При всем этом вопросы миграции рабочей силы стали предметом серьезных разногласий на заседаниях израильского правительства. Даян был склонен положительно относиться к трудоустройству арабских рабочих в Израиле. В отличие от него, Эвен и министр финансов Пинхас Сапир[215] расценивали это нововведение как угрозу еврейскому характеру и халуцианской сути Государства Израиль (Гл. XXII. Противоречивые мнения относительно территориального будущего Израиля). Соответственно, в июле 1968 г. был принят компромиссный документ, в котором правительство увязывало численность работников Западного берега и Газы с численностью рабочей силы Израиля, и установило при этом принцип равной оплаты за равный труд. В рамках нового положения было решено, что число арабских рабочих не может превышать 4 тыс. человек. Мы, однако, помним, что, по мере того как в Израиле продолжался экономический бум при одновременной нехватке рабочей силы, число арабских рабочих в Израиле в 1973 г. достигло 65 тыс. человек — и это только занятых в официальном порядке; фактически же, возможно, их было вдвое больше.
Таким образом, проводя переоценку ситуации в июле 1969 г., специальный комитет, созданный при кабинете министров, настоял на том, что необходимо решать проблему арабской безработицы путем поощрения экономического развития оккупированных арабских территорий. В числе основных путей решения было предложено поощрять выдачу израильскими предприятиями субконтрактов арабским мастерским в Газе и на Восточном берегу и даже строить там новые малые предприятия. В качестве другого предложения было названо возрождение арабского сельского хозяйства. Таким образом предполагалось повысить уровни жизни обоих народов и обеспечить им “достойное существование”. Рекомендации комитета были довольно быстро реализованы, и достигнутые результаты выглядели очень впечатляюще (Гл. XXII. Экономические итоги израильской оккупации). Надо отметить, правда, что приток арабской рабочей силы в Израиль так никогда и не уменьшился. Он даже возрос. На контролируемых территориях увеличились и доходы на душу населения. Не менее важным было не только увеличение этого дохода, но и несомненные доказательства развития израильско-палестинского общего рынка. Налицо были все признаки: свободная торговля, использование израильской валюты, крупномасштабные перемещения рабочей силы, значительные израильские капиталовложения и двусторонний туризм. Каково бы ни было политическое будущее территорий, все элементы экономической взаимозависимости по прошествии менее чем половины десятилетия со времени окончания Шестидневной войны представлялись в достаточной степени необратимыми.
Подобным же образом расширялись и укреплялись контакты и обмен мнениями между двумя народами. Как уже отмечалось, политика “открытых мостов” Даяна с самого начала допускала посещение Восточного берега жителями Западного берега. Более того, в тот же период (1967–1968 гг.) было достигнуто соглашение, позволяющее иорданским арабам (жителям Восточного берега) переходить на Западный берег. Сначала эти посещения Западного берега ограничивались летним сезоном, но после 1972 г. арабы Восточного берега получили разрешение переходить на другой берег в течение всего года и оставаться там на срок до трех месяцев. После получения такого разрешения число посетителей достигло (в 1972–1973 гг.) 153 тыс. человек, причем в их числе были не только иорданцы, жители Восточного берега. Порядка 40 % этих “туристов” являлись гражданами других арабских государств; их родственники или друзья на Западном берегу должны были получать соответствующие разрешения для них у представителей израильских военных властей. Такие разрешения выдавались с небывалой легкостью — особенно если принять во внимание то обстоятельство, что израильтяне выдавали их гражданам стран, с которыми они находились фактически в состоянии войны; однако еще более сюрреалистическим выглядело разрешение, получаемое арабскими жителями Западного берега (а впоследствии и других арабских стран) для посещения Израиля. Сначала для этого было необходимо израильское разрешение, но после июля 1970 г. жители Иордании получили возможность свободно приезжать в Израиль по собственному желанию, и они в полной мере пользовались такой возможностью. Вскоре среди жителей Западного берега вряд ли остались такие, кто ни разу не побывал в Израиле, не навестил своих родственников и друзей в арабских общинах, а в летние дни не съездил на пляжи Нагарии, Тель-Авива или Яфо. Арабы, не являвшиеся подданными Иордании, могли, как и в случае посещений Западного берега, получать специальное разрешение на поездку в Израиль; в 1973 г. такой возможностью воспользовалось порядка 20 тыс. человек.
Приезд этих людей в Израиль был эмоциональной травмой как для израильских арабов, которые принимали этих гостей, так и для самих посетителей. Первым в очередной раз напоминали, как много они теряют, живя в отрыве от всего арабского мира, будучи лишенными возможности участвовать в историческом процессе становления арабского национализма. Немалое число арабских интеллигентов, жителей Израиля, было склонно сетовать, что система образования “там, по ту сторону границы” лучше и что выпускники “тамошних” университетов безо всяких проблем могут найти высокооплачиваемую работу в странах арабского Ближнего Востока. Но среди них было немало и таких, кто утверждал, что экономические и даже политические преимущества, которые дает израильское гражданство, в конечном итоге перевешивают потери психологического характера, связанные с изоляцией на окраине арабского мира. “Раньше в деревнях на Западном берегу не было ни единого дома с водопроводом, никто знать не знал о сельскохозяйственных кооперативах, — писал арабский журналист на страницах газеты, выходящей в Израиле. — Крестьяне понятия не имели о том, что такое химические удобрения, — пока им не разъяснили их пользу”. Член совета самоуправления арабской деревни Западного берега заметил своим гостям из арабской страны: “Да вы понятия не имеете, что такое свобода! Если кто-нибудь на том берегу хоть слово скажет против Хусейна, то немедленно окажется в тюрьме. И никто не верит, что я могу выйти на площадь Дизенгофа в Тель-Авиве и кричать в полный голос все, что мне заблагорассудится, по поводу Голды Меир — а мне за это ничего не будет”.
