Тем временем в Иерусалиме правительство Рабина наблюдало за развитием событий в Ливане, не скрывая своей симпатии к христианскому населению страны. Когда несколько тысяч христиан устремилось на юг, Израиль предоставил им убежище в приграничном городе Метула, обеспечив их продовольствием, медицинской помощью, и даже дал возможность трудоустройства. Одновременно с этим, в начале 1976 г., израильское правительство довело до сведения Асада свои условия, и сирийский президент на них согласился. Он пообещал не использовать сирийские ВВС против ливанских христиан и не препятствовать израильскому воздушному наблюдению на юге Ливана. Было договорено, что ни сирийские, ни ливанские силы не будут передвигаться на юг Ливана за пределы зоны к востоку от Тира. В этой буферной зоне действовала христианская милиция под командованием майора Саада Хаддада, бывшего военнослужащего ливанской армии.
Милиция Хаддада, получая от Израиля помощь, в том числе и оружием, в сущности, препятствовала проникновению боевиков ООП на территорию Израиля.
Эта договоренность соблюдалась на протяжении почти двух лет. Однако в ноябре 1977 г., вознамерившись нанести ущерб мирной инициативе Садата, сирийский режим ослабил свой контроль за действиями палестинцев, не препятствуя больше их проникновению в буферную зону. И вот в начале марта 1978 г. небольшая группа террористов, прошедших подготовку в Сирии, проникла на десантном катере в израильские воды и высадилась в сорока милях к северу от Тель-Авива, где захватила израильский междугородный автобус. Захваченный террористами автобус был остановлен израильскими войсками всего лишь в двух милях от городской черты Тель-Авива. В ходе перестрелки погибли 34 пассажира автобуса и 3 террориста. После этого Бегин дал указание провести операцию возмездия, получившую название “Операция Литани”. Восемь тысяч израильских военнослужащих пересекли границу с Ливаном, имея задание разрушить раз и навсегда лагеря террористов на юге Ливана. С этой целью израильские подразделения заняли всю южную часть страны вплоть до реки Литани, не вступая, впрочем, в город Тир. Однако операция, развивавшаяся слишком осторожно и стереотипно, не дала особо значимых результатов. Было захвачено несколько террористов, но при этом погибли многие десятки жителей ливанских деревень. Пожалуй, единственным, и при этом достаточно ограниченным, результатом можно считать решение Совета Безопасности ООН разместить к востоку от буферной зоны временные силы ООН в Ливане (ЮНИФИЛ) численностью в 3 тыс. человек. Однако даже ЮНИФИЛ оказались не в состоянии приостановить ракетный обстрел израильской территории, осуществляемый террористами, занимавшими надежно укрытые огневые позиции.
По прошествии трех лет конфессиональное равновесие, существовавшее в стране, нарушилось, что вызвало новую и еще более масштабную вспышку арабо-израильской конфронтации. В марте 1981 г. подразделение христианских фалангистов атаковало стратегически важный мост в долине Бекаа, что привело к значительным сирийским потерям. Асад, придя в ярость, направил к месту боя подкрепление на вертолетах. Однако использование летательных аппаратов для переброски войск нарушало соглашение с Израилем от 1976 г. Когда же израильские самолеты сбили два из этих вертолетов, Асад нарушил еще один запрет: он распорядился установить в долине Бекаа зенитные управляемые ракеты, тем самым поставив под угрозу возможность Израиля осуществлять воздушное наблюдение на юге Ливана. Теперь правительству Бегина оставалось только решить, каким будет ответ Израиля. В это время премьер-министр находился под значительным влиянием генерала Рафаэля Эйтана, воинственного начальника Генерального штаба. Легендарный военачальник, известный своей храбростью и целеустремленностью при отражении сирийского танкового наступления во время Войны Судного дня, Эйтан убедил Бегина в необходимости подвергнуть бомбардировке сирийские ракетные установки. Собственно говоря, премьер-министра и не надо было особо уговаривать. Бегин в полной мере разделял недоверие своего начальника Генштаба по отношению к сирийцам. Кроме того, он давно считал, что у израильтян имеются моральные обязательства по отношению к ливанским христианам, которым может быть уготовлена судьба европейского еврейства, и он был готов вступиться за них. Однако, буквально в последний момент, в мае, президент Рейган направил на Ближний Восток своего специального посланника, помощника государственного секретаря Филиппа Хабиба. Курсируя между Иерусалимом и Дамаском, Хабиб сумел убедить обе стороны в необходимости сдержанности.
