Положение в стране вновь постепенно обострилось, что стало особенно очевидным с назначением на середину июня частичных административных выборов. Предстояло обновить состав областного совета Сицилии, провинциальных советов Рима и Фоджи, коммунальных органов Рима, Генуи и многих других городских и сельских центров, главным образом на Юге страны. То обстоятельство, что большинство тех 7,3 млн. избирателей, которые призывались на этот раз к урнам (около ⅕ избирательного корпуса Италии), приходилось на Юг и Рим, где позиции правых являлись наиболее сильными, давало реакции возможность надеяться на благоприятные для нее результаты. В этом случае возрастали бы шансы на сдвиг политики правительства вправо.
В конце апреля собрался национальный совет ХДП для определения предвыборной тактики этой партии. На нем был намечен однозначно правый курс. Национальный совет ХДП, при полной пассивности левых групп партии, выступил против массовых движений трудящихся и свободы деятельности профсоюзов, против шагов по созданию единого профсоюзного центра, против новых реформ, в частности в области народного образования, за ухудшение только что принятого важного закона о реформе земельной аренды, за проведение референдума с целью отменить право развода и т. д. Этот предвыборный курс, который в случае успеха мог бы стать и постоянной политикой ХДП, привел, естественно, к активизации всех правых сил страны, к оживлению реакционных настроений среди некоторых слоев населения. Так, буквально накануне выборов при голосовании в палате депутатов довольно умеренного законопроекта о реформе жилищного строительства 70 демохристиан тайно проголосовали против него, хотя он был официально поддержан фракцией ХДП. Законопроект был принят только благодаря косвенной поддержке коммунистов, воздержавшихся от голосования. Администрация ряда заводов, в том числе ФИАТ, создала на предприятиях весьма напряженную обстановку, умышленно затягивая до выборов переговоры с профсоюзами.
Компартия и другие левые партии и группировки ответили на поправение курса ХДП еще более усиленной борьбой за проведение наиболее назревших реформ на основе единства действий всех демократов. В этой борьбе участвовали, как и раньше, но с большей активностью довольно разнородные политические силы. При этом были допущены некоторые тактические ошибки, давшие возможность реакционной прессе поднять шум с обвинениями в адрес коммунистов в их мнимом намерении добиться экспроприации всех мелких землевладельцев и особенно владельцев мелких магазинов, мастерских и т. д., которых в Италии насчитывается около 2 млн. Левые партии несколько запоздали с разоблачением этой клеветнической кампании.
Таким образом, выборы 13 июня 1971 г., при всем их ограниченном объеме и определенной нетипичности избирательного района, имели большое политическое значение как проверка действенности контрнаступления правых сил, развернутого в стране при выжидательной снисходительности и отчасти поддержке ведущих монополистических кругов. Основным результатом выборов оказалось крупное политическое поражение христианско-демократической партии, которая понесла потери повсюду, но особенно большие — до 7–8 % от всех голосовавших — в Сицилии. Главный удар был нанесен ХДП справа — почти все потерянные ею голоса отошли к неофашистскому «Итальянскому социальному движению», которое приобрело также половину голосов либералов и почти всех прежних избирателей монархической партии, набрав от 10 до 16,6 % (на Сицилии) всех поданных голосов. Социал-демократы сохранили свои позиции практически неизменными, республиканцы несколько укрепились. Был отмечен прирост голосов, поданных за социалистическую партию. Компартия в целом укрепила или сохранила позиции, хотя на Юге в ряде мест ее потери были заметными. К компартии и социалистической партии перешли многие избиратели Итальянской социалистической партии пролетарского единства, которая не смогла выработать ясной политической линии на своем III съезде в марте 1971 г.
Значительная концентрация голосов правых избирателей вокруг «Итальянского социального движения» вызвала беспокойство демократических сил страны. Положительному факту ослабления ХДП как основной партии итальянской буржуазии противостояло укрепление крайне правой, реакционной политической группировки, хотя бы и за счет других правых партий и части самой ХДП. Исход выборов 13 июня отнюдь не говорил об усилении в стране действительно неофашистских настроений как таковых. Новые избиратели «Итальянского социального движения», удвоившие число поданных за него голосов, своим голосованием выражали главным образом недовольство политикой левого центра, неосуществлением ряда важных реформ. Но в то же время было ясно, что эти довольно значительные массовые слои не понимали политики левых партий, были склонны поверить социальной демагогии неофашистов, их попыткам выдать себя за «партию порядка и справедливости». Анализ выборов показывал, что наибольший успех неофашисты имели в городах Юга (обыватель был напуган утверждениями о предстоящей всеобщей экспроприации и бесконечными разговорами о других реформах), на Севере такого сдвига не было, равно как и в деревне, где арендаторы уже разобрались в выгодном для них характере нового закона об аренде. Было также очевидным, что часть избирателей Сицилии проголосовала за неофашистов из-за отсутствия ясных перспектив демократического возрождения экономики острова и демократизации его общественной жизни.
