Упомянутый "рабочий документ” являлся картой раздела Палестины согласно решению Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 г. Фактически протоколы переговоров комиссии представляли собой не договор между Израилем и арабскими государствами, а только согласие на ведение дискуссий и переговоров. Карта раздела 1947 г. должна была стать основой таких переговоров, так как на момент подписания протоколов, когда еще не было достигнуто соглашение о прекращении огня между Сирией и Израилем, в распоряжении ООН находился только этот документ. Тем не менее, когда комиссии не удалось добиться сближения израильской и арабской позиций, арабская сторона выдвинула в качестве предварительного условия урегулирования требование о возвращении к границам, установленным резолюцией о разделе 1947 г. Для обоснования такой позиции арабские страны обычно ссылались на лозаннские протоколы как на обязательство Израиля признать эти границы. Израильтяне решительно отвергали такую интерпретацию, заявляя, что соглашения о прекращении огня с арабскими странами аннулировали границы, установленные в резолюции о разделе Палестины.
Не менее острые и принципиальные разногласия существовали по вопросу о Иерусалиме. Палестинская комиссия примирения считала своей обязанностью разработать международную опекунскую систему управления святым городом, предусмотренную резолюцией 1947 г. Однако еще задолго до окончания английского мандата, с усилением боев в Иерусалиме, стало ясно, что интернационализация города невозможна. За день до окончательной эвакуации английских войск из Палестины Генеральная Ассамблея фактически признала идею международной опеки нереализуемой и отказалась от нее. Во время боев международное сообщество предпочло передать вопрос о статусе Иерусалима на рассмотре-ниє графу Бернадоту. Однако к тому времени, как этот посредник ООН прибыл на арену конфликта, Арабский легион захватил Старый город, а большая часть нового Иерусалима оказалась в руках евреев. Вскоре, когда первое соглашение о прекращении огня вступило в силу, Бернадот решил, что статус "corpus separatum” для Иерусалима потерял свою актуальность. Выше говорилось (см. т.2, с.343), что он предложил вместо этого присоединить весь город к Трансиордании. Члены Лиги арабских стран, естественно, отвергли это предложение, так как Иерусалим тогда становился безраздельной собственностью хашимитской династии, а арабские правительства вовсе не были заинтересованы в таком успехе Абдаллы. Не были заинтересованы в этом и израильтяне. Они выдержали тяжелейшую блокаду, но не покинули новый город. Передать его теперь Трансиордании казалось немыслимым.
С возобновлением боевых действий в июле 1948 г. Бернадот наконец осознал произошедшие изменения и выступил с альтернативным предложением, которое предусматривало демилитаризацию города, но оставляло за оккупационными силами право управления им. Считалось, что Израиль и Трансиордания согласны, по крайней мере, сесть за стол переговоров. Однако другие арабские страны к этому не были готовы. Поэтому 29 июля Совет по опеке ООН решил отложить на неопределенный срок все дебаты о статусе Иерусалима. Вследствие этого, в тот же самый день израильский министр иностранных дел Шарет заявил, что арабская агрессия в Палестине освободила его правительство от обязательства следовать резолюции ООН о разделе. Шарет намекнул, что он намеревается вскоре потребовать присоединения нового города к еврейскому государству. Это намерение стало явным 2 февраля 1949 г., когда Бен Гурион официально объявил, что контролируемая Израилем часть Иерусалима не будет больше рассматриваться как "оккупированная территория”. В соответствии с этим военное правление в западном Иерусалиме было отменено. 1 марта Трансиордания и Израиль подписали соглашение о демаркации линий прекращения огня в Иерусалиме, и в тот же день хашимистское правительство заменило режим военного правления в своей части города на гражданскую администрацию.
Остальные арабские государства с беспокойством наблюдали за развитием событий. Чтобы предотвратить превращение Иерусалима в столицу Израиля, они объявили Палестинской комиссии примирения, что теперь они согласны принять план интернационализации города. Озадаченный этим внезапным проявлением умеренности с арабской стороны, Бен-Гурион, в свою очередь, заявил о готовности установить статус "corpus separatum” — однако не в отношении еврейского нового города, а в отношении святых мест. Впрочем, этот жест не произвел особого впечатления, так как из тридцати основных святых мест, обозначенных на карте резолюции ООН о разделе, только две христианские церкви и две мусульманские мечети располагались в западном Иерусалиме. Все остальные находились в Старом городе и его окрестностях, а также в близлежащем Бет-Лехеме.
Не сумев преодолеть сопротивление израильтян и иорданцев, комиссия приняла 1 сентября 1949 г. компромиссный план. Он предусматривал установление постоянного режима международного правления в Иерусалиме и окрестностях, при этом сам город разделялся на две зоны — арабскую и еврейскую, — соответствующие иорданскому и израильскому секторам. В каждой зоне местные власти будут ответственны за решение муниципальных вопросов, а комиссар ООН должен будет обеспечивать защиту святых мест и предотвращение всякой иммиграции, которая "может нарушить существующий демографический баланс в районе Иерусалима”.
