Оказалось, что попытки мирного урегулирования смертельно опасны для арабских лидеров. Еще до того, как Египет подписал на Родосе соглашение о перемирии с Израилем, боевик организации "Мусульманские братья”[26] совершил покушение на египетского премьер-министра Ноакраши-пашу только потому, что тот поддержал решение о прекращении огня. Как возмездие правящему режиму за поражение в войне и за подписание соглашения о прекращении огня в Сирии произошел военный переворот. Премьер-министр Ливана Риад ал-Сухл был убит за свой умеренный подход к арабо-израильскому конфликту, хотя его страна играла в нем лишь второстепенную роль. Всякий раз, когда межарабские отношения обострялись, ненависть к Израилю становилась удобным орудием панарабизма. С 1948 г. бойкот Израиля и другие проявления враждебности к еврейскому государству стали единственной общей платформой для соперничавших между собой арабских группировок.
Самым важным здесь был психологический фактор: арабы просто не могли смириться с тем, что они потерпели поражение от "сионистских банд”. Мусульманская традиция "джихада” — нескончаемой войны против неверных — также имела большое значение. Влияли также гордыня и ущемленное чувство собственного достоинства. Любое мирное соглашение означало бы признание того, что игра окончена. Председатель Арабской лиги Аззам-паша откровенно говорил об этом: "У нас есть секретное оружие, которое мы можем использовать лучше, чем ружья и автоматы: это время. Пока мы не заключили мира с сионистами, война еще не кончена, нет ни победителя ни побежденного”. Даже известные своей умеренностью арабы тяжело переживали победу Израиля. Кей Антониус, вдова известного арабского историка Георга Антониуса, писала с горечью: "До… создания еврейского государства я была знакома со многими евреями в Иерусалиме и поддерживаяа с ними хорошие отношения. Теперь я готова дать пощечину любому своему арабскому другу, который захочет иметь дело с евреем. Мы проиграли первый раунд, но мы еще не проиграли войну”. В этом контексте сионисты приравнивались к средневековым крестоносцам и современным "империалистам”, а история арабского мира воспринималась как многовековая борьба с европейским вторжением. Ненависть, с которой арабская пресса и даже арабские ученые обрушились на сионизм, "вероломную еврейскую расу” и иудаизм, не имели прецедентов до создания Израиля.
Враждебные действия арабских государств
С начала пятидесятых годов политика арабских стран в отношении Израиля становилась все более воинственной. Это уменьшало шансы на мирное урегулирование. Вначале арабы наступали в основном на дипломатическом фронте. Они старались изолировать, обессилить и в конечном итоге задушить Израиль посредством политического давления и экономического бойкота. При этом арабские правительства исходили из того, что соглашения о прекращении огня не препятствуют изматывать "сионистского врага” постоянными провокациями на границах и террористическими актами. Прежде всего арабские соседи постарались изолировать Израиль. Все границы с еврейским государством были блокированы, кроме небольшого участка в Рош-ха-Никра на границе с Ливаном, который оставлен открытым для иностранных дипломатов, и "ворот Мандельбаума” в Иерусалиме, где был разрешен проход неевреев в израильский сектор города и из него. Не существовало почтовой, телефонной или телеграфной связи между арабскими государствами и Израилем, а морское, воздушное и сухопутное сообщение между ними было прервано. Более того, туристам, имеющим израильскую визу, запрещался въезд в любую арабскую страну, и поэтому они были вынуждены запасаться двумя паспортами. Арабские правительства оставались непреклонны в борьбе против установления дипломатических отношений между Израилем и другими странами. Особенно эффективной эта кампания оказалась в отношении только что получивших независимость стран Азии, большая часть которых была склонна считать Израиль "марионеткой империалистов”, а не подобным им развивающимся государством.
Однако наиболее болезненным ударом для Израиля стал арабский экономический бойкот. В январе 1950 г. Лига арабских стран приняла далеко идущий план, призванный помешать другим странам и частным компаниям установить экономические связи с Израилем. На следующий год в Дамаске было учреждено Центральное агентство по наблюдению за выполнением условий бойкота с рассеянными по всему арабскому миру филиалами. Одно за другим арабские государства устанавливали жесткий контроль над соблюдением условий бойкота и разрабатывали систему суровых наказаний для нарушителей. Экономические санкции применялись в отношении тех компаний, которые имели дочерние предприятия или филиалы в Израиле, а также к торговым фирмам, которые продавали израильские патенты и технологию или становились совладельцами израильских фирм. В результате многие частные компании вопреки давней западной традиции поддержания открытых коммерческих связей с дружественными государствами беспрекословно повиновались арабскому диктату, причинив тем самым немалые убытки Израилю.
