Весть о совершенном злодеянии быстро облетела страну. И в тот же день 14 июля 1948 г. вся Италия была охвачена стихийной всеобщей стачкой протеста, которая была санкционирована руководством ВИКТ. Компартия и ВИКТ ориентировали трудящихся на мирную политическую забастовку. Тольятти после совершенного на него покушения успел предупредить товарищей: «Будьте спокойны, не теряйте головы!»[617] 14 июля рабочие и служащие вышли на площади и улицы Рима, Милана, Генуи, Флоренции и других городов. Крестьяне стекались в города, чтобы принять участие в демонстрациях и митингах.
В этой обстановке днем 14 июля собралось экстренное заседание парламента. Де Гаспери в палате депутатов и Шельба в сенате заявили (еще до судебного расследования), что Палланте не был никем подослан и что покушение не носило политического характера. В ответ со скамей левых депутатов раздались возгласы: «Убийцы», «В отставку!»[618].
Лозунг отставки правительства выдвигался и трудящимися на демонстрациях и митингах. Народное движение приняло широкий размах. В Риме колонны демонстрантов (200 тыс. человек) в течение нескольких часов шли перед зданием клиники, в которой лежал Тольятти. В Турине рабочие заняли заводы ФИАТ. На улицах Неаполя верующие зажигали свечи перед портретами Тольятти с пожеланиями выздоровления. В ряде мест народное движение привело к столкновениям с полицией. Улицы и площади Рима, Генуи, Ливорно, Болоньи, Сиены, Неаполя и других городов обагрились кровью расстрелянных демонстрантов. В эти дни по всей Италии были 20 человек убиты, 600 ранены, 7 тыс. арестованы.
Особенно крупные столкновения с полицией произошли в Генуе, Сиене и Аббадиа Сан Сальваторе. В Генуе уже в 3 часа дня 14 июля вся центральная часть города была заполнена людьми. Город не спал всю ночь. От рук полицейских здесь пали трое рабочих. Правительство попыталось представить дело так, будто в Генуе имело место восстание. Против мэра Генуи — коммуниста Дж. Адамоли — было возбуждено обвинение в «подстрекательстве к вооруженному восстанию». Впоследствии все эти обвинения были опровергнуты.
В горняцкий поселок Аббадиа Сан Сальваторе для подавления демонстрации трудящихся был направлен целый экспедиционный корпус и произведены массовые аресты. Этот поселок, где произошли наиболее кровавые стычки с полицией, реакционная печать попыталась даже изобразить как центр заранее подготовленного восстания. И хотя было очевидно, что компартия и ВИКТ призывали к мирной политической забастовке, Шельба в интервью корреспонденту Юнайтед пресс в Италии заявил о том, что якобы был налицо «генеральный план восстания»[619].
Только два года спустя на суде, где разбиралось дело 70 обвиняемых граждан из Аббадиа Сан Сальваторе, было доказано, что оружия в городе не было, а коммунисты во время волнений в шахтерском поселке проводили разъяснительную работу среди населения, чтобы его успокоить.
Июльская всеобщая забастовка длилась два дня и охватила 7 млн. человек. 16 июля по призыву ВИКТ она была прекращена. Несмотря на жестокие полицейские расправы, народное движение в эти дни приобрело столь широкий и боевой характер, что оно способствовало преодолению пессимизма и неуверенности, вызванных победой христианских демократов на выборах 18 апреля, и открыло новую полосу битв в защиту демократии.
17 июля «Унита» опубликовала передовую статью, подписанную Л. Лонго, в которой говорилось: «Забастовка окончилась, но борьба продолжается»[620].
Подводя итоги общенациональной забастовкй 14 июля, один из членов руководства ИКП П. Секкья отмечал, что забастовка «означала отнюдь не конец, а начало новой великой битвы. Она показала, что силы свободы и демократии в Италии могучи, что 8 млн. голосов (поданных за Народно-демократический фронт на выборах) не остались лишь запечатленными на бумаге». Забастовка показала, писал Секкья, что «партия Пальмиро Тольятти является наиболее крупной национальной партией — партией народа»[621].
Действительно компартия сохранила за собой гегемонию в рабочем и демократическом движении и в трудные годы режима Де Гаспери. После некоторого спада численности ИКП в 1948 г. (вызванного разочарованием итогами парламентских выборов) количество ее членов в 1949–1951 гг. снова поднялось до уровня 2 млн. человек, а вместе с молодежной организацией составляло 2,5 млн.[622]
Большое значение для классовых боев этого периода имело и то, что, несмотря на давление социал-демократических сил как внутри Италии (партия Сарагата, реформистская группа Дж. Ромиты), так и извне — вмешательство так называемого Комитета международных социалистических конференций (КОМИСКО), — было сохранено единство действий коммунистической и социалистической партий. Однако конкретная форма этого единства — Народно-демократический фронт — оказалась преходящей[623]. XXVII чрезвычайный съезд ИСП, подтвердив необходимость единства действий с компартией, вместе с тем высказался против Народно-демократического фронта как постоянной формы союза[624]. В августе 1948 г. по настоянию центристского руководства партии, избранного на съезде, Народно-демократический фронт заявил о самороспуске.
