В ноябре 1964 г. состоялись частичные муниципальные выборы, в которых приняли участие 8 млн. избирателей (из 30 млн.). Несмотря на свой местный, не прямо политический характер, эти выборы были важны как барометр изменения настроений избирателей после вхождения социалистов в правительство и раскола ИСП. Выборы показали новый сдвиг влево: компартия еще улучшила свои позиции, собрав 26 % голосов. Несколько увеличили число полученных голосов социал-демократы, социалисты потеряли более 3 %. ИСППЕ, впервые после своего создания участвовавшая в выборах, собрала почти 3 % голосов, что было хорошим результатом для партии, существовавшей всего полгода.
В связи с этими выборами в коммунистической печати были опубликованы статьи, посвященные идее создания в перспективе единой политической партии рабочего класса, которая была бы создана на базе всех имеющихся в Италии левых партий, так или иначе представляющих интересы трудящихся. Эта проблема, неоднократно поднимавшаяся и раньше, вызвала огромный интерес всех политических кругов, однако ее обсуждение проходило в обстановке значительных недоразумений. В одной из статей члена руководства ИКП Джорджо Амендолы вопрос был изложен таким образом, что статью можно было толковать как предложение немедленно приступить к созданию такой партии, причем на неясных политических и организационных основах.
Компартия отвергла такое толкование своих позиций, подчеркнув, что речь идет о перспективной цели, к которой надо стремиться, укрепляя сейчас единство действий отдельных отрядов рабочего движения и вырабатывая в ходе практической борьбы общую политическую программу.
В конце 1964 г. президент Итальянской республики Сеньи, перенесший незадолго до этого кровоизлияние в мозг, вышел в отставку. На конец декабря были назначены выборы нового президента республики. Президент избирается в Италии на совместном заседании двух палат с участием руководителей парламентов пяти итальянских автономных областей. Соотношение сил при выборах президента в 1964 г. было таково, что демохристиане могли бы избрать своего кандидата только при поддержке более правых партий и при условии, что среди самих демохристиан не будет раскола. Но такой раскол был налицо, поскольку левые демохристиане не были согласны с официальной кандидатурой Леоне. В первом туре были выдвинуты кандидатуры коммуниста Террачини, социалиста Ненни, социал-демократа Сарагата, демохристиан Фанфани и Леоне. После нескольких безрезультатных туров голосования, когда Террачини и Ненни сняли свои кандидатуры, коммунисты и представители ИСППЕ голосовали за Фанфани вместе с частью демохристиан, социалисты и социал-демократы голосовали за Сарагата, а остальные демохристиане и правые партии — за Леоне. В этих условиях коммунисты, чтобы воспрепятствовать избранию правого кандидата ХДП, проголосовали за Сарагата, который и был таким образом избран президентом Итальянской республики на 7-летний срок. Члены ИСППЕ до конца голосовали за Фанфани. Впервые в Италии главой государства оказался социал-демократ, причем избранный на этот пост голосами компартии. Это явилось большой политической и психологической победой левых сил и крупным поражением ХДП, не сумевшей провести своего кандидата.
Глубокие разногласия в ХДП, возникшие в связи с левоцентристским курсом и проявившиеся при выборах президента республики, грозили перерасти в настоящий кризис этой партии. Но меры, принятые Ватиканом, предотвратили открытый разрыв в партии, а последовавшие затем широкие политические уступки со стороны правых социалистов позволили руководителям ХДП найти компромиссное решение: коалиция левого центра сохранялась, но на все более умеренных политических позициях. На этой основе, удовлетворившей все течения ХДП, кроме синдикалистов, было временно вновь обретено внутреннее единство основных группировок итальянского класса капиталистов.
Одной из причин этого явились экономические трудности, возникшие в Италии в это время.
Экономический кризис 1964–1965 гг. наложил тяжелый отпечаток на всю жизнь Италии. Резко сократилась деловая активность, увеличилось количество банкротств, почти все предприятия монополий ввели неоплачиваемые отпуска рабочим и сократили рабочую неделю с соответствующим понижением зарплаты. Особенно сильно сократилось строительство. Произошло быстрое падение занятости, особенно женской, возросла учтенная и неучтенная безработица, многие трудящиеся, переехавшие на Север и нашедшие там работу, были вынуждены возвращаться в южные районы. Правительство, следуя указаниям президента «Банко итальяно» Карли, приняло ряд мер, основанных на классических капиталистических способах сокращения потребления в целях увеличения денежных средств для капиталовложений, предоставив монополиям ряд налоговых льгот и одновременно введя новые или увеличив старые налоги на товары массового потребления. В частности, был увеличен налог на приобретение автомашин и ограничено их приобретение в рассрочку. Правые социалисты выдавали это за удар по ФИАТ, но на деле эта мера мало задевала автомобильную монополию, поскольку она как раз приступила к переводу предприятий на новые типы машин и сокращение рынка на нее не оказало влияния, даже, напротив, было ей выгодно, поскольку аккумулировало спрос на машины в будущие месяцы.
