день или даже целые сутки”. От египетских ВВС, самых крупных на Ближнем Востоке, остались одни воспоминания.
Теперь израильтяне могли спокойно заняться египетскими наземными силами. И действительно, в последующие несколько дней израильская авиация беспрепятственно проносилась над Синаем, уничтожая целые колонны танков и других боевых машин, отступавших к Суэцкому каналу. И вдобавок, в тот же первый день, когда союзники Египта попытались перейти в наступление, израильские самолеты были снова подняты в воздух, чтобы атаковать иорданские и сирийские аэродромы, а также крупнейшую иракскую военно-воздушную базу в Хасбание. В ходе этих атак был уничтожен весь иорданский военно-воздушный флот, состоявший из 20 "хантеров”, и две трети сирийской боевой авиации — 50 "мигов”; в Хасбание были сожжены 9 иракских истребителей. Кроме того, были сбиты все арабские самолеты, которые сумели вторгнуться в израильское воздушное пространство, а также все боевые машины, обнаруженные в других секторах. К ночи 6 июня Израиль имел на своем счету 416 уничтоженных вражеских самолетов, из них 393 — на земле. Израильские потери составили за все это время 26 самолетов, сбитых огнем противовоздушных батарей.
Тем временем в 8.15 утра 5 июня начали наступление и израильские сухопутные силы. К рассвету 6-го они уже расчистили все дороги к административной столице Синая городу Эль-Ариш и в полночь подошли к его окраинам. Здесь началась жестокая артиллерийская дуэль, но благодаря поддержке с воздуха сопротивление противника было сломлено. На рассвете 7 июня Эль-Ариш пал. Немедленно Даян отдал приказ очистить Газу, откуда артиллерия палестинцев вела ожесточенный обстрел ближайших израильских киббуцов. Одна из танковых бригад генерала Таля ворвалась в сектор с юга и двинулась в направлении самой Газы, разрушая на своем пути оборонительные сооружения палестинцев. На рассвете 8 июня пала и Газа.
Между тем дивизии генерала Шарона предстояла труднейшая задача пробить еще один проход в Синай через мощную систему обороны вблизи Абу-Агейлы. На западе от этой точки располагалась прекрасно укрепленная база Умм-Катиф. Подразделения Шарона никак не могли сравниться по численности с силами египтян. Но это нисколько не смутило 38-летнего генерала. Создатель элитарных парашютно-десантных частей, руководитель операции по захвату перевала Митле в 1956 г., самый молодой командир дивизии в израильской армии Ариэль (Арик) Шарон нимало не сомневался, что дерзость, смелый маневр и высокий боевой дух компенсируют разницу в численности войск. Его план по захвату Умм-Катифа не требовал фронтальной атаки. Разумеется, этот план был необычайно сложен, но Шарон был уверен, что предусмотрел все неожиданности, и оказался прав в своих расчетах. В 3 часа утра 6 июня Умм-Катиф был уже в израильских руках. Операция, признанная вершиной ратного искусства, позднее стала изучаться в военных академиях всего мира.
Арабы в замешательстве
Таким образом, к концу второго дня войны, после 35 часов непрерывных боев, израильтяне добились осуществления первой и самой трудной части своего оперативного плана. Египетские укрепления были прорваны или обойдены, Синай был открыт для продвижения израильских танков, и дороги на юг и запад полуострова были расчищены.
Весь первый день наступления в Синае израильское правительство воздерживалось от публикации военных коммюнике. Но каирское радио захлебывалось сообщениями о беспрецедентных египетских успехах, об уничтожении израильской армии и военно-воздушных сил, о бронетанковых колоннах, устремляющихся к Тель-Авиву. Эти "новости”, воспринимавшиеся с полным доверием в арабском мире, повлияли на решение Сирии, Иордании и Ирака незамедлительно вступить в бой. Как и в двух прежних войнах, Сирия предвкушала замечательную возможность решающей победы. Ее генеральный штаб еще до войны разработал планы, по которым две сирийские дивизии должны были спуститься с Голанских высот, захватить восточную Галилею, а затем двигаться на Хайфу. Однако с началом боевых действий 5 июня сирийское руководство предпочло позицию выжидания и ограничилось ожесточенной артиллерийской бомбардировкой города Рош-Пина в Галилее и соседних с ним израильских приграничных поселений. Киббуцникам пришлось спуститься в бомбоубежища, где некоторые из них провели почти 11 часов под непрерывным вражеским огнем.
Несмотря на неудобство своих позиций, израильские батареи у подножья плато энегрично отвечали на сирийский обстрел. Ночью же 5 июня, после того, как израильская авиация почти полностью уничтожила сирийские ВВС и вывела из строя посадочные полосы, в Дамаске начали догадываться, что их не вполне точно информировали о размахе египетских "побед”. Но и лишенный возможности предпринять широкое наступление, баасистский режим, тем не менее, допустил еще одну ошибку, когда решил продолжать военные действия в ограниченном масштабе. 6 июня сирийские пехотные и бронетанковые части предприняли две атаки на Тель-Дан и одну — против киббуца Шаар-Ишув. Они были отброшены израильскими танковыми и военно-воздушными силами. Отражена была и попытка локального наступления на Ашмуру. Этот просчет дорого обошелся сирийцам.
