По мере того как операция Кадеш продолжала разворачиваться, израильское правительство должно было рассекретить свои действия и сделать официальное заявление. Больной гриппом Бен-Гурион, лежа в постели с температурой за тридцать девять, одобрил текст заявления, направленного на то, чтобы ввести в заблуждение египетские власти. В этом заявлении, зачитанном по радио утром 30 октября, была сказано, что “Армия обороны Израиля вошла в соприкосновение и ведет бои с подразделениями фе-даинов в Рас-ан-Накб и Аль-Кунтилла, а также захватила позиции к западу от перекрестка Нахл, в направлении Суэцкого канала. Эта операция является ответом на неоднократные нападения египетских сил на израильские транспортные средства на море и на суше, целью которых было нанесение ущерба и создание помех мирной жизни граждан Израиля”. Сказанного было достаточно для того, чтобы правительства Великобритании и Франции могли приступить к выполнению своей части сценария.
“Разъединение участников боевых действий”
Сразу же после этого израильского заявления Молле и Пино вылетели в Лондон, и днем 30 октября Пино и сэр Айвон Киркпатрик из Министерства иностранных дел Великобритании вручили ноты послам Израиля и Египта с требованием отвода их войск на расстояние в десять миль, соответственно, к западу и востоку от Суэцкого канала. В ультиматуме, направленном Египту, было сказано:
“Правительства Соединенного Королевства и Французской Республики указывают на начало военных действий между Израилем и Египтом, ставящих под угрозу свободу судоходства по Суэцкому каналу, от чего зависит экономическая жизнь многих стран. Правительства Соединенного Королевства и Французской Республики в этой связи обращаются к правительству Египта и требуют:
а) немедленно прекратить военные действия на суше, на море и в воздухе,
б) отвести египетские войска на расстояние 10 миль от канала,
в) с целью гарантирования свободы прохода через канал для судов всех наций, а также с целью разъединения участников боевых действий, признать временное занятие англо-французскими силами ключевых позиций в Порт-Саиде, Исмаилии и Суэце.
Правительства Соединенного Королевства и Французской Республики рассчитывают получить ответ на это заявление в течение двенадцати часов. Если по истечении названного срока одно или оба правительства не согласятся на выполнение вышеназванных условий, то Вооруженные силы Соединенного Королевства и Французской Республики вмешаются в происходящее в той мере, в какой это окажется необходимым для установления мира”.
Ультиматум, по сути дела, представлял собой то, что в фехтовании называют “ложным выпадом”, поскольку “разъединение участников боевых действий”, если следовать буквально тексту документа, предусматривало следующее: войска государства, подвергшегося нападению (Египта), должны были отступить из Синая на другую сторону Суэцкого канала, тогда как войскам агрессора (Израиля), чтобы оказаться на расстоянии в 10 миль от канала, надо было еще продолжить наступление. Никого не ввела в заблуждение и фраза относительно “гарантирования свободы прохода через канал для судов всех наций”. Страны Азии и Африки немедленно заговорили о возврате к временам “политики канонерок”[22]. В Вашингтоне англо-французское вмешательство было расценено как предательство интересов атлантического сотрудничества. Американцам было суждено пережить еще один шок — когда Великобритания и Франция совместно использовали свое право вето при рассмотрении в Совете Безопасности резолюции, требующей проявления сдержанности в ближневосточном регионе.
В полночь 30 октября министр иностранных дел Израиля Голда Меир направила официальные ответы в Лондон и Париж. Сообщалось, что Израиль принимает ультиматум, но при этом отмечалось: “Как мы понимаем, положительный ответ имеет силу при условии, что такой же ответ будет дан и противной стороной”. Речь шла именно об этом: ответ из Каира был точно таким, как его представляли себе Израиль и его западные союзники. Не обращая внимания на панические мольбы своего генералитета, Насер отверг ультиматум. При этом египетский правитель подчеркнул, что сам по себе этот документ — уловка, имеющая своей целью обеспечить израильтянам легкую победу в Синае, заставив египетские силы отступить на другую сторону Суэцкого канала. После чего он отдал распоряжение немедленно вернуть на Синайский полуостров все те силы, которые по его указанию были отведены оттуда за три месяца до того.
