Джолитти предложил предоставить избирательное право всем гражданам мужского пола старше 21 года, умеющим читать и писать, а для тех, кто отслужил срок военной службы или достиг возраста 30 лет, отменить также и образовательный ценз. Благодаря этому число избирателей возрастало с 3 до 8 млн., охватывая большую часть мужского населения страны (женщины, вопреки требованиям социалистов, по проекту Джолитти по-прежнему были устранены от участия в выборах). Кроме того, Джолитти внес проект об упразднении многочисленных частных страховых обществ и передаче дела страхования в руки государства. Доходы от государственной монополии страхования должны были пойти на социальное страхование по старости и нетрудоспособности.
За правительственную программу при обсуждении ее в парламенте проголосовало 340 депутатов, в том числе 232 депутата так называемой «Конституционной левой» (депутаты-либералы джолиттианского толка), 41 радикал, 30 социалистов. Такого успеха не имел еще ни один кабинет Джолитти. В оппозиции оказались правые фракции — большинство депутатов католиков, группировка Соннино — Саландра, озабоченная перспективой сотрудничества Джолитти с социалистами, сторонники Рудини и некоторые представители «Крайней левой», недовольные политикой Джолитти в отношении южных районов[603].
Джолитти предложил пост министра земледелия Биссолати, который неоднократно высказывался в пользу участия социалистов в буржуазном правительстве. Биссолати счел возможным принять участие в переговорах о составе кабинета, что благодаря прессе получило широкую огласку и вызвало бурю негодования среди низовых организаций социалистической партии и страстные дискуссии в прессе, руководстве партии и ее парламентской группе. Биссолати уже по первой реакции понял, что, приняв предложение, он не получит одобрения партии, а без поддержки трудящихся масс его участие в правительстве было лишено, как заявил он позднее, в 1912 г., «всякого политического смысла»[604]. Он отклонил предложенный ему министерский пост, обещав при этом Джолитти всемерную поддержку его мероприятиям.
Предстоящая реформа избирательной системы, которая всегда трактовалась реформистами как главное условие демократического обновления политической жизни и завоевания власти рабочим классом, и «казус Биссолати» (т. е. факт посещения социалистом королевского дворца — вещь неслыханная для итальянских социалистов, всегда гордившихся непримиримостью своих республиканских убеждений) поставили перед Итальянской социалистической партией во весь рост те проблемы, которые были предметом ожесточенных дискуссий в международном социалистическом движении. В основе этих проблем — отношение к реформам и буржуазному государству, к парламентской деятельности, взаимоотношения между партией и парламентскими ее представителями и др. — лежал кардинальный вопрос о путях и методах классовой борьбы и завоевания власти рабочим классом.
«Казус Биссолати» явился закономерным результатом того курса, который проводили реформисты в социалистической партии и Всеобщей конфедерации труда после поражения анархо-синдикалистов в 1908 г. Считая революцию делом далекого будущего или, подобно Бономи, отрицая вообще ее необходимость, реформисты сдерживали революционный порыв масс, признавая пользу массовых движений лишь в борьбе за социальное законодательство и экономические требования. Неоднократно реформистское руководство ИСП и ВКТ саботировало забастовочную борьбу, бросая на произвол судьбы забастовщиков, обвиняя их в приверженности к анархо-синдикализму. Одержимые страхом помешать осуществлению реформ сверху, действуя из-за боязни возврата реакции в стране по принципу «наименьшего зла», реформисты погрузились в парламентскую борьбу, превращая партию в придаток парламентской фракции. Ликвидаторская проповедь Биссолати и его единомышленников плачевно отразилась на партийной дисциплине и организации, усилив разброд внутри партии. Теоретические органы партии, находясь в руках реформистов, усиленно ревизовали марксизм, проповедуя позитивизм, являвшийся с конца XIX в. официальной идейной платформой партии, и различные разновидности субъективного идеализма, объявляя устаревшим экономическое учение Маркса и т. д. В этих условиях ратовать за участие в правительстве или, как это делали сторонники Турати, за поддержку либеральных реформ значило превратить социалистическую партию в составную часть правительственного механизма и в придаток буржуазных партий, к чему объективно и стремился Джолитти, свести задачи партии к содействию капиталистическому прогрессу, отказавшись от революционной борьбы против самой системы эксплуатации.
Однако надежды Джолитти на сотрудничество с ИСП и ответное стремление к сотрудничеству с ним реформистского руководства ИСП встретили противодействие со стороны массы итальянского пролетариата и рядовых социалистов. Весь опыт джолиттианского десятилетия убедительно свидетельствовал о слабости массовой базы реформизма в стране, где отсутствовала сколько-нибудь значительная прослойка рабочей аристократии, в стране нищего, безземельного крестьянства, массовой эмиграции и одного из самых низких в Европе жизненного уровня трудящихся. В этих условиях проповедь реформизма неминуемо наталкивалась на сопротивление масс, своей борьбой заставлявших считаться с их позицией даже откровенно правых реформистов.
