Арабские беженцы: репатриация или переселение?
Одно из самых важных положений резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1948 г. содержалось в одиннадцатом параграфе. В нем указывалось, что "беженцам, стремящимся вернуться в свои дома и жить в мире со своими соседями”, должно быть позволено это сделать и что "за потерю имущества или нанесенный ему ущерб (также и тем, кто решит не возвращаться на родину) должна быть выплачена компенсация в размере, определенном правительствами или другими полномочными органами”. Так международное сообщество предлагало решить одну из самых мучительных проблем арабоизраильского конфликта — проблему палестинских беженцев. Данные об их численности разнились. По израильской оценке, за границей оказалось 539 тысяч человек. По предварительным данным ООН на 1950 г., этот показатель был на 100 тысяч больше. Резолюция также призывала Израиль и арабские страны немедленно приступить к мирным переговорам, чтобы позволить беженцам как можно скорее вернуться в свои дома. Но хотя это положение казалось логичным и гуманным, ни арабская, ни еврейская сторона не выразили готовности к его реализации. Арабы требовали, чтобы проблема беженцев была полностью решена еще до того, как на повестке дня встанет вопрос о мирных переговорах. Израильтяне отвергали такой подход. В действительности само еврейское руководство до сих пор не определило свою позицию в вопросе о беженцах. Джеймс Д.Макдональд, первый посол США в Израиле писал:
Я сомневаюсь в том, что в первый тревожный год существования Израиля руководители страны нашли время для обсуждения проблемы беженцев. У меня сложилось впечатление, что этот вопрос был оставлен экспертам. Казалось, что ни один из "большой тройки” — Вейцман, Бен-Гурион, Шарет — не осозновал последствий этой трагедии и опасности бездействия Израиля… Ни один ответственный сионистский лидер не мог предвидеть такого "чудотворного” освобождения земли. Д-р Вейцман, несмотря на его глубокий рационализм, взволнованно говорил мне о "чудесном упрощении задачи Израиля” и обращался к трагедии шести миллионов евреев, убитых во время второй мировой войны. Он как-будто бы спрашивал: "Что сделал мир, чтобы предотвратить этот геноцид? Почему же ООН и западные страны проявляют теперь такое беспокойство о… судьбе беженцев?”
В конце января 1949 г. правительство Бен-Гуриона сформулировало свою позицию, в соответствии с которой возвращение беженцев ставилось в зависимость от заключения официального мирного договора; в противном случае арабские репатрианты будут представлять угрозу безопасности Израиля. Но в течение последующих недель и общественное мнение, и взгляды правительства на решение проблемы арабских беженцев изменились. Израильтяне предупредили, что даже если мирный договор будет подписан, "фундаментальное решение проблемы” возможно лишь при условии расселения палестинских эмигрантов в соседних арабских странах. Спустя несколько месяцев растущая непреклонность Израиля в этом вопросе стала источником беспокойства друзей еврейского государства. В резком письме к Бен-Гуриону от 29 мая 1949 г. президент США Гарри Трумэн выразил свое "глубокое разочарование” нежеланием Израиля проявить гибкость в вопросе о беженцах. Затем президент предупредил, что если не последует "ощутимых уступок”, то "Соединенные Штаты пересмотрят свое отношение к Израилю”. Бен-Гурион не отступил. "Соединенные Штаты сильное государство, — заявил он в Кнесете, — Израиль же мал и слаб. Нас можно сокрушить, но мы не пойдем на самоубийство”.
Тем не менее, когда в июле 1949 г. Лозаннская конференция возобновила свою работу, израильтяне согласились обсудить вопрос о беженцах и даже выразили готовность принять 100 тысяч палестинских арабов, при условии, что такая репатриация будет связана с началом конструктивных мирных переговоров. Этот шаг был серьезной проверкой арабских намерений. Однако поначалу он вызвал взрыв негодования в самом Израиле, и не только со стороны партии Херут, но и со стороны Мапам и большого числа членов Мапай, нарушивших партийную дисциплину в этом вопросе. И все же, как показали дальнейшие события, и этой дипломатической инициативе Израиля не суждено было реализоваться. Поскольку мирные переговоры так и не начались, правительство Бен-Гуриона ужесточило критерии: право на возвращение получили только жены и малолетние дети "арабских кормильцев, законным образом проживающих на территории Израиля”; отдельные беженцы получали это право "из гуманных соображений”. На практике же, к 1956 г. общее число арабских беженцев, объединившихся со своими семьями в Израиле, не достигло 35 тысяч человек.