Июньские выборы показали, что уклон вправо не может принести успеха ХДП, что попытка проводить правую политику с опорой на неофашистов выгодна прежде всего этим последним, а они по-прежнему не могли рассматриваться как возможный партнер в правительственной игре, ведущейся христианско-демократической партией. Поэтому в ожидании дальнейшего развития событий, в частности, в связи с избранием президента республики руководство ХДП решило обеспечить некоторую разрядку внутриполитической напряженности, например, выступить против нарушений неофашистами законности. Оно вновь стало говорить о проведении реформ, не отказываясь, однако, ни от общего неопределенно-правого курса, ни от возможности затормозить прогрессивное развитие в стране, например провести референдум против развода, и пр. В соответствии с этим промышленники согласились на заключение ряда выгодных для трудящихся соглашений по трудовым конфликтам, включая право рабочих заводов ФИАТ участвовать в определении условий работы на конвейерах.
Коммунистическая партия после тщательного анализа результатов выборов и положения в стране поставила задачу перед своими организациями и членами еще активнее добиваться в союзе с другими демократами осуществления ряда остро назревших реформ, лучше учитывать интересы массовых слоев мелкой буржуазии, чтобы лишить неофашистов той массовой базы, которую они сумели получить в городах некоторых районов страны. Такой курс обеспечивал также и проведение дальнейшей борьбы против политической гегемонии ХДП, борьбы, направленной на обострение противоречий внутри этой партии и всего блока левого центра, на создание в перспективе нового, демократического правительственного большинства.
Таким образом, 1971 год знаменовал собой новый этап в развитии кризиса левого центра как попытки монополистических кругов итальянской буржуазии проводить центристскую, в общем консервативную политику, идя на проведение более или менее глубоких преобразований в экономической, социальной и политической жизни страны только под давлением демократических сил и в меру этого давления. Итальянская буржуазия и ХДП продолжали сложную и неустойчивую политику балансирования между необходимостью все в большей мере считаться в руководстве страной с растущим влиянием компартии и других левых сил и стремлением монополий нанести по возможности более сильный удар по этим силам.
8. О некоторых течениях в итальянской культуреЦ. И. Кин, В. В. Горяинов
19 января 1918 г., через год и два месяца после Октябрьской социалистической революции, молодой Грамши опубликовал в туринском социалистическом еженедельнике «Гридо дель пополо» статью, озаглавленную «Акилле Лориа». Профессор Лориа, экономист и социолог, еще в конце XIX в. был своего рода знаменитостью, так как в некоторых слоях итальянского общества у него была репутация крупного ученого и чуть ли не «первого марксиста». На деле, однако, он был вульгаризатором идей научного социализма, и к нему с заслуженным презрением относились Энгельс и Антонио Лабриола. Статья Грамши была написана по конкретному поводу: Лориа заявил в «Гадзетта дель пополо», будто между Лениным-ученым и Лениным-вождем русской революции существует какое-то противоречие. В ответ на это Грамши с присущим ему темпераментом дал на нескольких страничках уничтожающий портрет профессора Лориа: «умник, не умеющий связно мыслить, тщеславный и злобный»; «любитель пофилософствовать, смешивая нелепости и правду, великое с банальностями»; «человек, который не может отличить муху от слона, монумент от пилястра». После того что Лориа написал о Ленине — читаем мы в конце статьи — «кто может хоть на грош верить Акилле Лориа, этому шуту, притворяющемуся мыслителем, этому королю бродяг, лезущих в науку?»[754]
Статья Грамши интересна во многих отношениях. Не только потому, что это — характерный пример полемического стиля автора. Главное в том, что он решил дать отпор Лориа за то, что тот позволил себе недостаточно уважительно отозваться о Ленине. И, разумеется, так думал и чувствовал не только Грамши. Свержение самодержавия и Октябрьская революция в России были решающим историческим событием, которое определило не только развитие политических и социальных процессов в других странах Европы, но и личные судьбы многих деятелей культуры. Это был водораздел. В Италии создалось сложное положение. Три года войны, которая, по выражению Паоло Алатри, была выиграна с таким трудом, что казалась проигранной, предельно обострили внутренние противоречия. Война создала новую буржуазию, еще более жадную и циничную, чем буржуа довоенной формации. Интеллигенция в своем отношении к русской революции и к широко распространившемуся среди итальянских рабочих лозунгу «Делать, как в России» раскололась. Многие интеллигенты отнеслись к новой исторической перспективе, открывавшейся перед Европой, скептически или враждебно. Другие наиболее прогрессивно настроенные и чуткие деятели культуры, приняли русскую революцию как величайшее событие, после которого жить и мыслить по-старому уже невозможно. Позиции быстро поляризовались.