Понять эту долгую историю можно только в свете более широкого ближневосточного культурно-политического контекста. Плодородие Междуречья и развитие систем орошения привели к образованию здесь городов задолго до рождения Авраама в Уре, к какому бы времени его ни отнести: по внутренней хронологии Библии Авраам должен был родиться в первой половине 2-го тысячелетия до н. э., но крайне маловероятно, что эта хронология покоится на сколько-нибудь твердом основании. Развитая сеть торговых путей, пролегавших через Плодородный полумесяц[9] во 2-м тысячелетии до н. э., составляет фон истории о переселении Авраама в Ханаан. Стабильность египетской монархии при XVIII и XIX династиях во второй половине того же тысячелетия и ее внешняя политика, центральным элементом которой была экспансия на север, объясняет постоянное присутствие Египта в историях израильских патриархов и сам рассказ об Исходе. Начиная с середины IX века до н. э. имперские амбиции царей Ассирии, распространивших сферу своих интересов на юг Леванта, и необходимость что-то противопоставить давлению как Ассирии, так и южного соседа — Египта многое объясняют во внешней политике царей Израиля и Иудеи вплоть до конца VII века до н. э. Те же территориальные амбиции вавилонских царей, покоривших Ассирию в 612 году до н. э., привели к падению Иерусалима в 586 году до н. э. Возвращение евреев из вавилонского пленения было непосредственным результатом взятия Вавилона персидским царем Киром в 539 году до н. э., а начало греческого управления Иерусалимом в 332 году до н. э. было следствием молниеносного разгрома Персидского царства Александром Великим. В традиции Македонского царства, унаследованного Александром, царь доказывал законность притязаний на трон внешними завоеваниями; эти воззрения сохранили и государства Птолемеев и Селевкидов, которые в III веке до н. э. вели многочисленные войны за обладание Иудеей не столько ради самой провинции, сколько из-за имперских амбиций [29].
Расположение Иудеи на стратегическом перекрестке между Сирийским царством и Египтом во многом объясняет частые вторжения в регион, в котором не так уж много природных ресурсов, чтобы он был важен сам по себе. Плодородная равнина, простирающаяся с юга на север вдоль Средиземного моря, не слишком пригодна для морской торговли из-за негостеприимного побережья с малым количеством удобных гаваней. В холмистой стране, протянувшейся параллельно этой равнине от Галилеи до пустыни Негев, производились только базовые продукты средиземноморского сельского хозяйства (зерно, вино и оливковое масло); землю возделывали в долинах и на террасных склонах холмов. Далее на восток спускается к Мертвому морю, уходя намного ниже уровня Мирового океана, рифтовая долина Иордана; ее земли вокруг озера Кинерет (Галилейского моря) исключительно плодородны, а оазис Эйн-Геди возле Мертвого моря славится своими рощами бальзамовых деревьев. Еще далее на восток степные пастбища Заиорданья постепенно переходят в пустыню, из которой, согласно библейскому рассказу, во времена Иисуса Навина вышли израильтяне, чтобы покорить страну. С тех самых пор в регионе не прекращаются вторжения и войны.
К I веку н. э., когда Иосиф Флавий писал свою историю, все завоеватели оставили на евреях отпечаток своей культуры. Месопотамские рассказы о сотворении мира во многих аспектах схожи с историями из Книги Бытия. Египетские предметы материальной культуры всех видов являются вполне обычными находками в слоях, относящихся ко 2-му — началу 1-го тысячелетия до н. э., на археологических раскопках в Израиле. Арамейский — официальный язык Персидского царства — стал языком межнационального общения для всех обитателей Плодородного полумесяца наряду с греческим, официальным языком эллинистических царств Ближнего Востока после Александра. При перестройке Иерусалима Иродом Великим применялись многие новаторские приемы римской архитектуры, а Агриппа, последний царь Иудеи с 41 по 44 год н. э., носил римское имя [30].
Влияние других культур на иудеев и иудаизм в диаспоре было еще более значительным, чем на Земле Израиля. Уже к 200 году до н. э. еврейские общины существовали в Вавилонии и Египте. За последующие два века многие евреи обосновались в отдельных районах Малой Азии (современная Турция), Греции и Македонии, в Кирене (на территории современной Ливии), а с середины I века до н. э. в городе Риме. Некоторые из этих общин, например Вавилонии и Рима, возникли вследствие переселения военнопленных из Иудеи, но разрослись за счет экономических мигрантов и наемных солдат, а также неизвестного числа прозелитов из среды того общества, где жили переселенцы. Иосиф упоминает лишь о некоторых из этих общин диаспоры, да и то фрагментарно, например рассказывая о приключениях разбойников иудейского происхождения Асинея и Анилея в Северном Междуречье в начале I века н. э. или о бедствиях большого еврейского населения Александрии Египетской, где политические отношения между евреями и греками под властью Рима редко были радужными. Иосиф сообщает о случаях, когда и Хасмонеи, и правители из династии Ирода обращались к римскому государству для защиты политических прав общин в диаспоре. Ко II веку до н. э. евреи во всех частях диаспоры разделяли заботу о процветании Иерусалимского храма и служения в нем, хотя отдельные общины имели полную свободу жить и развиваться в соответствии со своими местными обычаями, без какого-либо контроля со стороны властей в Иудее [31].