В начале пятидесятых годов израильская позиция в отношении беженцев еще более ужесточилась. При обсуждении этого вопроса на сессии Генеральной Ассамблеи израильский представитель в ООН Абба Эвен официально отказался от сделанного в 1949 г. в Лозанне предложения — принять 100 тысяч палестинцев — независимо от того, будет заключен мирный договор или нет. Именно арабские правительства, настаивал Эвен, своим бойкотом и воинственностью уничтожили всякую возможность репатриации. Позднее он изложил свою аргументацию подробнее:
Разве теперь, когда Израиль блокирован с суши, когда он находится в состоянии войны с арабскими странами, когда ему угрожает опасность развязанной арабами беспрецедентной гонки вооружений, он может допустить на свою тер-риторию людей, проникнутых к нему ненавистью? Я не верю, что такая идея может найти поддержку у здравомыслящих руководителей. Да и самих арабов было бы несправедливо заставлять играть в ту же самую игру, которая в свое время превратила их в изгнанников.
Между тем в Израиле министр иностранных дел Шарет подчеркивал, что трагедия беженцев ни в коей мере не является уникальной и характерной только для Палестины. Он отмечал, что в свободном мире имеется около 60 миллионов беженцев. Таким образом, даже официально признанные ООН 700 тысяч палестинских беженцев составляют только 1,25 процента от этого числа. Шарет указывал, что не существовало исторического прецедента возвращения такого большого количества беженцев, тем более, что арабскую эмиграцию фактически можно рассматривать как "обмен населением” с арабскими странами, откуда бежали евреи. Так, например, в начале двадцатых годов произошел обмен населением между Турцией и Грецией, в результате которого границы перешли около 2 миллионов человек. После второй мировой войны 900 тысяч немцев были депортированы в Германию из Чехословакии, Польши, Венгрии и Югославии, а обмен населением между Советской Россией и Польшей затронул два с половиной миллиона поляков, украинцев, белорусов и литовцев. Накануне раздела Индии в 1947 г. широкомасштабная двусторонняя миграция индуистов и мусульман сорвала со своих мест около 13 миллионов человек. Обмен населением необратим, утверждал Шарет. Значительно лучше принять исход арабов из Израиля и евреев из мусульманских государств как свершившийся факт и способствовать их расселению среди своих собратьев.
В марте 1950 г. Генеральная Ассамблея ООН пришла к сходным выводам. Было создано Агентство ООН по оказанию помощи беженцам и их трудоустройству (UNRWA) с бюджетом в 54 миллиона долларов в год. В отличие от других организаций такого рода UNRWA ставила своей задачей не оказание материальной помощи палестинцам, а обеспечение их работой в тех арабских странах, где они нашли убежище. Предполагалось, что по истечении 18 месяцев большая часть беженцев сможет содержать себя сама в той же мере, как их арабские соседи, и тогда с материальным воспомо-ществованием будет покончено раз и навсегда. Эти иллюзии быстро рассеялись. Как только ответственные чиновники UNRWA начали переговоры с правительствами арабских стран, они натолкнулись на категорический отказ участвовать в любом проекте, направленном на экономическую интеграцию палестинцев. "Одиннадцатый параграф резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1948 г. гарантирует беженцам право на возвращение в свои дома, — аргументировали свой отказ арабские лидеры. — Мы не можем принять участие в программе, которая не учитывает эти права”. В действительности, сами арабские государства единодушно отклонили эту резолюцию ООН, так как она предполагала мирные переговоры с Израилем. Вопрос о беженцах служил удобным предлогом для подрыва переговоров и эффективным средством воздействия на мировое общественное мнение. Арабские руководители не собирались отказываться от него. В результате, к концу пятидесятых годов, к тому сроку, который ООН наметила для прекращения материальной помощи, не более 10 тысяч из 650–700 тысяч беженцев были трудоустроены. Остальные продолжали жить в лагерях на средства международ-ного содружества.
Тем временем, палестинцы сами стали находить решение своим проблемам. В 1952 г. UNRWA отметило, что многие арабские эмигранты нашли заработок и жилье в соседних государствах, в Ираке и в странах Персидского залива. По меньшей мере 280 тысяч беженцев устроились в Иордании. Более того, их присутствие в Хашимитском королевстве превратило Амман из тихого провинциального городка с населением в 50 тысяч человек, каким он был в 1948 г., в динамичный и вполне современный город со 150-тысячным населением.
В январе 1951 г. Комитет палестинских беженцев в Ливане обратился к политическому комитету Лиги арабских стран с посланием, где утверждалось, что возвращение палестинцев в свои дома не предвидится в ближайшем будущем, и пока не найдено политическое решение нельзя оставлять их гнить в деревнях без каких-либо средств существования, без пищи и без крыши над головой. В послании предлагалось, чтобы арабские государства по крайней мере предоставили возможность поселения вне Палестины тем, кто этого захочет. Однако единственным позитивным ответом на это обращение стало решение Абдаллы распространить иорданское гражданство на 200 тысяч беженцев, находившихся на западном берегу реки Иордан. Из них около 100 тысяч нашли работу, остальные продолжали жить в лагерях на довольствии UNRWA. Совершенно другой была ситуация в секторе Газа, где беженцы содержались как пленники. Не считая 20 тысяч палестинцев, которым в начале пятидесятых годов удалось найти работу в Ираке или в странах Персидского залива, все они были лишены возможности заработка и не имели египетского гражданства. Их положение было наиболее трагичным.