Тем временем прошло уже восемь месяцев со дня памятного визита Садата в Иерусалим. Египетский президент поставил на карту свою репутацию в арабском мире ради того, чтобы добиться скорейших результатов. Но и потом, когда прямые переговоры явно стали терпеть неудачу, он не терял надежды, рассчитывая на сторонников мирного курса в Израиле. В марте 1978 г. около 350 старших офицеров запаса подписали открытое письмо Бегину, пытаясь убедить его в целесообразности принятия идеи “территории в обмен на мир”. Этим письмом заявило о своем создании движение “Мир сейчас” (Шалом ахшав[298]), которое поддержали университетские профессора, руководители кибуцного движения и многие видные общественные деятели, принадлежавшие к среднему классу, с высоким образовательным уровнем, преимущественно ашкеназы по происхождению; кроме того, в поддержку идей движения высказались 30 членов кнесета, представлявшие шесть партий, и шесть видных генералов запаса (в том числе Хаим Бар-Лев и Узи Нар-кис). Следует отметить, что именно генералы ставили под сомнение мнимые военные преимущества сохранения Западного берега под израильским контролем. В случае возникновения критической ситуации, подчеркивали они, может возникнуть необходимость в разделении воинских подразделений с тем, чтобы обеспечить защиту каждого из разрозненных поселений. Более того, рост еврейского присутствия на территории с высокой плотностью арабского населения увеличивал опасность террора, что, в свою очередь, требовало введения еще более многочисленных воинских контингентов. И, ко всему прочему, сторонники движения “Мир сейчас” боялись, что Бегин, находясь в плену своих ревизионистских догм, способен принести в жертву уникальную возможность положить конец тридцатилетнему периоду насилия и кровопролития. Именно опасения такого исхода делали выступления сторонников движения необыкновенно бурными; в некоторых из демонстраций Шалом ахшав принимало участие до 30 тыс. человек.
Известия о растущем давлении на Бегина внутри страны, возможно, действовали на Садата ободряюще. Впрочем, он понимал, что подписывать соглашение ему предстоит все-таки с правительством Бегина — а это правительство по-прежнему пользовалось поддержкой большинства израильтян, которые, памятуя долгие годы жизни под угрозой уничтожения, сохраняли недоверие к враждебно настроенным арабским соседям. Даже Соединенные Штаты были не в состоянии развеять это недоверие. К лету 1978 г. администрация Картера выдвинула целый ряд предложений относительно решения проблем Синая и Палестины, включая представляющий интерес план пятилетнего переходного периода для Западного берега и Газы, который не произвел на Бегина и его советников никакого впечатления.
С другой стороны, именно отсутствие значимых успехов в переговорах способствовало достижению, буквально в последнюю минуту, процедурного соглашения между израильтянами, египтянами и американцами. Садат и Бегин 8 августа 1978 г. публично ответили согласием на приглашение Джимми Картера прибыть в США 5 сентября и совместно обсудить остающиеся разногласия в президентской резиденции Кэмп-Дэвид. И такая спешка была вполне оправданной. Средства массовой информации превратили взаимные упреки, которыми обменивались Иерусалим и Каир, в бурю обвинений и контробвинений. Картер, Садат и Бегин одновременно осознали, что движение к миру может быть восстановлено лишь благодаря решительному дипломатическому вмешательству самой сильной державы мира.
Отход и прорыв
Итак, 5 сентября 1978 г. делегации Египта и Израиля, возглавляемые Садатом и Бегином, прибыли порознь в Кэмп-Дэвид (штат Мэриленд). Несмотря на то что устроители встречи всячески поощряли атмосферу неформальности (в частности, всем участникам было предложено носить спортивную одежду), вскоре стало очевидным, что переговоры будут нелегкими. На следующий день, после обеда, Садат зачитал вслух Картеру и Бегину свой меморандум. Документ содержал все те жесткие требования, которые арабская сторона когда-либо предъявляла Израилю — от возвращения беженцев 1948 г. и до отхода Израиля к “Зеленой черте” 1967 г. и отмены объединения Иерусалима. Бегин пришел в ярость и вознамерился немедленно покинуть Кэмп-Дэвид. Моше Даяну едва удалось его успокоить. Однако две последующие встречи, полные разногласий и прошедшие в тяжелой обстановке, отнюдь не способствовали сближению позиций, занимаемых сторонами. Не улучшили положения и последующие четыре дня трехсторонних встреч между членами делегаций. В ходе частных бесед Картера с гостями Бегин проявлял такую же неуступчивость, как и Садат. Не может быть и речи, сказал он, об эвакуации израильских авиабаз или израильского анклава на Синае, а также израильских поселений в Иудее и Самарии. Будучи не в силах выносить его упрямство, Картер предостерег Бегина, что отношения между Вашингтоном и Иерусалимом могут “стать напряженными”. “Я попрошу вас, господин президент, воздержаться от угроз”, — не без резкости ответил Бегин.
