“Невидимый” экспорт (доходы от туризма и предоставления транспортных услуг) также стал значительным источником иностранной валюты — в основном благодаря развитию торгового флота и авиации Израиля. Доходы в иностранной валюте от предоставления транспортных услуг возросли с 35 млн долларов в 1948 г. до 115 млн долларов в 1965 г.; доходы от туризма стали значительно увеличиваться после Синайской кампании, составив в 1966 г. 56 млн долларов. К 1967 г., после Шестидневной войны, туризм фактически стал вторым источником иностранной валюты, опередив даже шлифовку алмазов. В конечном итоге суммарный экспорт Израиля — транспортные услуги, туризм, сельскохозяйственные и промышленные товары — превысил в 1967 г. 1 млрд долларов. Это стало значительным достижением для окруженной врагами маленькой страны с засушливым климатом и ограниченными природными ресурсами — страны, которая могла рассчитывать только на квалифицированную рабочую силу и компетентное руководство.
Однако, несмотря на улучшение соотношения между импортом и экспортом, дефицит торгового баланса Израиля в абсолютном выражении продолжал постоянно увеличиваться. За период 1957–1960 гг. пассивное сальдо торгового баланса составляло относительно постоянную величину — порядка 330 млн долларов. Но по мере роста потребностей израильтян и их покупательной способности, а также увеличения расходов страны на оборону дефицит торгового баланса стал увеличиваться, достигнув в 1964 г. 570 млн долларов, в период после 1967 г. — почти 1 млрд долларов, а после Войны Судного дня он уже превысил 3,5 млрд долларов (Гл. XXIII, XXIV). К счастью для израильтян, их жизненный уровень неизменно продолжал расти вплоть до 1973 г., поскольку бюджетный дефицит сглаживался за счет стабильного притока иностранного капитала. Так, не менее 59 % шестимиллиардного пассивного сальдо торгового баланса за период 1949–1965 гг. было покрыто за счет помощи мирового еврейства (в основном благодаря содействию Объединенного еврейского призыва и распространению израильских государственных облигаций среди евреев диаспоры). Кроме того, выплачиваемые Западной Германией репарации и реституции составили в период 1953–1965 гг. 1,73 млрд долларов, то есть 39 % дефицита платежного баланса. Большую роль играла помощь правительства США, предоставлявшаяся в форме субсидий, займов (как в твердой, так и в неконвертируемой валюте), а также технической помощи — на общую сумму почти 850 млн долларов за период 1949–1965 гг., что компенсировало около одной седьмой дефицита торгового баланса Израиля. Ни одно независимое государство мира не получало такой, значительной иностранной помощи в расчете на душу населения. Но вместе с тем ни одно государство не использовало иностранную помощь столь разумно и эффективно, расходуя ее на абсорбцию репатриантов и увеличение своих производственных мощностей.
Наиболее серьезная экономическая проблема Израиля заключалась не столько в уменьшении бюджетного дефицита, сколько в трудностях, связанных с инфляцией. Не проходило и года, когда бы не наблюдался рост цен, причем зачастую весьма значительный. Эта инфляционная спираль объяснялась рядом факторов, в числе которых следует назвать полную занятость, приток капитала из-за рубежа, обмен поступлений иностранной валюты по заданному правительством курсу, займы из банковской системы. Кроме того, рост заработной платы значительно превышал рост производительности труда. Однако исправить эти диспропорции было весьма непросто, поскольку Гистадрут препятствовал всем усилиям, направленным как на замораживание заработной платы, так и на увольнение избыточной рабочей силы. Росту инфляции также способствовали многочисленные забастовки (аналогичная картина наблюдалась, кстати, и в ряде европейских стран). Забастовки, приведшие к наиболее серьезным негативным последствиям для национальной экономики, были — по иронии судьбы — объявлены не работниками физического труда, приверженцами идей социализма, а людьми интеллигентных профессий. Началось все в 1954 г. с забастовки врачей, находившихся на государственной службе; за ними последовали преподаватели средней школы, а в 1962 г. масштабную забастовку начали состоявшие на государственной службе инженерно-технические работники.
Эти акции протеста, организованные представителями привилегированного слоя наемных работников, свидетельствовали о глубоком чувстве негодования и обиды, возникшем из-за того, что их заработки были уравнены с заработками малоквалифицированных работников. Забастовки привели к лавинообразному росту государственных расходов, поскольку правительство немедленно столкнулось с аналогичными требованиями еще целого ряда соперничающих между собой профессиональных групп.