Со времени Миланского съезда внутри ИСП конституировалась «революционная фракция», выступившая за отказ от реформистской политики руководства и за возврат партии на путь классовой борьбы. Один из лидеров фракции Дж. Лерда, формулируя ее задачи, указывал, что в основе деятельности фракции лежат принципы, «общие и понятные для всех, — антипоссибилизм и антиминистериализм»[605]. Орган фракции «Соффитта», начавший выходить 1 мая 1911 г., организовал широкую дискуссию вокруг «казуса Биссолати» и проблемы отношения социалистов к буржуазному правительству. 15 мая 1911 г. в «Соффитта» была опубликована статья Р. Люксембург о положении в Итальянской социалистической партии, в которой она констатировала, что, дав свободу правым течениям, партия «движется по пути, который ведет в пропасть. Не та или иная политика, не та или другая тенденция, но будущее и само существование партии поставлены под вопрос»[606]. Р. Люксембург подчеркивала, что, став простым придатком парламентской фракции, ИСП утрачивает контакт с массами пролетариата, «превращаясь в игрушку буржуазной политики и влача за собой, как тень собственной слабости, синдикализм, эту анархистскую карикатуру на революционный социализм»[607]. Она призывала возродить научный социализм, преданный забвению реформистами, усилить революционную пропаганду в массах, превратить партию в сознательный авангард пролетариата.
ЦК «революционной фракции» при поддержке масс добился решения о созыве в октябре 1911 г. чрезвычайного съезда ИСП для обсуждения вопроса об отношении социалистов к буржуазному правительству. Фракция достигла серьезных успехов; к осени она располагала поддержкой социалистов Тосканы, Римского социалистического союза, Турина и ряда других местностей.
Борьба внутри ИСП нанесла серьезный удар по планам Джолитти. Правда, ему удалось заручиться на этот раз поддержкой радикалов и их участием в правительстве, однако оппозиция социалистов и республиканцев, особенно в ходе обсуждения законопроектов о реформе избирательного права и введения государственной монополии страхования, осложнила политические позиции правительства. Правые силы подвергли резким нападкам оба проекта, усматривая в них опасное усиление политических позиций социалистов и покушение на принцип частной собственности. Столкнувшись с сильным сопротивлением в парламенте и левых и правых сил, которые по диаметрально противоположным мотивам не считали для себя возможным одобрить правительственные предложения, Джолитти распустил парламент на летние каникулы.
Острая борьба вокруг внутренних реформ в стране переплеталась с широкой дискуссией по внешнеполитическим вопросам.
Итало-турецкая война 1911–1912 гг. и поляризация классовых сил итальянского обществаЗ. П. Яхимович
Проходившие в 1911 г. торжества по случаю 50-летия образования Итальянского королевства были использованы правящими кругами для активизации шовинистической и колониальной пропаганды в стране. С церковного амвона, в прессе, с парламентской трибуны звучали призывы обеспечить Италии достойное место среди великих держав и вернуть ей былое величие Римской империи. К лету — осени 1911 г. в стране сложился сильный лагерь сторонников колониальной экспансии в Северной Африке. Основу его составляла крупная финансовая и промышленная буржуазия, аграрии, латифундисты Юга, духовенство, военная и чиновничья верхушка. К нему примкнула также значительная часть интеллигенции и городской мелкой буржуазии.
Правительство Джолитти, создавая видимость, что оно вынуждено к решительным действиям только под давлением общественного мнения, в период марокканского кризиса 1911 г. начало активную подготовку колониальной экспедиции в Северную Африку. С помощью победоносной колониальной войны оно рассчитывало заключить союз с консервативными и империалистическими группировками, отвлечь внимание трудящихся от насущных внутренних проблем, облегчить эмиграцию и, посулив крестьянству Юга «заморские земли», ослабить остроту конфликта с южными районами. Обладание Триполитанией и Киренаикой рассматривалось правящими кругами как непременное условие создания обширной колониальной империи в Африке и укрепления позиций Италии в средиземноморском бассейне.
27 сентября 1911 г. итальянское правительство предъявило Турции ультиматум, заявив о своем намерении оккупировать Триполитанию и Киренаику с целью «приобщить эти области к прогрессу» и вывести их из «состояния беспорядка и заброшенности». Несмотря на готовность турецкого правительства урегулировать конфликт мирным путем, римский кабинет 29 сентября объявил Турции войну, вошедшую в историю под названием Ливийской, или Триполитанской. Итальянские экспедиционные силы высадились в приморских городах Триполитании и Киренаики — Триполи, Хомсе, Дерне, Бенгази, Тобруке. Однако им не удалось разгромить турецкие регулярные части, отступившие внутрь страны. Местное население, вопреки расчетам Рима, оказало вооруженное сопротивление итальянским оккупантам, поднявшись на национально-освободительную борьбу. «Легкая военная прогулка», которую сулили националистические органы, превратилась в изнурительную колониальную войну, потребовавшую больших усилии.