На протяжении двух последних дней октября действия египетской авиации против продолжающих свое движение израильских сил были незначительными. Во-первых, сказывался недостаток летно-тактической подготовки египетских пилотов. Боеспособность египетской авиации была минимальной; в ходе воздушных боев им не удалось повредить ни одного израильского самолета. Тем временем израильская авиация уделяла основное внимание поддержке наземных войск, атакуя с бреющего полета колонны египетской бронетехники, движущиеся с запада. Все это время израильское командование напряженно ожидало обещанной союзниками бомбардировки египетских аэродромов. Даяна к тому же беспокоило состояние десантников в районе перевала Митла. Действия в этом районе были задуманы как отвлекающий маневр в рамках основной операции по снятию блокады в Тиранском проливе. Однако бойцы 202-й парашютной бригады не хотели ограничиваться участием в отвлекающем маневре, и командир бригады полковник Шарон добился у Даяна разрешения выслать танковую колонну для проведения разведки на перевале Митла. Получив такое разрешение, Шарон истолковал его в довольно широком смысле и включил столько техники в “разведывательную” колонну, что она выросла до размеров боевой группы. Эта группа, под командованием майора Мордехая Гура, вошла на перевал Митла — и оказалась в гибельной ловушке. Машины попали под прицельный огонь египтян, прячущихся в пещерах и укрытиях, оборудованных в стенах прохода. Прошло несколько часов, прежде чем пехота Шарона смогла войти в проход, прорвать оборону и, шаг за шагом, завладеть проходом. В этой злосчастной “разведке” бригада понесла тяжелые потери ранеными и убитыми. Выйдя, наконец, из Митлы, десантники заняли позиции у восточного конца прохода и там стали ожидать приказа о продвижении на юг, в сторону Шарм-аш-Шейха. Принятие решения об этом продвижении последовало после начала англо-французской операции в зоне канала.
В семь утра 31 октября авиация союзников наконец нанесла первые бомбовые удары по египетским аэродромам в районе Суэца. Две сотни английских и французских истребителей-бомбардировщиков, базирующихся на авианосцах и на базах Мальты и Кипра, атаковали и разрушили аэродромы в дельте Нила и в районе Суэцкого канала, уничтожив основную часть египетской авиации на земле. Пока Насер пытался оценить масштабы постигшей его катастрофы, пришла телеграмма от Хрущева, в которой советский лидер напрямую объявил ему, что Советский Союз не намерен идти на риск третьей мировой войны ради Суэцкого канала. Было заверено, что Москва обеспечит Египту широкую моральную поддержку, но что касается всего остального, то Хрущев порекомендовал Насеру как можно скорее заключить мир с Великобританией и Францией. Реакция арабских союзников Египта была еще менее обнадеживающей. Правительства Сирии и Иордании отвергли просьбу Насера о военной поддержке. Таким образом, египетскому президенту пришлось коренным образом пересмотреть свою стратегию. Ночью 31 октября он отдал приказ о полном отступлении с Синайского полуострова. Были отменены все ранее запланированные воздушные операции, и пилотам было велено уводить свои машины на базы, расположенные в верхнем течении Нила или в братских арабских странах. Все усилия египетской армии должны были сосредоточиться на защите от грозящего стране англо-французского вторжения. Перед израильтянами такая смена египетских приоритетов открывала широкие возможности для выполнения оперативного плана Даяна в самой полной мере.
Завершение операции “Кадеш”
В полдень 30 октября командующий южным фронтом бригадный генерал Асаф Симхони[23]дал команду Седьмой бронетанковой бригаде начать наступление в глубь Синайского полуострова, и колонна танков направилась к мощному египетскому оборонительному укреплению в Умм-Катафе, блокируя подходы к Абу-Агейле (см. карту). Овладев укреплениями в Абу-Агейле, израильские силы обеспечивали себе возможность продвижения по центральной оси полуострова, а также получали альтернативный подход к Митле. Но когда бригада Симхони достигла на рассвете 31 октября Умм-Катафа, египтяне отразили израильскую атаку, и Седьмая бригада понесла тяжелые потери в технике. Тогда было решено временно оставить это укрепление в тылу. Колонне танков под командованием полковника Ури Бен-Ари было приказано обойти Умм-Катаф и продвигаться дальше. Это решение оказалось верным. Насер распорядился начать всеобщее отступление с Синая, и танкисты Бен-Ари, продолжая движение, блокировали египетские базы Бир-Хасна и Бир-Гафгафа. Вскоре передовые части Бен-Ари на высоких скоростях вступили в скоротечный бой, предприняв попытку отсечь хвост египетской колонны, отступающей из Бир-Гафгафы. Наконец, Бен-Ари дал команду остановиться, поскольку его танки оказались уже в десяти милях от Суэцкого канала. Тем временем египетский гарнизон Абу-Агейлы также принял решение об отступлении — они оказались в окружении, и у них кончились запасы воды. Египетский старший офицер объявил своему гарнизону численностью в 3 тыс. человек, что “с этого момента — каждый сам за себя”, и рекомендовал пробираться через пески в сторону Эль-Ариша. Расстояние между этими пунктами составляло 52 мили, и с самого начала это был безумный план. Когда на рассвете 1 ноября израильские танки подошли к укреплению в Умм-Катафе, то обнаружили, что оно покинуто гарнизоном. Многих египтян потом нашли в пустыне, погибших ужасной смертью от рук бедуинов: с перерезанным горлом и ограбленных до нитки.