3 ноября 1918 г. в Вилла Джусти (особняк под Падуей) представители австро-венгерского верховного командования подписали с итальянскими представителями перемирие, на основе которого австро-венгерская армия капитулировала. Военные действия были прекращены 4 ноября 1918 г. в 15 часов, т. е. через 24 часа после подписания перемирия.
Условия перемирия сводились к следующему: немедленное прекращение всех военных действий на суше, на воде и в воздухе, передача всего вооружения как сухопутных войск, так и военного флота союзникам, эвакуация всех областей, занятых австро-венграми с начала войны, немедленное возвращение на родину всех военнопленных, а также всех гражданских лиц, интернированных в Австро-Венгрии, свободное использование странами Антанты всех путей сообщения в Австро-Венгерской империи[796].
Перемирие в Вилла Джусти положило конец военным действиям между Италией и Австро-Венгрией. Хотя формально Италия вышла из войны победительницей и добилась некоторых территориальных завоеваний, тем не менее это была Пиррова победа. Война стоила Италии огромных жертв. Страна потеряла в годы войны 680 тыс. чел. убитыми и 1050 тыс. ранеными[797].
Первая мировая война показала, насколько слаб был экономический и военный потенциал Италии, насколько низка боеспособность итальянской армии. Однако малая боеспособность итальянской армии была не только следствием слабости итальянских солдат и в особенности несостоятельности ее командования. Она отражала также сильные антивоенные настроения итальянских солдат, всего итальянского народа.
Ни в одной из держав Антанты воздействие Октябрьской революции не было столь ощутимым, как в Италии. Это не случайно. Италия являлась в годы первой мировой войны одним из самых слабых «звеньев» в цепи крупных империалистических стран Западной Европы.
В. И. Ленин в своих статьях и речах дал высокую оценку революционной борьбе итальянского народа. В первые же дни Октябрьской революции В. И. Ленин с большим удовлетворением отмечал, что трудящиеся Италии горячо откликнулись на героический подвиг русского пролетариата. В ряде выступлений он говорил о созревании революционного кризиса в Италии. Уже в те дни он придавал огромное значение антивоенным выступлениям итальянских трудящихся[798]. Но выступления против войны в Италии были в основном еще стихийными. Лозунги большевиков о борьбе с войной путем превращения империалистической войны в гражданскую среди широкой массы итальянских солдат и даже трудящихся членов социалистической партии оставались неизвестными.
«Fare come in Russia!» («Сделать, как в России!») — вот боевой стихийный клич, который прозвучал из окопов и быстро распространился по стране.
Чешский историк Сестмир Аморт, исследуя архивы Бенеша, собрал ряд интересных сведений, свидетельствующих о том, какое сильное впечатление произвела на правящие классы Италии Октябрьская революция и как горячо ее встретили трудящиеся на фронте и в тылу. Особенно большое впечатление произвело советское предложение о заключении мира. В личной беседе с представителем чехословацкого агентства бывший итальянский министр информации Командини доверительно заявил, что итальянское правительство поручило итальянскому послу в Петрограде войти в связь с большевистским правительством, чтобы уточнить подробности мирных предложений Советов. Однако несколько дней спустя, когда Советское правительство опубликовало царские тайные договора, в том числе и Лондонский, итальянский посол, как и другие послы Антанты, прервали переговоры. Министр Биссолати 25 декабря 1917 г. заявил чешскому представителю Франтишеку Хлавачеку: «Влияние большевиков у нас приняло тревожные размеры. Если русское правительство не будет свергнуто в ближайшем будущем, у нас дела пойдут плохо»[799].
По сведениям того же чехословацкого агентства, с 1 ноября по 10 декабря 1917 г. сотни рабочих были арестованы в Милане, Турине, Риме и многих других городах. Большинство из них примыкало к левому крылу социалистической партии, им было предъявлено обвинение, как заявлял тот же Командини чешскому журналисту, «что они пропагандировали мирные предложения Советов и декреты нового петроградского правительства». Репрессии, как передавало агентство, обрушились и на крестьян Южной Италии, требовавших от правительства приступить к разделу крупных поместий по русскому примеру. В Неаполе рабочие, выступившие за мир, оказали сопротивление полиции и карабинерам и не допустили ареста своих руководителей. 18, 19 и 20 декабря 1918 г. в том же городе проходили демонстрации, в которых участвовали вместе с рабочими и солдаты. Демонстранты шествовали с красными знаменами под лозунгами мира и солидарности с Советской Россией. На ряде митингов были приняты послания, приветствовавшие Советское правительство и В. И. Ленина. В некоторых центрах страны были созданы рабочие и крестьянские комитеты, организованные по инициативе левых социалистов, призывавших трудящихся последовать «примеру победившего русского пролетариата»[800].
