е, «мы должны предвидеть на ближайшие недели и на ближайшие месяцы не свертывание, не ослабление партизанской борьбы, но усиление ее, расширение вооруженных отрядов»[426]. Благодаря твердой позиции коммунистов и поддержке населения армия Сопротивления была сохранена.
Во второй половине ноября 1944 г., по предварительной договоренности с союзниками, КНОСИ направил делегацию для переговоров в Рим. Делегацию возглавляли Ф. Парри и Дж. К. Пайетта. В ее задачи входило добиться официального признания КНОСИ со стороны итальянского правительства и союзников в качестве представителя итальянского правительства в Северной Италии, а также признания Корпуса добровольцев свободы как части регулярного войска с последующим его включением в итальянскую национальную армию.
Путь делегации из Милана был сложен — через Швейцарию, Южную Францию в Южную Италию, а затем в Рим. Переговоры делегации КНОСИ с союзниками привели к подписанию 7 декабря так называемых Римских протоколов[427]. Союзники обещали увеличить поставки партизанам продовольствия и оружия. Однако дальнейшие переговоры по двум основным пунктам — о признании политических функций КНОСИ и о признании Корпуса добровольцев свободы — наткнулись на серьезное сопротивление. Положение осложнилось в связи с правительственным кризисом, вызванным обострением противоречий между антифашистскими партиями.
26 ноября Бономи подал в отставку. В этот критический момент компартия выступила против абсолютно нереального в тех условиях предложения социалистов и Партии действия о создании правительства из представителей одних левых партий. Коммунисты в отличие от ИСППЕ и Партии действия считали необходимым сохранение национального фронта и согласились войти в состав второго правительства Бономи, сформированного 12 декабря 1944 г.
В результате было создано так называемое министерство по делам оккупированной Италии, решен вопрос о финансировании союзниками движения Сопротивления при посредничестве итальянского правительства.
Руководство ИКП на заседании, состоявшемся в конце декабря 1944 г., одобрило линию партии в период правительственного кризиса и подтвердило верность политике национального единства.
В принятой резолюции говорилось, что ответственность коммунистов в новом правительстве значительно возрастает, поскольку в него не вошли представители других левых партий. В связи с этим ИКП считала необходимым довести до сведения всей страны те цели, которые коммунисты ставили перед собой в правительстве: мобилизация всех сил для борьбы против наци-фашизма, скорейшая демократизация политической жизни страны, защита неотложных нужд трудящихся, восстановление экономики страны в соответствии с ее национальными интересами. В резолюции подчеркивалось, что участие коммунистов в правительстве как никогда требует расширения связей коммунистов с массами и активизации деятельности массовых организаций трудящихся[428].
Особое значение компартия придавала в этот период упрочению комитетов национального освобождения. В середине декабря ИКП вслед за Партией действия направила открытое письмо всем антифашистским партиям и массовым организациям, в котором она предлагала превратить комитеты национального освобождения в подлинное «тайное правительство» на оккупированной немцами территории Италии. В этих целях обе партии считали необходимым создать широкую сеть КНО на местах и предприятиях, укрепить их связи с массовыми организациями трудящихся. КНО, по мнению коммунистов, должны были мобилизовать все национальные силы для участия в восстании, вести борьбу против голода и холода, оказывать помощь бастующим рабочим, карать наци-фашистов и коллаборационистов[429].
В конце декабря 1944 г. правительство Бономи, а вслед за ним и союзники заявили об официальном признании КНОСИ. Однако это признание было скорее формальным. Делегация КНОСИ добивалась признания его как органа политической и административной власти на оккупированной немцами территории вплоть до прихода союзников. Последние же были против такой формулы. В двустороннем соглашении, подписанном в конце декабря Бономи и Пайеттой, говорилось, что «итальянское правительство признает Комитет национального освобождения Северной Италии (КНОСИ) в качестве органа антифашистских партий на территории, оккупированной врагом», а также «уполномочивает КНОСИ представлять его (правительство) в борьбе, которую патриоты ведут против немцев и фашистов на еще не освобожденной территории Италии»[430]. Что касается союзников, то сначала они разделяли эту форму признания, но затем пересмотрели свою позицию. Уже 30 декабря Бономи сделал заявление, что военная союзническая администрация не согласна с какой-либо формой политического признания КНОСИ, но готова признать за ним право на участие в войне против немцев, которую они ведут по ту сторону линии фронта[431]. Союзники настаивали на том, чтобы итальянское правительство также отказалось рассматривать КНОСИ в качестве политического органа шести партий[432]. Поэтому даже та ограниченная формула его признания, которую удалось согласовать с правительством, была важным успехом, — и это после долгих дебатов констатировал на своем заседании Комитет национального освобождения Северной Италии[433].
