Бен-Гурион был обеспокоен также и дальнейшим отступлением Великобритании. 8 ноября Ллойд попытался убедить Израиль вывести свои войска из Синая в обмен на неопределенные "гарантии”: речь шла о заключении мирного договора под эгидой стран-союзниц, о безопасных границах и свободном судоходстве. Английское предложение, конфиденциально переданное израильскому послу, должно было, по мнению Ллойда, умиротворить иракское руководство и спасти тем самым уже пошатнувшееся здание Багдадского пакта. Таким образом, оказываемое на израильское правительство давление вынудило его принять мучительное решение о пересмотре своих позиций. Теперь даже Франция не могла быть надежной опорой. Пино заявил израильскому послу: "Франция выполнит все свои обязательства по отношению к Израилю. Но даже вместе мы не в состоянии противостоять советским угрозам. В сложившихся обстоятельствах мы можем только посоветовать вам уйти [из Синая]”.
Тем не менее у Израиля еще оставалось некоторое время на передислокацию своих войск на полуострове. В течение всего ноября и в начале декабря основные усилия ООН были сосредоточены на выводе английских и французских войск из Египта и открытии канала для транспортировки арабской нефти. Однако уже 20 ноября 700 военнослужащих из "нейтральных” государств действовали под эгидой ООН в Египте и еще 3 тысячи находились в пути. Поэтому 22 ноября Великобритания объявила о начале эвакуации своих войск. По просьбе Парижа она была отложена для того, чтобы дать возможность Израилю вывезти захваченное им советское оружие, и 22 декабря последняя группа английских и французских солдат покинула Порт-Саид. Для стран-союзниц Суэцкая кампания закончилась.
Израиль настаивает на международных гарантиях
В своей резолюции о выводе иностранных войск из Египта ООН включила Израиль в число агрессоров. Однако западные государства не забыли и о тех провокациях, которые должен был терпеть Израиль. Именно на этот запас доброжелательства и понимания рассчитывало израильское правительство, когда оно боролось за отсрочку реализации решения ООН. Израильтяне надеялись, что когда улягутся страсти, их позиция постепенно завоюет международную поддержку.
Эта политическая кампания, которая вышла за рамки ООН, длилась с начала ноября 1956 г. до начала марта 1957 г. В результате выдвинутые Израилем требования о размещении войск ООН в секторе Газа и Шарм-аш-Шейхе были приняты основными морскими державами, и главное — Соединенными Штатами. Бен-Гурион заявил на заседании своего правительства: "Мы добились нашей главной цели: свободы судоходства в Тиранском проливе, в Красном море и в Индийском океане и размещения сил ООН за пределами нашей территории для защиты этой свободы и для обеспечения порядка в секторе Газа”. 4 марта, когда израильские солдаты покинули свои позиции, шесть батальонов ООН вошли в Газу и Шарм-аш-Шейх. Тогда же, в знак признательности Израилю за его вклад в разрешение безнадежного дипломатического кризиса, США утвердили предоставление ему выгодного займа Международного банка, за которым последовали дополнительные ссуды. 7 апреля американский танкер пришвартовался в Эйлате. Вашингтон также разослал судоходным кампаниям заявление американского правительства о том, что оно будет тщательно следить за соблюдением принципа свободной навигации в Эйлатском заливе.
В какой мере операция "Кадеш” оказалась полезной для Израиля? Выступая перед Кнесетом 7 марта, Бен-Гурион указал на отсутствие каких-либо гарантий того, что египтяне не вернутся в сектор Газа. И действительно, опасения премьер-министра оправдались даже раньше, чем он мог предполагать. Спустя лишь два дня после выхода израильских войск из Газы и прибытия вооруженных сил ООН, местное палестинское руководство потребовало восстановления египетского правления. Из соображений престижа Насер пошел на риск конфронтации с Израилем и удовлетворил эти требования. Он назначил гражданского губернатора и откомандировал его в сектор Газа в сопровождении ответственного персонала. Впрочем, никакие воинские формирования не были присоединены к этой свите. Израильское правительство немедленно выразило протест, хотя и согласилось с Даллесом, что этот шаг Насера не стоит нового вооруженного конфликта с Египтом. К этому времени уже стало ясно, что одна из наиболее желанных целей операции "Кадеш” не была достигнута: Насер остался у власти. Престиж египетского диктатора почти не пострадал от военного поражения. Ему удалось скрыть истинные масштабы потерь, которые понесла его армия в боях с израильтянами, списав неудачи на англофранцузскую бомбардировку и десант. Кроме того, если не военным, то дипломатическим путем он сумел добиться полного выхода всех вооруженных формирований противника с египетской территории. Он даже не был вынужден взять на себя обязательство, что его правительство в будущем никогда не попытается вернуть в Газу свои войска или перекрыть морское сообщение с Эйлатом. Наоборот, он подтвердил свою враждебность к Израилю как словом, так и делом, возобновив запрет на проход израильских судов через Суэцкий канал.
