датка радикальной буржуазии.
В этих условиях анархо-синдикалисты стали все больше переносить центр тяжести своей деятельности за рамки партии. Используя недовольство реформистским курсом ВКТ части профсоюзов и палат труда, координировавших на местах борьбу рабочих различных отраслей, анархо-синдикалисты с их помощью активизировали пропаганду своих взглядов и возглавили ряд выступлений промышленных и сельскохозяйственных рабочих.
Последним крупным событием, завершившим один из напряженнейших в истории либеральной Италии этапов классовой борьбы, явилась пармская забастовка 1908 г. Ей предшествовала длительная упорная борьба сельскохозяйственных рабочих и арендаторов этой провинции против аграриев. Анархо-синдикалисты, воспользовавшись боевым настроением масс пармского сельскохозяйственного пролетариата, поспешили превратить Парму в свой опорный пункт и экспериментальную базу. В 1907 г. им удалось занять командные позиции в местной палате труда и профсоюзных организациях, добившись их разрыва с ВКТ и прекращение всяких связей с ИСП. Применяя на практике принцип действия ради действия, анархо-синдикалисты за 10 месяцев пребывания у руководства пармской палатой труда организовали 34 забастовки различных категорий сельскохозяйственных рабочих[590]. Частые выступления трудящихся (вместо того чтобы воспитывать, как полагали анархо-синдикалисты, революционную энергию масс и готовить их к всеобщей забастовке, которая в один прекрасный день сможет якобы сокрушить капиталистический строй), к тому же далеко не всегда успешные и сопряженные с большими лишениями для бастующих, порождали у последних усталость и разочарование.
Ошибками анархо-синдикалистов не преминули воспользоваться местные аграрии, которые весной 1908 г. решили дать бой и сломить профсоюзные организации и забастовочное движение. Местная ассоциация аграриев приняла решение не идти ни на какие уступки батракам и испольщикам. Готовясь к решительной схватке, землевладельцы поспешно приобретали сельскохозяйственные машины, переправляли скот в соседние провинции, вербовали в других местностях штрейкбрехеров, создавали вооруженные отряды и т. д.[591] Игнорируя достигнутое в 1907 г. соглашение о применении арбитража в случае трудовых конфликтов, аграрии прибегли весной 1908 г. к увольнению активных участников движения, провоцируя тем самым конфликт.
В ответ на эти действия палата труда, возглавляемая анархо-синдикалистом Альчесте де Амбрисом, объявила забастовку протеста и потребовала одновременно установления новых тарифов оплаты труда батраков. 1 мая началась всеобщая забастовка батраков провинции, затянувшаяся на два месяца. Несмотря на то, что ВКТ и ИСП отказались поддержать бастующих и этим затруднили их борьбу, трудящиеся Италии пришли на помощь забастовщикам, организуя сбор средств, приютив детей забастовщиков, терпевших страшные лишения, и т. д. Борьба приняла исключительно упорный характер. Предвосхищая методы фашистских сквадристов, сынки богачей терроризировали организаторов забастовки, устраивали нападения на жилища и т. п. По настоянию аграриев против бастующих были брошены войска и полиция, взявшие под защиту ввозимых из других провинций штрейкбрехеров, что вызвало кровавые столкновения, а затем и расправу с бастующими. Палата труда была взята штурмом, а забастовка сломлена силой. Оправдывая позднее действия правительства, Джолитти заявлял, что смысл их был в том, чтобы «заставить соблюдать законы, гарантируя, следовательно, свободу тех, кто хочет работать, и свободу тех, кто хочет бастовать»[592].
Характеризуя по свежим следам событий развитие классовой борьбы в романских странах, В. И. Ленин писал в июле 1908 г., что в Италии, как и во Франции, «обострение классовой борьбы проявляется в особенно бурных, резких, частью прямо революционных взрывах, когда затаенная ненависть пролетариата к его угнетателям вырывается с внезапной силой, и «мирная» обстановка парламентской борьбы сменяется сценами настоящей гражданской воины»[593].
Неудача пармской забастовки свидетельствовала о несостоятельности надежд ее руководителей на то, что борьба в Парме послужит началом общенациональной всеобщей стачки, которая похоронит капитализм. Неумение анархо-синдикалистов пользоваться грозным оружием стачки, их подход к стачке как к своего рода революционной гимнастике, без учета реальных условий, шансов на успех, неспособность связать борьбу за экономические требования с политическими лозунгами и т. д. — все это свидетельствовало о несостоятельности анархо-синдикализма и способствовало его дискредитации среди трудящихся.