Существовал еще один, общий для всех, фактор, усугублявший процесс инфляции: постоянное увеличение бремени военных расходов. Годовые расходы на оборону в Израиле за период 1952–1966 гг. возросли в 16 раз и достигли (согласно официальным данным) почти 11 % государственных расходов. Фактически же они составляли еще большую величину, поскольку включали также издержки, связанные с отсутствием резервистов на рабочих местах во время ежегодных воинских сборов (непроизведенная продукция, расходы работодателей, расходы социальных служб на помощь семьям резервистов), а также издержки на содержание приграничных поселений, определяемые исходя из соображений национальной безопасности, а не экономической целесообразности. Вследствие всех этих инфляционных факторов в их совокупности уровень цен в период 1962–1965 гг. поднимался с такой стремительностью — на 18 % годовых, с тенденцией к дальнейшему росту, — что стала очевидной необходимость принятия радикальных экономических мер, чтобы не допустить истощения валютных резервов, а также вытеснения израильских товаров с мировых рынков по причине их нерентабельности. Леви Эшколь, тогдашний премьер-министр, предупредил кнесет весной 1965 г., что настало время для снижения темпов роста и развития и что необходимо вместо этого сосредоточить все усилия на консолидации. В стране была принята политика ограничений (митун), реализация которой осуществлялась при помощи различных мер, включая сокращение государственных расходов, ограничение кредитов, замораживание части немецких выплат по реституциям, попытку сохранить баланс между заработной платой и ценами, ограничение объема строительства.
Успеху политики ограничения способствовало также завершение работ по реализации проекта “Иорданская долина” и по сооружению портов в Эйлате и Ашдоде, а кроме того — значительное уменьшение потока репатриантов, что, соответственно, сократило потребности в жилье. Все эти ограничительные меры, а также впечатляющие экономические достижения способствовали постепенной приостановке раскручивания инфляционной спирали. В 1965–1967 гг. платежный баланс страны значительно улучшился, дефицит торгового баланса уменьшился на 30 %, сократилась доля потребления на душу населения и увеличились личные сбережения, а также укрепилась израильская валюта. Наблюдая за этими процессами из своего дома в Негеве, ушедший в отставку Бен-Гурион не мог не признать, что “рецессия была подобна глотку свежего воздуха; она отрезвила израильтян и заставила их посмотреть на происходящее новым взглядом”.
И все же за политику ограничения пришлось заплатить высокую цену. Темпы роста ВНП к 1966 г. снизились до опасной величины 1 %, а численность безработных составила, по разным оценкам, от 40 до 100 тыс. человек, причем в ряде городов развития было 20 % безработных; тяжелее же всего последствия сказались на многодетных семьях выходцев из стран Востока. Впрочем, экономический спад ощутили и выходцы из европейских стран, и уроженцы страны. Началась эмиграция, и в первую очередь стали уезжать молодые израильтяне — врачи, инженеры, ученые. В результате в 1966 г. число эмигрантов превысило число иммигрантов — во второй раз на протяжении всей истории страны.
Однако замедление темпов роста, притом что оно оказалось не очень долгосрочным (Гл. XXI), не давало полной картины экономического развития страны. В годы, последовавшие за Синайской кампанией, качество жизни израильтян постоянно возрастало, вселяя оптимизм и радужные надежды на будущее. В 1965 г. по величине доходов на душу населения Израиль занял место в ряду таких западноевропейских стран, как Австрия, Италия и Ирландия. К тому времени 93 % всех еврейских семей Израиля жили в домах с электричеством и 97 % — в домах с водопроводом. Плотность проживания в семьях снизилась до 2,1 человека на комнату. Доля расходов на питание, напитки и табачные изделия снизилась с 41 % в 1953 г. до 30 % в 1965 г. Число еврейских семейств, имеющих холодильники, увеличилось с 37 % в 1958 г. до 84 % в 1965 г.; число семейств, имеющих газовые плиты, за тот же период увеличилось с 38 % до 90 %, а число семейств, имеющих стиральные машины, — с 10 % до 31 %.
Следует при этом отметить, что условия жизни в Израиле нельзя было назвать ни великолепными, ни даже замечательными. Рабочий день, как правило, начинался в семь тридцать утра. Продолжительность рабочей недели составляла сорок семь часов. Приобретение одежды было связано с серьезными затратами, и в большинстве своем израильтяне одевались весьма непритязательно. Мебель, даже невысокого качества, была очень дорогой. Зарубежные поездки не поощрялись и потому облагались чрезвычайно высоким налогом. Кондиционеров в помещениях почти не было, что делало повседневную жизнь в этом неблагоприятном климате весьма нелегкой. С течением времени качество коммунальных удобств повышалось, но при этом общий уровень комфорта уже не был равнодоступен всему населению, в отличие от времен, предшествовавших созданию государства. К 1961 г., после периода массовой репатриации 1950-х гг., доходы наименее обеспеченных 20 % населения составляли примерно 5 % от общенационального дохода, тогда как наиболее обеспеченные 20 % населения — более 40 % национального дохода. В 1966 г. был опубликован отчет комиссии под председательством Давида Горовица, управляющего Государственным банком Израиля, в котором особое внимание уделялось увеличению разрыва между богатыми и бедными. К тому времени не менее 400 тыс. человек, то есть фактически шестая часть населения, жили ниже уровня бедности. Рост богатых кварталов сопровождался ростом трущоб.