Особой популярностью пользовалось имя Ленина. Как рассказывает итальянский писатель Дж. Джерманетто, женщины, мерзнувшие в нескончаемых очередях у лавок, говорили: «Пора кончать с войной», «…будет и у нас Ленин!», «надо сделать, как в России!»[801].
Особенно сильно антивоенное движение нарастало в Турине, где, по свидетельству префекта города, «вести из России обострили в самых пылких умах мечту о скором мире»[802]. Антивоенными настроениями были охвачены средняя буржуазия, весь рабочий класс. Главным очагом недовольства были заводы ФИАТ, откуда, по словам того же префекта, «сможет исходить призыв к новым пагубным эксцессам»[803].
В социалистической партии влияние Октябрьской революции усилило размежевание между подлинными революционерами и реформистами. По инициативе «непримиримо-революционной» фракции, по согласованию с руководством ИСП 18 ноября 1917 г. во Флоренции состоялось совещание этой фракции совместно с представителями руководства ИСП Ладзари, Бомбаччи, Серрати. В совещании приняли также участие Дженнари, Грамши, Бордига и другие представители левых социалистов, съехавшиеся из разных городов Италии. Всего на совещании, которое проходило нелегально, присутствовало 40 делегатов. По предложению «непримиримо революционной» фракции была принята резолюция, в которой говорилось: «Победа революции возможна только путем революционного завоевания власти на основе программы экспроприации капиталистов». Осуществление этой программы даже в одном государстве, по мнению авторов резолюции, «явится победой международного пролетариата»[804]. Однако, хотя большинство ораторов решительно выступало против войны, тем не менее никто не сумел предложить конкретную революционную программу. Все свелось к принятию резолюции, выдвинутой Бордигой и Серрати, в которой осуждались позиции реформистов и требовалась от всех членов партии «верность социалистическим принципам борьбы с войной»[805].
Деятельность левых социалистов не осталась не замеченной правительством. В январе 1918 г. были арестованы Ладзари и другие, а месяц спустя их судили «за антивоенную пропаганду». Ладзари приговорили к двум годам и 11 месяцам заключения. В мае 1918 г. был арестован и Серрати.
Преследования, обрушившиеся на социалистическую партию, лишили ее наиболее активных левых руководителей, чем воспользовались реформисты, чтобы проводить в печати и парламенте свои оборонческие выступления. Турати на заседании в парламенте 23 февраля 1918 г. призывал к патриотическому содействию «защитникам родины» и произнес ставшую знаменитой фразу: «От имени моих друзей я повторяю, На горе Граппа родина!“»[806].
Наконец, во второй половине августа руководство партии добилось от правительства (впервые за время войны) разрешения на созыв XV съезда ИСП «при условии, чтобы он проводился при закрытых дверях», как говорилось в правительственном распоряжении.
Съезд собрался 1 сентября в Риме, и его работа продолжалась до 5 сентября 1918 г. Съезд должен был утвердить отчет руководства партии, отчет парламентской фракции ИСП, обсудить отношение партии к текущему моменту, утвердить устав и избрать руководящие органы[807].
На первом заседании было зачитано приветствие Ладзари из тюрьмы, в котором он призывал делегатов в первую очередь «не забывать о том, что происходит в России». Большинство делегатов горячо приветствовали слова Ладзари и возгласами негодования встретили сообщение председательствующего Баччи о том, что Ленин ранен. Сообщение, сделанное на следующем заседании съезда, о том, что, вопреки ложным утверждениям буржуазной печати, Ленин вовсе не умер, а жив, вызвало аплодисменты всего зала и громкие возгласы: «Да здравствует Ленин!»[808].
На съезде развернулась ожесточенная борьба по всем вопросам повестки дня. Хотя левые и имели на съезде большинство, они не решились пойти на полный разрыв с правыми. Это нагляднее всего проявилось в вопросе об исключении 1 урати из партии. Несмотря на то, что с этим предложением на заседании «непримиримо-революционной» фракции съезда выступил сам и. о. секретаря ЦК ИСП Дженнари, в результате нерешительности левых и процедурных маневров центристов и правых оно не было даже поставлено на обсуждение пленарных заседаний съезда