Картер и его советники настойчиво предлагали один вариант за другим. Все возможные сферы соглашений были пересмотрены и уточнены при участии Агарона Барака и д-ра Осамы аль-База, ближайшего советника Садата. Наконец 12 сентября, в ходе частной беседы с Садатом, Даян наметил выход из непростой ситуации. Вернувшись к себе, он изложил свои соображения группе советников: “Надо сосредоточиться на проблемах Синая, — сказал им министр иностранных дел. — Я уверен, что Садат хочет именно этого”. И в самом деле, инстинкт в свое время не подвел Эзера Вейцмана: египтяне действительно были готовы согласиться на “большой фиговый листок” для прикрытия палестинской проблемы в обмен на гибкий подход Израиля к проблемам Синайского полуострова. Картер, в свою очередь, заметив перемены в позиции Даяна, пошел на разделение этих двух проблем и сосредоточил свое внимание на достижении двух разных соглашений: мирного договора между Египтом и Израилем и имеющей более общий характер договоренности об урегулировании палестинского вопроса.
Со своей стороны, Бегин продолжал настаивать на сохранении как синайских авиабаз, так и поселений. Картер, однако, дал ему понять (через Даяна), что в том случае, если результатом продолжающейся израильской оккупации Синая станет новая война, Израилю не следует рассчитывать на американскую поддержку. В ходе встречи с глазу на глаз с Даяном Садат также высказался в ультимативном тоне. Утомленный, на грани нервного срыва, египетский президент уже попросил, чтобы приготовили вертолет, — он не намеревался оставаться в Кэмп-Дэвиде, если не наметится выход из тупика. “И будьте добры, передайте от меня Бегину, — перешел он на крик, — что я никогда не соглашусь на сохранение поселений! Зачем вы говорите о вещах, на которые, как вам хорошо известно, я не соглашусь? Зачем нам и дальше мучить президента Картера?” И тут Садат неожиданно подсластил пилюлю. Если Израиль согласится полностью уйти с Синайского полуострова, то через девять месяцев после подписания мирного договора можно будет установить дипломатические отношения в полном объеме между двумя странами. И при этом — ни слова о Палестине. Даян поспешил к премьер-министру с этими новостями, и Бегин внимательно его выслушал.
Во время следующей встречи с Картером Бегин продолжил упорствовать, и тогда президент США усилил нажим. Если не будет достигнуто никакого прогресса на следующий день, предупредил Картер, он прекратит работу конференции и представит полный отчет конгрессу — возложив всю вину за ее срыв на Израиль. Однако вслед за угрозой прозвучало и стимулирующее предложение. Если Израиль согласится демонтировать авиабазы на Синайском полуострове, то Соединенные Штаты готовы взамен соорудить в пустыне Негев, полностью за свой счет, две авиабазы “значительных размеров и оборудованные по последнему слову техники”. В этот вечер, под нажимом Даяна, Вейцмана и Шарона (которого Вейцман специально попросил позвонить Бегину из Иерусалима), премьер-министр Израиля сдался. Он не только смягчил свою позицию относительно Синайского полуострова, но и согласился удовлетворить просьбу Садата подписать соглашение о палестинском урегулировании до соглашения о Синайском полуострове — чтобы не сложилось впечатления, будто сепаратная израильско-египетская сделка совершена за счет палестинцев. Что касается Бегина и его советников, то для них главное было — суть, а не форма.
Основы соглашений
Два предназначенных к подписанию документа были названы “Принципы мира на Ближнем Востоке” и “Принципы для подписания мирного договора между Египтом и Израилем”. При всем сходстве названий, второй документ рассматривал исключительно египетско-израильские отношения, и в нем шла речь о поэтапной эвакуации всех израильских баз и поселений из Синая. Египет, в свою очередь, признавал право Израиля на свободный проход через Суэцкий канал, Тиранский пролив и Акабский залив. Отдельные параграфы определяли вывод израильских войск с Синайского полуострова на протяжении трехлетнего периода; ограниченное присутствие египетских подразделений в некоторых ключевых местах, а также сил ООН в других, конкретно определенных, точках; установление дипломатических отношений между Египтом и Израилем по истечении девятимесячного периода. Это было соглашение, учитывающее интересы обеих сторон. Египтянам гарантировалось возвращение всех их земель. Израильтяне получали возможность на протяжении трех лет после ратификации договора сохранять 40 % территории Синайского полуострова, что давало им возможность оценить серьезность египетских обязательств.
Однако перед подписанием израильско-египетского договора предстояло разобраться со значительно более сложным документом, подразделяющимся на три части и регламентирующим ситуацию на Западном берегу и в секторе Газа. Для начала Египет, Израиль и Иордания (если последняя согласится принять в этом участие) должны будут приступить к переговорам относительно основополагающих правил формирования “органов самоуправления” на территориях. После того как они начнут функционировать, Израиль, на протяжении переходного периода продолжительностью в пять лет, должен будет ликвидировать систему военного правления и отвести войска в конкретные места, определяемые соображениями своей безопасности. Тем временем, не позднее чем через год после начала переходного периода, должны будут начаться переговоры между Израилем, Египтом, Иорданией и выбранным местным органом палестинского самоуправления, в ходе которых будет определен постоянный статус территорий и обсуждены условия мирного договора между Израилем и Иорданией.