Реакция евреев и арабов на этот план была одинаково отрицательна. Израильтяне отказались даже обсудить его. Абдалла заявил, что Иерусалим может быть интернационализирован только через его труп. И действительно, к концу ноября, когда Генеральная Ассамблея приступила к обсуждению этого плана, представители Абдаллы уже вели секретные переговоры с Израилем о фактическом разделе города. Таким образом, пока в ООН происходили бесплодные дебаты, израильтяне и иорданцы оперативно и прагматично определяли будущее Иерусалима.
На международной арене католические государства, как правило, поддерживали политику Ватикана, направленную на интернационализацию Иерусалима. Папская курия не проявляла особого интереса к политическому будущему святого города все время, пока казалось очевидным, что он останется в пределах исламского государства. Но как только западный Иерусалим стал частью и вероятной столицей еврейской республики, папские власти объявили о своей поддержке идеи "corpus separatum”. В католическом мире поднялась интенсивная антииз-раильская пропагандистская кампания. Трансиордания вообще не упоминалась в этой кампании, хотя именно войска Абдаллы контролировали подавляющее большинство святых мест в Иерусалиме.
Позиция Ватикана отражала представления об изменении мистической атмосферы Иерусалима под израильским правлением. В руках евреев этот город вряд ли привлечет достаточно большое христианское население, которое способствовало бы продвижению папских интересов на Ближнем Востоке. Предложенная Израилем интернационализация святых мест также не удовлетворяла Ватикан. На протяжении столетий католическая церковь соперничала с православной в святом городе. Представители восточных и других некатолических христианских конфессий, как правило, численно превосходили здесь католиков. С другой стороны, в ООН некатолики не имели своего представительства, в то время как католическая церковь была представлена целой группой делегаций. Обладая такими дипломатическими возможностями увеличить свое влияние в святом городе, католики понимали, что необходимо всеми силами способствовать расширению роли ООН в определении судьбы Иерусалима. Именно этими соображениями руководствовался папа Пий XII в своей второй энциклике о Палестине — Redemptoris Nostri, — выпущенной 15 апреля 1949 г., которая предписывала каждому католику предпринять все усилия для полной интернационализации Иерусалима.
Когда 9 декабря 1949 г. дело дошло до голосования, Генеральная Ассамблея отклонила большинством голосов шведскую резолюцию о "функциональной” интренационализации, то есть о сведении полномочий ООН к контролю над святыми местами. Вместо этого было принято решение о полной интернационализации Иерусалима в соответствии с резолюцией о разделе Палестины. Интересно отметить, что советский блок, стремясь подорвать позиции Абдаллы (и его английских покровителей), выступил вместе с католическими делегациями в поддержку этого проекта. Реакция Израиля на голосование в ООН была быстрой и решительной. 13 декабря Кнесет единогласно утвердил предложение Бен Гуриона о переводе органов законодательной власти в Иерусалим, а 1 января и все израильское правительство переместилось в новый город, за исключением министерств обороны, полиции и внутренних дел (два последних были переведены туда позднее). В тот же день, по другую сторону границы, Абдалла выпустил указ о распространении трансиорданской юрисдикции на все население западного берега реки Иордан, включая жителей арабской части Иерусалима. В апреле он решился даже переименовать свое государство в Хашимитское королевство Иордания. Спустя несколько месяцев Москва объявила, что она перестает поддерживать план интернационализации Иерусалима, так как ни арабское, ни еврейское население города не готово его принять (к этому времени Советы уже достигли своей цели посеять раздор между Иорданией и Великобританией). На последующих сессиях ООН альтернативные предложения территориальной и "функциональной” интернационализации не получили поддержки большинства, и с тех пор вопрос о Иерусалиме постепенно потерял свою политическую актуальность.
Израильское правительство, между тем, не ограничилось переездом в Иерусалим. 23 января 1950 г. Кнесет торжественно провозгласил, что святой город всегда был и остается столицей еврейского государства. Три с половиной года спустя, в июле 1953 г. министр иностранных дел объявил, что с этих пор дипломаты должны будут вручать свои верительные грамоты в Иерусалиме. После некоторых колебаний английский и американский послы приняли это условие и вручили свои верительные грамоты президенту Израиля в его иерусалимской резиденции. За ними последовали представительства других государств. К 1957 г. около 40 процентов дипломатических представительств в Израиле имели резиденции в Иерусалиме (следует отметить, что среди них большинство составляли латиноамериканские посольства). Израильское правительство, вкладывая огромные средства в развитие города и размещая в нем десятки тысяч иммигрантов, в то же время строго соблюдало данные им обещания об охране святых мест. Был гарантирован свободный доступ ко всем христианским и мусульманским святыням. По другую сторону границы, в Иордании, такая же защита обеспечивалась христианским святыням. Иначе обстояло дело с еврейскими святыми местами, оказавшимися под арабским контролем. Например, израильско-иорданское соглашение о прекращении огня гарантировало свободный доступ евреев к Стене плача. Тем не менее, хашимитские власти не выполнили этого обязательства. В более поздние годы по еврейскому кладбищу на Масличной горе была проложена дорога, а надгробные плиты использовались для мощения плацев в военных лагерях.