Не меньшие усилия прилагали союзники и к тому, чтобы ослабить партизанскую армию и заранее принять необходимые меры для ее роспуска после окончания войны. Расформирование отдельных партизанских отрядов на территории, освобожденной от немцев, союзники, как говорилось, практиковали уже во время наступательных боев летом — осенью 1944 г. Они выдвигали также свои планы реорганизации партизанской армии с целью ее подчинения контролю союзного командования[434]. В этой ситуации Комитет национального освобождения Северной Италии поставил перед союзниками и итальянским правительством вопрос о необходимости включить партизанские отряды (по мере освобождения тех или иных территорий от немцев) в состав регулярной итальянской армии. Это предложение обсуждалось во время первой миссии делегации КНОСИ на Юг, но безрезультатно. Лишь после длительной борьбы (не обошлось при этом без острых противоречий и между партиями) 18 января 1945 г. совет министров Италии официально признал Корпус добровольцев свободы[435]. Тогда же по случаю «Дня партизан» в Риме состоялась торжественная манифестация, в которой принял участие Бономи. К знамени Корпуса добровольцев свободы была приколота высшая военная награда Италии — Золотая медаль.
В целях единства партизанского движения коммунисты давно уже ставили вопрос о реорганизации Корпуса добровольцев свободы. В январе 1945 г. они выдвинули следующий проект: объединить по зонам партизанские отряды, имевшие различную политическую ориентацию, ввести обязательную систему подчинения отрядов единому районному и центральному командованию. При этом коммунисты полагали, что Корпус добровольцев свободы должен сохранить характер военно-политической организации и стать единой национально-патриотической армией КНОСИ[436]. Партия действия и социалисты, разделяя проект, разработанный коммунистами, вместе с тем более энергично подчеркивали необходимость сохранения политического характера партизанской армии как армии демократической революции[437].
Такая реорганизация противоречила целям союзников и консервативных сил Сопротивления. Поэтому при обсуждении этого вопроса главнокомандующий Корпусом добровольцев свободы генерал Кадорна исключал возможность признания каких-либо политических целей партизанской армии, сводя ее задачи лишь к военной борьбе против немцев, исключал вообще возможность свободы политической пропаганды и распространения партийной печати в рядах единой партизанской армии[438]. Наконец, Кадорна понимал, что в силу сложившегося соотношения сил в Сопротивлении гегемония в руководстве партизанскими отрядами фактически принадлежала коммунистам (об этом Кадорна писал в донесениях итальянскому правительству)[439]. Стремясь подорвать гегемонию коммунистов в партизанской армии, Кадорна предложил, чтобы в штабе командования армии после ее реорганизации были представлены все пять антифашистских партий, независимо от их фактической силы внутри партизанского движения[440]. Однако в конце концов он вынужден был признать проект коммунистов наиболее реалистичным[441]. В конце февраля вопрос о реорганизации партизанской армии был окончательно согласован с командованием Корпуса добровольцев свободы, а в конце марта официально одобрен КНОСИ. Полностью осуществить реорганизацию армии в сроки, оставшиеся до национального восстания, не удалось. Однако, по свидетельству Л. Лонго, принятие согласованных решений «способствовало созданию в отношениях между всеми вооруженными соединениями и всеми политическими течениями атмосферы большего доверия, понимания и стремления к сотрудничеству»[442].
Национальное восстание
Идя навстречу национальному восстанию, левые партии уточняли свои непосредственные цели и перспективы. В апреле 1945 г. состоялось второе заседание Национального совета компартии. Коммунисты подтвердили верность политике национального единства. Чтобы предотвратить опасность (после освобождения Северной Италии) разрыва между революционным Севером и консервативным Югом, компартия предложила незамедлительно осуществить демократизацию политического режима Юга путем расширения связей КНО с массами и усиления их политической роли