Не менее пагубное влияние имела египетская блокада израильских морских путей сообщения. Во время подписания родосских соглашений возможность блокады казалась израильтянам невероятной, так как в подписанных документах содержалось решительное осуждение любых "актов агрессии” с обеих сторон. Считалось само собой разумеющимся, что блокада Суэцкого канала и Эйлатского залива прекратится с окончанием войны.
Этого, однако, не произошло. Наоборот, уже в июле 1950 г. Египет усилил блокаду, издав ряд указов, направленных на предотвращение провоза грузов в Израиль через третью страну. Капитаны обязывались представить декларацию, подписанную египетским консулом в порту отправки, что на их судах нет грузов, предназначенных для Израиля. Позднее были введены еще более суровые ограничения. Израиль обратился с резким протестом против этих мер в Совет Безопасности. В августе 1951 г. Абба Эвен заявил, что если соглашение о перемирии позволяет Египту приобретать оружие, тогда Израиль должен иметь право судоходства в Суэцком канале и в Эйлатском заливе; оба этих условия "неразрывны и взаимозависимы”. Находясь под впечатлением такой аргументации, Совет Безопасности потребовал от Египта снять все ограничения на проход иностранных судов. На протяжении последующих нескольких месяцев египтяне сочли целесообразным ослабить блокаду. Однако в 1952 г. ограничения были постепенно восстановлены. Они не стали препятствием для подписания в июле 1954 г. договора между Египтом и Англией о выводе британских войск из Суэца. Израиль выразил протест против того, что этот договор игнорировал незаконный запрет, наложенный Египтом на проход израильских судов по каналу. Существенной международной реакции не последовало. Угроза советского вето препятствовала Совету Безопасности принять меры против египетской блокады.
Альтернативный морской путь из Израиля в страны Азии и Африки, проходящий через Красное море, был такж перерезан египтянами. 230-мильное побережье Акабского залива контролировалось четырьмя странами: Саудовской Аравией, Иорданией, Египтом и Израилем. Два необитаемых арабских острова — Тиран и Санафир, — располагавшиеся в южной оконечности залива, превращали выход в море в узкое трехмильное "горло” — Тиранский пролив. В конце 1949 г. с согласия Саудовской Аравии Египет разместил тяжелую артиллерию на этих островах, а также в Рас-Нусрани — на противоположном выступе синайского берега. Затем египтяне запретили проход всем судам, направляющимся в израильский порт Эйлат. Этот шаг противоречил не только соглашениям о перемирии, но и международным законам.
Блокада Тиранского пролива была особенно болезненна для Израиля. Хотя эйлатский порт в любом случае не был бы особенно загружен в пятидесятые годы, его закрытие ставило под угрозу будущие торговые связи Израиля с молодыми африканскими государствами. Однако когда в 1954 г. израильтяне обратились в Совет Безопасности, они столкнулись с угрозой советского вето. Соответственно, никакая резолюция, осуждающая Египет, не была принята. Отрезанный и от Суэцкого канала и от Красного моря, Израиль оказался изолированным от всех рынков на Востоке. Не оставалось и никакой реальной возможности добиться изменения египетской политики по нормальным дипломатическим каналам. Конечно, использованные арабами средства давления — бойкот, блокада, дипломатическая изоляция, насилие на границах — еще не нарушили жизнеспособность Израиля и даже не воспрепятствовали его экономическому росту. Но к середине пятидесятых годов, когда еврейское государство принимало первые волны массовой алии, стало ясно, что оно не в состоянии терпеть дальнейшую изоляцию.
Израиль обращается на Запад
Для того, чтобы противостоять враждебному окружению, Израиль нуждался в союзниках. Однако решение о выборе союзников далось не так легко. Осенью 1948 г. правительство определило свой внешнеполитический курс как политику неприсоединения. "У нас есть друзья и на Востоке и на Западе, — объяснял Бен-Гурион Временному государственному совету. — Мы не могли бы вести войну без той значительной помощи, которую мы получили от различных стран Востока и Запада… Интересы еврейского государства отличаются от интересов других стран и блоков”. Это утверждение получило официальное выражение в "Основных принципах программы правительства”, провозглашенных 8 марта 1949 г., и министр иностранных дел Моше Шарет неоднократно употреблял термин "принцип неприсоединения” в своих обращениях и заявлениях. Такой подход израильского правительства был вызван, во-первых, необходимостью приобретения оружия у разных государств, а во-вторых, заботой о крупных еврейских общинах как в странах Запада, так и Востока. Другим фактором было давление левых партий. Так, на выборах 1949 г. Мапам стала второй по величине израильской партией, а она традиционно выступала за поддержание дружественных отношений с Советским Союзом. К тому же была свежа память о русской помощи в первые два года существования государства.