Иорданский просчет имел еще более катастрофические последствия. Утром 5 июня Каир информировал Амман, что его авиация уничтожила 75 процентов израильских ВВС и египетские бронетанковые части ведут бои в глубине израильской территории. Позднее король Хусейн с редкой искренностью признавался: "Нас дезинформировали относительно того, что произошло в Египте после атаки израильской авиации; эти, мягко говоря, фантастические сообщения весьма повлияли на нашу оценку всей ситуации”. Исходя из этой оценки, Хусейн благосклонно отнесся к просьбе египетского генерала Риада, командовавшего иорданскими силами, и разрешил ему начать наступление на израильскую часть Иерусалима и обстрел израильских городов и военно-воздушных баз. Король еще только обдумывал свое решение, когда генерал Одд Булл, командующий международными силами размежевания, передал ему срочное сообщение израильского премьера Эшкола. Призывая Хусейна воздержаться от военных действий, Эшкол обещал ему, что израильское правительство не предпримет атаки на восточном фронте. Король игнорировал этот призыв. "Весь этот день, — писал позднее Хусейн, — наши дальнобойные 135-миллиметровые орудия продолжали обстреливать пригороды Тель-Авива, сконцентрированные там военные базы и аэропорт в Лоде”.
Но главной притягательной целью Хусейна был новый — израильский — Иерусалим. Его еврейское население, насчитывавшее 190 тысяч человек, почти сразу же оказалось мишенью иорданской артиллерии. По мере усиления огня снаряды стали падать в густонаселенных районах города. За каких-нибудь несколько часов 250 человек были ранены и 20 убиты. Командующий иерусалимским фронтом генерал Узи Наркис едва сдерживался, чтобы не нанести ответный удар, но ему было приказано выжидать начала общего иорданского наступления. В израильском генштабе все еще надеялись, что иорданцы попросту делают жест в сторону Насера, чтобы не впасть в его немилость. На всякий случай, чтобы Хусейну не вздумалось затевать что-либо посерьезнее, израильская авиация в тот же день совершила бомбовый налет на авиационные базы в Аммане и Мафраке и уничтожила весь иорданский военно-воздушный флот.
Тем не менее, всего получасом позже подразделения Арабского легиона, то ли по предварительному плану, то ли в порыве мщения за удар израильской авиации, перешли линию размежевания и захватили штаб-квартиру наблюдателей ООН, расположенную в бывшем Дворце британского верховного комиссара на холмах к югу от Старого города Иерусалима. С чисто военной точки зрения эта операция была самой серьезной ошибкой Хусейна. Доверившись хвастливым заявлениям Каира об уничтожении всех израильских самолетов, король не сумел правильно оценить ситуацию. Его не насторожил даже израильский налет на иорданские аэродромы. "Захват штаб-квартиры ООН, — писал позднее американский консул в Иерусалиме Ивэн Вильсон, — был прямым приглашением израильтян к контратаке и предоставлением им базы для захвата Старого города”.
Мир в изумлении
Хусейн был не одинок в своих просчетах. Насер тоже провел большую часть дня 5 июня в изучении поступавших к нему донесений о египетских "победах”. Никто из офицеров не осмеливался сообщить ему об истинном положении дел. Лишь в 4 часа пополудни из генштаба прибыл офицер, решившийся доложить, что египетской авиации больше не существует. Взяв себя в руки, Насер вскоре придумал способ объяснения случившегося. В 4.30 утра 6 июня израильские радисты перехватили разговор между Каиром и Амманом. Насер обращался непосредственно к королю Хусейну. "Так мы заявим, что Соединенные Штаты сражаются на стороне Израиля? — спрашивал египетский президент. — Только США или вместе с Великобританией?” — "Вместе с Великобританией”, — ответил Хусейн. Спустя три часа радио Каира, а за ним и радиостанции других арабских столиц сообщили о том, что американские и английские самолеты, базирующиеся на авианосцах, находящихся в Средиземном море, осуществляют воздушную поддержку израильских сухопутных сил. По всему арабскому миру прокатилась волна бурных демонстраций против Великобритании и Соединенных Штатов, вплоть до нападений на американские консульства и культурные центры. Египет и Сирия торопливо порвали отношения с США. Их примеру последовали Судан, Алжир, Йемен и Ирак. Иордания воздержалась от такого шага, и неделю спустя Хусейн публично извинился за обман.
Тем временем в Вашингтоне Линдон Джонсон был разбужен в 3 часа утра 5 июня и информирован о начале военных действий. Он немедленно позвонил в Москву и сообщил, что американское правительство воздерживается от вмешательства и призывает к этому же советскую сторону. Спустя 4 часа он получил ответный звонок Косыгина по "горячей линии”. Советский премьер, видимо, тоже подпал под влияние египетских победных реляций и теперь хотел отсрочить возможное американское вмешательство. Он обвинил Израиль в развязывании войны и попросил президента использовать все свое влияние, чтобы понудить израильское правительство отвести свои войска. Косыгин подчеркнул, что обе великие державы должны остаться в стороне от конфликта. Джонсон согласился с этим и предложил, чтобы Москва и Вашингтон, действуя через Совет Безопасности, начали добиваться прекращения огня. Вскоре, однако, когда в Москву начали поступать сообщения о тяжелых египетских потерях, советское руководство решило, что надлежит сделать более суровое предостережение. Около полудня по вашингтонскому времени прибыло второе послание от Косыгина, в котором подчеркивалось, что Советский Союз не может оставаться равнодушным перед лицом "преступной израильской агрессии”, и если израильские войска не отойдут на исходные позиции, советские вооруженные силы предпримут надлежащие меры, чтобы положить конец "сионистской авантюре”.