Операция "Кадеш” имела и другие отрицательные последствия. Афро-азиатские государства теперь рассматривали Израиль как "пособника западного империализма”. Поэтому даже в самом Израиле ряд политических деятелей сожалели о сотрудничестве с англичанами и французами в Синайской кампании. Среди них был и Моше Шарет, который подтвердил тогда в дневнике свою уверенность в том, что "нельзя добиться мира путем принуждения”. Позднее Абба Эвен так охарактеризовал операцию "Кадеш”:
Синайская кампания с политической точки зрения была самой неподготовленной войной в истории. Преувеличенное значение придавалось роли Франции и Великобритании. Мы предстали перед всем миром как "орудие империалистов”. Нам следовало избегать сотрудничества в англофранцузском сговоре и довольствоваться только политической поддержкой. Если мы собирались избавиться от федаюнов и очистить Эйлатский залив, это должна была быть полностью израильская операция, и ее следовало провести после американских выборов… Совершенно не было необходимости провоцировать такую резкую реакцию со стороны ООН и Америки, которую мы получили.
Вместе с тем, в своих рассуждениях Эвен не берет в расчет те дополнительные потери, которые понесли бы израильтяне, если бы они вторглись в Синай без французской воздушной поддержки и без бомбардировки союзниками египетских аэродромов.
С другой стороны, не может быть сомнения в том, что в результате этой сточасовой кампании стратегическое положение Израиля укрепилось. Она подняла мораль израильтян, освободила их от неуверенности в своих силах и убедила все слои населения — и старожилов, и репатриантов, — что страна может противопоставить недостатку людских и материальных ресурсов высокую боеспособность и техническую оснащенность армии в сочетании с талантливым руководством войсками. Боевой опыт, накопленный в ходе операции "Кадеш” и продемонстрировавший преимущества превентивного удара, пристально изучался в Израиле и других странах. Не менее важно было и то, что упорное сопротивление Израиля выводу своих войск без каких-либо гарантий вынудило великие державы, в особенности Великобританию и США, отказаться от попыток навязать политическое урегулирование, неблагоприятное для безопасности страны. Ни в Лондоне, ни в Вашингтоне больше не звучали речи с предложением передать арабам какую-либо израильскую территорию. Конечно, Синайская кампания не принесла Израилю официального мира. Еще в своей речи в Кнесете 7 марта Бен-Гурион сказал: "Мы начали войну не для того, чтобы захватить Синай или навязать мир Насеру; и после окончания кампании я не надеюсь на скорый мир”. Он высказал мнение, что полная стабильность в Газе невозможна до тех пор, пока там сосредоточены десятки тысяч бездомных беженцев. Хотя достигнутые соглашения в отношении Газы и Шарм-аш-Шейха носили временный характер, ничего лучшего тогда нельзя было добиться, и Бен-Гурион был склонен их оценивать положительно.
Премьер-министр не ошибся. Рейды федаюнов из Газы практически прекратились. Израильтяне — жители приграничных поселений впервые за семь лет смогли жить спокойно. Эйлатский залив был открыт и оставался свободным для судоходства в последующие одиннадцать лет. За эти годы Израиль успел установить торговые отношения со многими странами Африки и Азии, построить трубопроводы, по которым иранская нефть перекачивалась в порты Средиземноморья, а оттуда поступала в Европу; промышленность страны получила значительный толчок для интенсивного развития, а политическое влияние Израиля возросло. По общему мнению, начиная с ноября 1956 г. еврейское государство становится фактором, с которым следует считаться в международных отношениях.
Глава XVIIIГОДЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
Формирование нации
Вплоть до Синайской кампании в международных дипломатических кругах к Израилю не относились как к полноценному государству. Его воспринимали, скорее, как осажденный лагерь беженцев, жители которого с упорством пытаются закрепиться на скудной земле, борясь за выживание. После 1956 г. такой подход канул в прошлое. Границы государства стали относительно безопасны. Израильская армия, сталкивавшаяся ранее с серьезными организационными и дисциплинарными проблемами, превратилась в эффективный военный механизм и одновременно в самую мощную объединяющую силу в стране. Операция "Кадеш” стала своего рода венцом исполинских усилий Израиля, направленных на социальную интеграцию. Перед Израилем не стоял более вопрос о выживании, он должен был теперь выбирать между альтернативными путями развития.
Одним из наиболее ощутимых результатов победы явился скачкообразный рост иммиграции. Только в 1956–1957 гг. в страну прибыло около 125 тысяч репатриантов. Поначалу большинство вновь прибывших составляли евреи Северной Африки и Египта. Затем хлынула волна иммигрантов из Восточной Европы. Большая их часть бежала после подавления восстаний в Польше, Венгрии и Румынии. Во всех этих странах политические перевороты принесли с собой возрождение антисемитизма, который коммунистические власти готовы были смягчить разрешением еврейской эмиграции.