Современные ученые сделали все возможное, чтобы найти рациональное зерно в библейских повествованиях в свете внебиблейских свидетельств — во многом действуя так же, как Иосиф Флавий, хотя его и привело бы в ужас предположение о том, что часть предания была вымышлена. Большинство ученых помещают историю Авраама и его ближайших потомков в эпоху среднего бронзового века, между 2000 и 1800 годами до н. э., на основании схожести между их полукочевым образом жизни и перемещениями населения в Северной Сирии, известными из документов царского архива Мари. Согласно библейским текстам, от прибытия Авраама в Ханаан до переселения Иакова в Египет прошло 215 лет, а до Исхода — еще 430 лет, но эти цифры, вероятно, выведены из соответствующих родословных перечней и ненадежны даже в рамках библейского повествования.
Столь же проблематично и отнесение Исхода к середине XV века до н. э. на основании утверждения в Третьей книге Царств о том, что Соломон, правивший в X веке до н. э., начал строить Иерусалимский храм «в четыреста восьмидесятом году по исшествии сынов Израилевых из земли Египетской», поскольку число 480 — почти наверняка чисто литературный вымысел, основанный на предположении, что от Моисея до Соломона прошло 12 поколений, а интервал между поколениями составлял 40 лет. Упоминание в Книге Исхода городов-крепостей Пифома и Раамсеса делает наиболее правдоподобным контекстом истории Исхода правление фараона Рамсеса II в XIII веке до н. э..
Когда Библия рассказывает о сорокалетних скитаниях по пустыне между Египтом и Ханааном и последующем вступлении на Землю обетованную во главе с Иисусом Навином, рассказ ведется уже не о семейных группах, как в период патриархов, а о целом кочевом народе, разделенном на двенадцать колен, названных по именам сыновей (а в случае Ефрема и Манассии — внуков) Иакова, которого народ считал своим предком. Мы не можем знать, в какой степени деление на колена в пустыне ретроспективно встроено в повествование для объяснения позднейшей истории этих племен, уже поселившихся в Ханаане и Заиорданье. Рассказ о самом покорении Ханаана тоже невозможно проверить. С археологическими данными лучше согласуется постепенная ассимиляция с оседлыми обитателями земли приблизительно после 1200 года до н. э., однако нет оснований сомневаться в общей канве повествования книг Судей и Самуила с их историями о небольших племенных группах, слабо связанных друг с другом и часто воюющих с агрессивными соседями — мадианитянами, аммонитянами и филистимлянами.
Единство наступило, когда в последней четверти XI века до н. э. Саул стал царем всего Израиля, чтобы вести решительную войну с этими врагами. После рассказа об установлении царской власти в книгах Царств и Паралипоменон появляется большое количество хронологических данных, некоторые из них можно сопоставить с внешними источниками, и библейская история становится гораздо определеннее. Объединенное царство Саула, Давида и Соломона существовало приблизительно с 1025 по 928 год до н. э. После разделения Северным Израильским царством правили двадцать царей (некоторые в ранге соправителей) — вплоть до ассирийского вторжения и окончательной гибели царства после взятия Самарии в 722 году до н. э. Дальнейшая судьба десяти колен, насильно переселенных в Северное Междуречье и далее на восток (в соответствии со стандартной практикой ассирийских царей переселять завоеванные народы подальше от их родных краев), истории не известна.
Южное Иудейское царство просуществовало в тени Ассирии весь VII век до н. э., и к концу века царь Иосия (Йошияѓу), правивший с 639 года, воспользовался ослаблением Ассирийской державы под ударами мидийцев и вавилонян и расширил свою территорию на север, присоединив регионы, составлявшие когда-то часть Израильского царства. Смерть Иосии в битве при Мегиддо в 609 году до н. э. ознаменовала конец последнего периода процветания Иудеи. Зажатое между Вавилоном и Египтом с их жаждой завоеваний, разрываемое внутренними раздорами, Иудейское царство вместе с Иерусалимом и Храмом было уничтожено вавилонянами в 586 году до н. э..
В отличие от колен северного царства, порабощенных почти полутора веками ранее, изгнанники из Иудеи не утратили национальной идентичности. И те, кто бежал в Египет, и множество насильно угнанных в Вавилонию сохранили духовную связь с родной землей. Им помогло то, что ни вавилоняне, ни египтяне не вмешивались в религиозную и социальную жизнь еврейских общин в своих странах. В результате, когда персидский царь Кир в 539 году до н. э. покорил Вавилон и позволил евреям-изгнанникам вернуться из Вавилона в Иудею, многие отказались сниматься с насиженных мест.