Однако попытка реформистской группы Ромиты ликвидировать пакт единства действий не увенчалась успехом. Борьба по этому вопросу проходила как на XXVII, так и на следующем, XXVIII съезде ИСП (май 1949 г.). Комитет международных социалистических конференций обратился к съезду с призывом «порвать связи с коммунистами». Съезд ответил на эту попытку давления протестом и подтвердил верность пакту с коммунистами[625]. Секретарем партии был вновь избран П. Ненни. Реформистская группа Ромиты вынуждена была покинуть социалистическую партию, и ее следующий, XXIX съезд (январь 1951 г.) впервые после окончания войны проходил в условиях единства ИСП. Это способствовало восстановлению численности партии. Ее состав в 1951 г. достигал 750 тыс. человек (в 1949 г. было 420 тыс.[626]).
Единство действий рабочих партий сыграло огромную роль в борьбе, которую они мужественно и непреклонно вели против христианско-демократического режима в 1948–1953 гг. Коммунисты и социалисты выступили единым фронтом против включения Италии в орбиту американского империализма, в защиту демократии, за глубокие структурные реформы.
На иные позиции встали правые социалисты. Они заняли проамериканскую ориентацию и блокировались с христианскими демократами. В 1948–1951 гг. они входили в состав кабинета Де Гаспери, а на административных выборах 1952 г. выступили с единым избирательным списком вместе с правительственными партиями.
В мае 1951 г. произошло объединение сарагатовской партии с группой Ромиты, вышедшей из ИСП в 1949 г. В сентябре 1952 г. на Болонском съезде новая партия стала официально называться Итальянской социал-демократической партией (ИСДП). По данным ее лидеров, в партии состояло тогда 250 тыс. человек. Таким образом, социал-демократия не смогла ни оказать серьезного влияния на рабочее движение, ни стать значительной политической силой.
Более серьезные последствия имел раскол в профсоюзном движении, который в 1948 г. удалось осуществить католическим силам. Поводом для раскола была использована политическая забастовка 14 июля против покушения на Тольятти. Но сам замысел раскола под непосредственным давлением Ватикана созрел еще до забастовки. Так, например, 29 июня 1948 г. папа выступил перед активистами католической организации АКЛИ с призывом разрушить профсоюзное единство[627]. Когда же началась забастовка 14 июля, лидеры христианско-демократического течения ВИКТ выступили по радио с призывом саботировать забастовку, а также направили в исполком ВИКТ ультиматум с требованием ее прекращения. Собравшись в Монтечиторио, профсоюзные христианско-демократические руководители во главе с Дж. Пасторе приняли коммюнике, в котором высказывалась необходимость раскола ВИКТ и создания автономного католического профсоюза. Исполком ВИКТ на вечернем заседании 16 июля принял резолюцию, осуждавшую раскольников и призывавшую сохранить единство профсоюзов[628]. Но раскол был уже фактически налицо. Руководство добилось, чтобы профсоюзный раскол был одобрен чрезвычайным конгрессом этой организации[629]. В результате была создана католическая профсоюзная федерация (так называемая Всеобщая свободная конфедерация итальянских трудящихся) во главе с Пасторе. В 1950 г., после того как в эту организацию влились новые группы, вышедшие из ВИКТ, она приняла название Итальянской конфедерации профсоюзов трудящихся (ИКПТ). По официальным данным В 1950 г. ИКПТ насчитывала 1600 тыс. членов[630]. В том же году в Италии возник третий профцентр, руководимый социал-демократами и республиканцами, — Итальянский союз труда (ИСТ).
ВИКТ сохранила унитарный характер и впоследствии по-прежнему объединяла не только коммунистов (70 % от общей численности профсоюза) и социалистов, но также и течения меньшинства: католиков, социал-демократов, республиканцев. ВИКТ по-прежнему объединяла большинство трудящихся: к концу 1949 г. она насчитывала 5,2 млн. человек[631]. Именно она, как и раньше, возглавляла борьбу народных масс за непосредственные экономические требования, за структурные реформы. Две другие профсоюзные конфедерации, напротив, связывали перспективу экономического возрождения страны не с реформами, а с помощью по «плану Маршалла». В период 1948–1953 гг. они саботировали экономические забастовки и старались сепаратно, без участия ВИКТ, заключать коллективные договоры с предпринимателями.