Спад производства вызвал большие изменения в экономике Италии. Резко ускорился процесс концентрации капитала, приведший к слиянию многих компаний и, в частности, к появлению новой гигантской частной монополии «Монтэдисон» в результате слияния «Монтекатини» с бывшей электромонополией «Эдисон», получившей компенсацию за национализированные предприятия.
Кризис 1964–1965 гг. фактически приостановил всю экономическую деятельность правительства, если не считать усиления налогообложения. Коммунисты предлагали провести ряд мер по оживлению производства путем увеличения объема государственных капиталовложений, повысить платежеспособный спрос при помощи увеличения заработной платы, принять меры против утечки капиталов за границу. Государственные объединения действительно несколько увеличили капиталовложения, смягчив тем самым безработицу в некоторых областях, остальные предложения демократических сил приняты не были. Правительство, в котором Ненни занимал пост заместителя председателя совета министров и имелось несколько министров-социалистов, действовало согласно так называемой линии Карли.
Преодолевался этот кризис медленнее, чем спад 1958 г.: весь 1965 год практически ушел на достижение прежнего уровня в ряде отраслей промышленности, и только в 1966 г. экономический подъем стал реальностью, хотя по-прежнему объем капиталовложений и закупок нового оборудования не достигал прежнего уровня. Не увеличивалась и занятость населения, особенно женского.
С принятием принципа общего государственного экономического планирования итальянская монополистическая буржуазия тесно связывала свою новую попытку добиться ослабления борьбы трудящихся за улучшение их материального и правового положения. С точки зрения буржуазных правящих кругов для осуществления экономического программирования, как в Италии обычно называют планирование, было бы необходимо, чтобы трудящиеся в лице профсоюзов со своей стороны взяли на себя соответствующие такому плану обязательства. Для достижения этой цели правящие круги соглашались на участие профсоюзов в разработке и в определенных пределах даже в контроле осуществления государственного экономического плана.
Сама по себе эта уступка буржуазии имела большое принципиальное положительное для рабочего движения значение, поскольку она свидетельствовала о том, что буржуазия вынуждена признать важную и все растущую роль трудящихся не только в производстве как таковом, но и в управлении им. Объективно — это шаг в направлении рабочего контроля над производством.
Но буржуазия не была бы сама собой, если бы не толковала эту меру как сотрудничество с профсоюзами при их полном подчинении государственной власти, т. е. как своего рода новый вариант корпоративизма и «классовой гармонии». Правящие круги требовали от трудящихся в обмен на формальное право участия в программировании реального обязательства об ограничении экономических требований определенными рамками, об ограничении роста доходов масс и, именно с этой целью, отказа от организации забастовок. Формально речь шла о государственном регулировании доходов всех слоев общества, откуда и укоренившееся название «политика доходов», но фактически — о замораживании заработной платы и об отказе профсоюзов от своих прав, завоеванных десятилетиями упорной борьбы с предпринимателями.
Для Италии такая постановка вопроса была новой лишь по форме. Зрелое и боеспособное итальянское рабочее движение сразу же вскрыло суть дела, давно ему знакомую. Недаром еще на IX съезде ИКП в 1960 г. в тезисах съезда было записано: «Нужно решительно отвергнуть выдвинутые крупными монополиями предложения и так называемые планы экономического развития, основанные на ограничении народного потребления, на урезывании фондов заработной платы или же отказе от их расширения»[747]. В тезисах выдвигались требования о расширении прав профсоюзов.
Не удивительно, что ВИКТ и компартия, одобрив в принципе участие трудящихся в государственном планировании, решительно заявили, что они не принимают «политику доходов» и ни в коем случае не пойдут на ограничение самостоятельности и независимости профсоюзов. Даже для правых социалистов принятие «политики доходов» оказалось невозможным. Католические профсоюзы согласились в принципе лишь с завуалированной формой этой политики в виде «сбережения по контракту», т. е. отчисления части зарплаты на блокированный счет, но не пошли на ограничение профсоюзных прав. Еще более левую позицию заняла АКЛИ. Другими словами, «добровольный корпоративизм» не был принят трудящимися классами Италии, и в этом, видимо, заключалась причина того, что введение экономического планирования в этой стране откладывалось из года в год.