Что касается арабов Западного берега, то для них общение с израильскими евреями и арабами привело к еще более радикальным переменам в сознании. По следам гражданских “беспорядков” 1936 г. и уж тем более после событий 1948 г. единственным выходом из создавшегося непростого положения для большинства арабов представлялась полная ликвидация как сионизма, так и Израиля. После 1967 г. однако, стала распространяться другая точка зрения. В плане идеологическом жители Западного берега сохранили свои антиизраильские настроения, но вместе с тем они, основываясь на собственном опыте, обрели более трезвое и взвешенное понимание того, насколько эффективно и устойчиво израильское правление. К этому пониманию добавилось и осознание негативных свойств иорданского режима. Вспоминая все невзгоды, которые им довелось пережить в Хашимитском Королевстве, и сопоставляя это с более благоприятной судьбой израильских арабов и с тем поистине удивительным либерализмом, которым отличалась израильская администрация на оккупированных территориях, они все меньше хотели возвращаться под власть Аммана. Было немало и таких, кто был согласен с определением хашимитского правления как “родового режима, который привел страну к поражению и предпринимал даже попытки уничтожить наших близких и наш народ”. Весной 1971 г. ливанский еженедельник “Аль-Хавадит” провел опрос жителей Западного берега, посетивших Бейрут, и указал, что многие из них заявляли: “Ничто не заставит нас вернуться под власть Иордании, и, если понадобится, мы будем силой сопротивляться этому возвращению”.
Возможно, что отвечавшие на вопросы “Аль-Хавадит” и не отражали точку зрения большинства (Гл. XXII. Израиль закручивает гайки), но подавление движения ФАТХ в Палестине и смерть Насера в 1970 г., несомненно, свели на нет надежды на освобождение от власти Израиля силой и уж тем более на его уничтожение. Отсутствие альтернативы израильской оккупации с достаточной очевидностью было показано в книге палестинского журналиста Мухаммеда Абу-Шалбайя “Нет мира без свободного палестинского государства” (сентябрь 1971 г.). Напрямую призывая к коренному пересмотру арабского отношения к еврейскому государству, Абу-Шалбайя утверждал:
“Каждый из палестинцев сегодня несет в руке пальмовую ветвь мира. Они протягивают свои руки, призывая евреев Израиля к миру, на основе взаимного признания и установления двух независимых государств — Израиля и Палестины. Мы не намерены освобождать Палестину, и мы не собираемся сбрасывать евреев в море. Мы хотим, чтобы наши сыновья не убивали друг друга, а совместными усилиями подняли знамя справедливого мира над нашим регионом”.
После выхода этой книги в свет ее горячо обсуждали во всем арабском мире.
Абу-Шалбайя подошел к самой сути дела. На всех оккупированных территориях традиционная политика взаимного неприятия постепенно сходила на нет, уступая позитивному влиянию повседневных контактов. Хотя случаи выражения неприязни по-прежнему имели место, не говоря уж о единичных случаях бросания гранат в Наблусе и Хевроне, тем не менее как евреи, так и арабы все больше и больше осознавали блага совместной экономической деятельности. Следует упомянуть одно весьма важное в этом отношении обстоятельство: в период с января 1969 г. по ноябрь 1971 г. 18 тыс. арабов, живших в Иордании и ряде других стран, обратились к израильским властям с просьбой разрешить им поселиться на оккупированных территориях, и 4 тыс. из них получили положительный ответ на свои обращения. Такое молчаливое и вместе с тем рационалистичное признание положительных сторон израильского правления было ощутимым и в ходе местных выборов, проводившихся в 1972 г. на территории Западного берега — первых выборов со времени, предшествовавшего Шестидневной войне. Несмотря на безапелляционные предупреждения и угрозы Иордании, Египта и федаинов, в этих выборах приняло участие 84 % всего имеющего права голоса населения Самарии, а в некоторых городах Иудеи в выборах участвовало 93 % избирателей. Выборы продемонстрировали значительные политические перемены на Западном берегу. Из числа 23 избранных мэров 14 человек были новыми людьми на этой территории. Аналогичным образом, из 192 избранных членов советов самоуправления 102 человека были выбраны в первый раз. Многие из новых избранников принадлежали к числу тех, кто открыто заявлял о своих умеренных взглядах и утверждал, что налаживание отношений с Израилем — это путь будущего развития Ближнего Востока. Именно эти новые, более молодые и более умеренные люди — как, впрочем, и проголосовавшее за них большинство населения Западного берега — со всей очевидностью были сторонниками двустороннего сотрудничества. До 1973 г., во всяком случае, мало кто из жителей Западного берега видел альтернативу политике взаимного примирения.