящиеся массы сердцем чувствовали величие роли, которую русский пролетариат сыграл в революции.
Многолюдные митинги, массовые демонстрации происходили в конце 1905 г. в крупнейших городах Италии. Новыми манифестациями была отмечена в январе 1906 г. годовщина «Кровавого воскресенья». Активней прежнего развернулась кампания по сбору средств в пользу русских революционеров. Наконец, взволнованный отклик вызвали в стране слухи о предполагавшемся будто бы итальянском займе царской России: на рабочих собраниях принимались резолюции протеста против какой-либо формы помощи царскому режиму[568].
Еще большую тревогу продолжали возбуждать слухи об угрозе вооруженной интервенции в России европейских держав — угрозе, о которой еще в июле 1905 г В. И. Ленин предупреждал Международное социалистическое бюро[569].
Обеспокоенная этими слухами, миланская федерация социалистической партии, в которой, как известно, руководящую роль играли синдикалисты, обратилась к итальянским и зарубежным социалистам с призывом оказать русским революционерам в случае необходимости вооруженную помощь, о чем и было поставлено в известность Международное социалистическое бюро[570].
Призыв этот был тогда же подхвачен Ладзари, выступавшим на страницах «Авангуардиа сочиалиста»[571]. В августе 1906 г. миланская федерация вновь поставила вопрос об «интервенции в пользу революционной России в случае интервенции со стороны Германии или Австрии в пользу царя», обратившись с этим вопросом непосредственно к Международному социалистическому бюро[572].
Так на протяжении всего 1906 г. и в период спада революционной волны события, происходившие в России, продолжали волновать умы итальянцев.
Сочетание всех упомянутых выше обстоятельств, будораживших массы и осложнявших положение в стране, подорвало позиции правительства Соннино. Оно оказалось бессильным противостоять оппозиции, образовавшейся в парламенте.
Еще 11 мая правительство Соннино окончательно порвало с социалистической фракцией, ибо премьер-министр решительно выступил против предложенного социалистами после расстрела туринской демонстрации законопроекта, предусматривающего принятие мер для предотвращения «расстрелов пролетариев». Встретив отказ, социалистические делегаты, учитывая настроения масс, вынуждены были в знак протеста покинуть палату и отказаться от парламентского мандата. Но и консерваторы, располагавшие теперь значительным числом приверженцев, разуверились в правительстве Соннино, в его способности «держать в узде» массы.
Воспользовавшись обсуждением второстепенного процедурного вопроса, большинство палаты отвергло внесенное правительством предложение, нанеся ему, и прежде всего самому премьеру, моральное поражение.
27 мая кабинет Соннино был вынужден уйти в отставку. К власти снова пришел Джолитти. Наступил период его «долгого министерства», просуществовавшего с 27 мая 1906 г. до 10 декабря 1909 г.
Новый этап «Либеральной эры».Политическая и классовая борьба в 1906–1909 гг.З. П. Яхимович
Так называемое «долгое министерство» Джолитти пришло к власти в сложных условиях. Осуществляемая — с зигзагами и колебаниями— с начала XX в. либеральная политика не принесла избавления от острых социальных конфликтов. Ограниченные реформы, проведенные в начале века в области социального законодательства, не улучшили сколько-нибудь значительно положения трудящихся масс, тем более что они касались лишь некоторых отрядов рабочего класса и не распространялись на сельское население. Тяжелые последствия извержения Везувия и землетрясения в Калабрии, разразившихся в 1906 г., незадолго до прихода Джолитти к власти, вновь привлекли внимание общественности к нерешенным проблемам Юга. На фоне бурного роста промышленности в северных провинциях, возобновившегося после кризиса 1903 г., обнаружились изъяны итальянской экономики, тормозившие индустриальное развитие страны: узость внутреннего рынка, нехватка квалифицированных кадров, несовершенство средств сообщения, без которых немыслимо развитие крупной промышленности, и др.
Возглавив правительство и одновременно, как и прежде, министерство внутренних дел, Джолитти подтвердил вновь свою концепцию о призвании государства сохранять «нейтралитет» в борьбе между капиталом и трудом и обеспечить социальный мир в стране «путем строгого и справедливого соблюдения общественных свобод и законов» и заботы об удовлетворении «законных чаяний трудящихся масс»[573]. В противовес консервативной и даже либеральной печати, не прекращавшей грубых нападок на забастовщиков, объявлявшей их смутьянами, лодырями, желающими жить за счет общества, Джолитти признал, что проблема, которая доминирует в этот момент над всеми остальными, — это проблема улучшения положения трудящихся масс.