[391]. В сентябре Тольятти снова выдвинул идею блока трех партий (ИКП, ИСППЕ, ХДП), заявив, что их общей политической платформой могла бы быть программа борьбы за прогрессивную демократию[392]. Однако наметившееся было сближение рабочих партий с ХДП не удалось закрепить вследствие возобладавших в ней консервативных и антикоммунистических тенденций[393].
В июне 1944 г. была создана единая партизанская армия — Корпус добровольцев свободы — с единым командованием. Инициаторами объединения партизанских отрядов были коммунисты. Главное командование партизанской армии в первых же принятых им директивах подчеркивало, что оно будет выполнять свои функции по поручению КНОСИ и действовать координированно с союзническими властями и итальянским правительством[394].
Корпус добровольцев свободы объединил все партизанские отряды, созданные различными политическими партиями. В каждом районе в зоне действия партизан было назначено соответствующее командование, подчиненное центру, и кроме того, — подпольное командование в оккупированных немцами городах. Партизанские отряды были объединены в бригады и дивизии. Наиболее опытной была партизанская армия в Пьемонте и в Эмилии. Ее общая численность к осени 1944 г. достигла 90 тыс. человек[395]. Отряды сохранили, однако, свою политическую окраску. Почти половина Корпуса добровольцев свободы была сформирована из гарибальдийских отрядов[396]. Значительны были и отряды Партии действия (31 %)[397]. Эти два типа отрядов сохраняли в рамках Корпуса добровольцев свободы свою параллельную сеть командования. Коммунисты боролись за развитие и укрепление своих партийных ячеек в других партизанских отрядах, за согласованную линию в них бойцов — коммунистов, социалистов и членов Партии действия[398]. Ведущая роль коммунистов в вооруженной борьбе и проводимая ими политика единства левых политических сил позволила коммунистам получить важные командные посты в партизанской армии. Большинство ее политических комиссаров разделяли убеждения коммунистов[399].
Однако по настоянию союзников и правительства Бономи главнокомандующим Корпусом добровольцев свободы был назначен либерал Р. Кадорна. Л. Лонго и Ф. Парри были его заместителями, но в действительности именно им принадлежала ведущая роль в руководстве партизанским движением. В мемуарах Кадорна пишет, что в главном командовании корпусом «подавляющим влиянием пользовались Лонго и Парри. Это господствующее влияние коммунистической партии и Партии действия соответствовало реальному соотношению сил в партизанской армии»[400].
Массовая партизанская война летом — осенью 1944 г.Освобожденные партизанские районы
После освобождения Рима «Социальная республика» Муссолини вступила в полосу острого кризиса. Столица марионеточного государства была перенесена к швейцарской границе, в маленький курортный городок Сало на озере Гарда. Сам Муссолини под охраной итальянских и немецких эсэсовских отрядов поселился в местечке Гарньяно. Во время встречи с Гитлером 20 июля 1944 г. Муссолини, не скрыв от фюрера плачевного состояния режима, потребовал серьезной военной помощи. В Италию были направлены четыре немецкие дивизии. Кроме того, из числа итальянских военнопленных, привезенных в Италию, были созданы отряды Тодт для строительства оборонительных укреплений.
Летом 1944 г. антифашистская вооруженная борьба вступила в новую фазу развития и приобрела характер широкой народной войны. Партизанские отряды сковывали 10 и более немецких и итальянских дивизий. Генерал Кессельринг признавал впоследствии, что «партизанская война стала для немецкого командования реальной опасностью»[401].
Летом же в Северной Италии начался новый подъем стачечной борьбы. В конце июня и в июле прошли крупные забастовки в промышленных центрах Лигурии, Пьемонта, Ломбардии. В июле компартия бросила лозунг: «Перенести восстание в деревню!» В движение пришло крестьянство Эмилии и Романьи. В сельской местности возникли Отряды патриотического действия. Они помогали крестьянам спасать урожай от фашистских реквизиций и переправляли продовольствие партизанам. В антифашистской вооруженной борьбе в Северной и Центральной Италии закладывались основы союза рабочего класса и крестьянства.
В период весенне-летних боев в Италии особенно остро встал вопрос о координации действий между партизанской армией и союзниками. Партизаны испытывали острую нужду в оружии. В свою очередь и союзники стремились более широко использовать борьбу патриотов против немцев, чтобы облегчить свое продвижение в Италии. В обращении главнокомандующего союзническими войсками в Италии генерала Александера к патриотам оккупированной Италии, сделанном в день освобождения Рима, 6 июня 1944 г., говорилось: «Столь долгожданный для вас день настал. Я призываю всех патриотов Италии единодушно восстать против общего врага»[402].