На X съезде ИСП, состоявшемся во Флоренции вскоре после поражения пармской забастовки, анархо-синдикализм был признан несовместимым с программой и задачами партии течением. Это решение, поставив анархо-синдикалистов вне партии, означало важный шаг на пути преодоления мелкобуржуазной революционности в итальянском социалистическом движении. После 1908 г. анархо-синдикализм вступил в полосу длительного кризиса. Его лидеры — Лабриола, Орано, Оливетти и другие — быстро эволюционировали вправо, сомкнувшись в 1911–1912 гг. с империалистическими группировками в проповеди культа силы и «революционных» действий на внешнеполитической арене, восхваляя колониальную экспансию, как якобы всесильное средство борьбы против нищеты, эмиграции и т. д. Часть же анархо-синдикалистов — «революционные синдикалисты» (Ф. Корридони, Альчесте де Амбрис и др.), — оставшись верна синдикалистским взглядам, сохранила связь с рабочими, по-прежнему руководя массовыми выступлениями пролетариата и противостоя реформистской тактике вождей ИСП и ВКТ.
Однако оборотной стороной осуждения анархо-синдикализма и размежевания с ним было упрочение в социалистическом движении Италии реформизма, занявшего господствующие позиции в партии вплоть до 1912 г. Съезд поспешил осудить применение всеобщей стачки, оговорив, что она может быть использована лишь в исключительных случаях в масштабах отдельной местности или отрасли промышленности, а в национальном масштабе — только перед лицом угрозы реакции в стране[594]. Наряду с этим Флорентийский съезд отверг принцип постоянной оппозиции социалистов буржуазному правительству, ратуя за «позитивную работу» в государственных учреждениях. Программа-минимум, принятая Флорентийским съездом, носила откровенно реформистский характер. В ней не нашлось места ни коренному общедемократическому лозунгу борьбы за республик), ни требованию ликвидации крупного помещичьего землевладения и наделения землей крестьян, ни лозунгу 8-часового рабочего дня. Программа включала лишь требования всеобщего избирательного права, прогрессивного налога, светского образования, социального обеспечения матерей, инвалидов, стариков, уничтожения налога на зерно, сокращения срока военной службы и т. д. Она не отличалась ничем от аналогичных программ республиканцев и радикалов.
Интегрализм, чья роль «буфера» между крайними течениями в партии оказалась после размежевания с анархо-синдикалистами исчерпанной, после 1908 г. сошел на нет, превратившись в небольшую, маловлиятельную фракцию, которая и в дальнейшем в борьбе группировок занимала центристские позиции.
Переход руководства партией, парламентской фракцией, центральными органами партии в руки реформистов, а также преобладание реформистов во Всеобщей конфедерации труда пагубно отразились на массовом движении в стране, парализовав на время забастовочные выступления, кривая которых с 1909 г. поползла вниз. В то же время господство реформистов в партии привело к падению влияния партии в массах, содействуя уменьшению численности ее рядов и грозя отрывом ее от пролетарских масс.
Одной из важных проблем политической жизни Италии в период «долгого министерства» была проблема взаимоотношений либерального государства с Ватиканом. Новый век принес папству немало тревог. Антинациональный курс на изоляцию Италии, проводимый Ватиканом после объединения, и надежды на возвращение светской власти церкви с помощью иностранных штыков оказались бесплодными. Затянувшийся конфликт между Итальянским королевством и папством отнюдь не содействовал росту авторитета католической церкви, сужая возможности ее активного вмешательства в политическую жизнь. Бурный научный прогресс, успехи марксизма и рост рабочего и социалистического движения способствовали усилению антиклерикальных настроений как в самой Италии, так и в других странах — Франции, Испании, Австро-Венгрии, где развертывалась широкая кампания за светское образование, за отделение церкви от государства, за ограничение деятельности религиозных конгрегаций и т. д. В самом лоне католической церкви с конца XIX в. усилилась оппозиция, настаивавшая на некоторой модернизации религиозных догм с учетом прогресса науки и на повороте церкви лицом к новым социальным и политическим проблемам, — течение, получившее название модернизма. Лидер оппозиции Мурри ратовал за расширение социальной и политической деятельности церкви среди трудящихся масс путем создания христианско-демократической партии.
Папа Пий X, находившийся на папском престоле с Т903 по 1914 г., попытался пресечь непокорность в рядах духовенства. Мурри в 1909 г. был отлучен от церкви, модернизм объявлен «худшей из ересей». Ряд энциклик и распоряжений инквизиции сурово осудили проповедь модернистами свободы изучения и критики церковных догматов и их выступления против организационной структуры церкви[595]. Но в своей практической деятельности Ватикан вынужден был проводить более гибкую тактику в отношении как светских властей, так и масс. Поддержка католиками либеральной коалиции на выборах 1904 г. против растущего влияния социалистов была подкреплена широкой деятельностью по созданию массовых организаций среди рабочих и крестьян.