Уже в июле — августе 1944 г. стало очевидно, что союзники рассчитывали с помощью генерала Кадорны контролировать партизанскую армию и использовать ее исключительно в своих военных целях. Однако добиться такого подчинения союзники не сумели. Партизанское командование проявило готовность сражаться вместе с союзными армиями против фашизма и не раз заявляло об этом. Вместе с тем оно стремилось сохранять самостоятельность действий. Союзники в свою очередь по-прежнему ориентировали партизан преимущественно на диверсии и саботаж. Такие директивы содержались, например, в инструкции, направленной союзным командованием 11 августа 1944 г. генералу Кадорне. В этом же документе наряду с обещанием и впредь снабжать партизан оружием без обиняков говорилось, что там, где «политические цели (партизан — авт.) будут противоречить осуществлению военных планов союзников по продвижению в Италии, там помощь со стороны генштаба оказана не будет»[403]. Такого рода столкновения между политическими целями партизан, говорилось в документе, и «чисто военными планами» союзников весьма часто имели место в Центральной Италии в области Марке[404].
Красноречив и другой документ — письмо английского резидента в Швейцарии Маккеффери председателю Комитета национального освобождения Северной Италии Ф. Парри. Маккеффери напоминал, что уже давно он советовал направить усилия партизан на организацию саботажа и диверсий. «Но вы Создали армию. Кто Вас просил об этом? Конечно не мы. Вы сделали это по политическим соображениям…» А теперь, язвительно спрашивал английский резидент, «не добиваетесь ли Вы права на руководство военными операциями вместо Эйзенхауэра или Александера?»[405].
Противоречия между партизанами и союзниками отчетливо проявились во время борьбы за освобождение Флоренции в августе 1944 г. Более 30 тыс. партизан заняли кольцо гор вокруг Флоренции и вели здесь упорные и длительные бои с немцами, продолжавшиеся до 2 сентября. Действия партизан были поддержаны забастовками городских рабочих, которые 11 августа переросли в восстание под руководством штаба командования во Флоренции. Англо-американские войска оказывали повстанцам весьма незначительную помощь. Более того, по свидетельству Л. Лонго, генерал Александер призывал итальянских партизан не вступать в город, а вести бои на его подступах и направить главный удар в спину отступающему из города противнику[406].
Политические цели этих рекомендаций вполне очевидны. И все же Флоренция была освобождена за шесть дней до прихода союзной армии. Власть в освобожденном городе взял в свои руки Комитет национального освобождения, и союзники не могли не посчитаться с этим[407].
Опасаясь размаха партизанского движения и не будучи в силах подчинить его своему контролю, союзники стали распускать партизанские отряды, как только та или иная территория освобождалась от немцев. В связи с этим генеральное командование Корпусом добровольцев свободы, опираясь на пожелание премьер-министра Бономи, обратилось 17 августа к командованию итальянской армии (Итальянского корпуса освобождения) и командованию союзников с просьбой, чтобы на освобожденных территориях партизанские соединения вливались в ряды итальянской национальной армии и получили бы таким образом возможность «сражаться плечом к плечу с союзниками до окончательной победы над наци-фашизмом»[408]. Однако эта просьба осталась без ответа со стороны союзников, и решить этот вопрос, несмотря на неоднократные усилия КНОСИ, не удавалось в течение почти полугода.
В результате летне-осеннего наступления союзников и партизанских боев были освобождены Тоскана и Марке. Кроме того, был освобожден целый ряд населенных пунктов и районов в Пьемонте, Лигурии, Эмилии, Романье, Венето. В тылу у врага по указанию КНОСИ были созданы освобожденные зоны — так называемые партизанские республики. Они возникли преимущественно в сельских районах. Наиболее крупными были Республика Торрилья (между Генуей и Пьяченцей), Республика Монтефьорино (к югу от Пармы) и Республика Оссола (в Ломбардии, между грядой гор Монте Роза и озером Лаго Маджоре).
Итальянская компартия и гарибальдийское руководство отнюдь не стремились к установлению в освобожденных районах военной диктатуры партизан. Например, еще в конце августа 1944 г. федеральный комитет компартии Генуи направил послание командованию гарибальдийской дивизии Чикеро. В нем говорилось: «В занятой вами зоне еще не начато решение гражданских проблем, возникших с упразднением старой администрации. Задача, которую мы выдвигаем, заключается не в том, чтобы ликвидируемую власть заменить властью партизан или коммунистов, но в том, чтобы само население создавало органы, которые взяли бы на себя решение этих проблем. Мы должны помогать, побуждать, советовать, но вместе с тем нужно среди самого местного населения находить людей, которые будут ответственными руководителями новой демократической администрации»