Потом, в июле 1981 г., после шестинедельного моратория, Израиль возобновил свои авиационные удары по опорным пунктам ООП в Южном Ливане. Террористы ответили сокрушительным ракетным обстрелом Нагарии, небольшого города на севере Израиля, а также его окрестностей. На протяжении нескольких часов нормальная жизнь во всем районе Западной Галилеи была фактически парализована. Потрясенный премьер-министр уже с нетерпением ждал возвращения Хабиба. И снова американский посредник смог добиться прекращения огня на невыгодных для Израиля условиях. Речь шла о восстановлении статус-кво, что давало ООП возможность пополнить свой арсенал и значительно увеличить число своих боевиков в Южном Ливане. И — что еще хуже — на Сирию не было возложено обязательство убрать зенитные ракеты из долины Бекаа. Опасность, существующая для ВВС Израиля, стала более чем очевидной. Что касается генерала Эйтана, то у него не оставалось сомнений: исправить положение дел сможет лишь полномасштабная военная операция. И в такой ситуации все более очевидной становилась целесообразность военного союза с ливанскими христианами.
Сама по себе идея такого союза не была новой. Ее со всей серьезностью рассматривали еще в 1954–1955 гг. Даян и Бен-Гурион, а отверг ее исполнявший тогда обязанности премьер-министра Моше Шарет. Три года спустя, во время краткосрочного гражданского конфликта в Ливане в 1958 г.[32], Бен-Гурион, снова занявший к тому времени пост премьер-министра, согласился оказать правительству этой страны, в котором тогда преобладали христиане, дружескую символическую поддержку — направить им 500 автоматов Узи. И вот, через семнадцать лет, когда на Ливан обрушились бедствия новой гражданской войны, наметилось явственное возрождение отношений между ливанскими христианами и Израилем. В марте 1976 г. Абу Халиль, представитель фалангистов, поднялся на борт израильского ракетного катера, прибывшего за ним к ливанскому побережью. Израильский корабль доставил его в Хайфу, где он встретился с премьер-министром Рабином и министром иностранных дел Алоном. Абу Халиль рассказал собеседникам, что мусульманские силы намереваются захватить место компактного проживания маронитов. Не мог бы Израиль оказать христианам экстренную помощь? Рабин и Алон с сочувствием и пониманием отнеслись к этой просьбе. На следующей неделе они направили к ливанскому побережью двух офицеров израильской разведки для тайной встречи с Баширом Жмайелем[33], молодым командиром фалангистской милиции, сыном шейха Пьера Жмайеля[34], основателя и многолетнего руководителя партии “Катаиб” (“Ливанские фаланги”).
Через месяц Рабин сам отправился к ливанскому побережью и на борту корабля имел доверительную беседу с Камилем Шамуном[35], бывшим президентом Ливана и лидером второй по значимости партии маронитов. Хотя Рабин и был склонен иметь делом с Шамуном, считая его более надежным партнером, чем семейство Жмайель, он принял решение на первом этапе оказать помощь обеим партиям. Таким образом, за время пребывания Рабина на посту премьер-министра Израиль оказал помощь обеим христианским группам на общую сумму 150 млн долларов — поставками оружия и обмундирования. Башир Жмайель тем временем продолжал периодически встречаться с прибывавшими из Израиля офицерами связи и два раза посетил Израиль. Во время каждого визита он призывал своих израильских партнеров наносить удары непосредственно по сирийским войскам в Ливане. Благодаря своей настойчивости и красноречию молодой фалангист сумел завоевать симпатии многих видных израильских государственных деятелей.
В мае 1977 г., когда власть перешла к Ликуду, Башир Жмайель расширил диапазон своих требований. Сначала Бегин проявлял осторожность. И в самом деле, через год, во время “Операции Литани”, стало ясно, что ценность фалангистов как потенциальных союзников не столь впечатляюща, и немало их “бойцов” вскоре отказалось от борьбы. Тем не менее к 1979 г. Бегин уже напрямую говорил об обязательствах Израиля по отношению к ливанским христианам и об опасности грозящего им уничтожения. По рекомендации генерала Эйтана премьер-министр направил дополнительное количество оружия в Ливан; около ста фалангистских офицеров прибыли в Израиль для переподготовки. И наконец, в декабре 1980 г. Бегин пообещал Баширу Жмайелю авиационное прикрытие в случае, если Сирия начнет новые наступательные действия в Ливане, а может, и еще дополнительные меры со стороны Израиля по защите христианского меньшинства страны. Это был самый настоящий открытый чек — с подписью, но без обозначения суммы.
Бронированный кулак Ариэля Шарона
После выборов в кнесет в июне 1981 г., когда Ликуд остался у власти при минимальном большинстве, Ариэль Шарон получил новый для себя портфель министра обороны. Таким образом, этот отставной генерал снова обрел значимость — как в сфере обороны, так и в области международных отношений. Собственно говоря, именно Шарон был тем человеком, который данное Бегином обещание ливанским христианам превратил в полномасштабный план военных действий. По своему характеру министр обороны был не из тех людей, кто склонен осторожничать или уклоняться от ответа. Ариэль Шарон (Арик Шейнерман) родился в 1928 г. и вырос в мошаве, по окончании средней школы вступил в Гагану, а впоследствии, во время Войны за независимость, был отважным командиром взвода. В 1950-х гг., возглавив особое Подразделение 101, только что созданное для борьбы с террористическими группировками, Шарон осуществил несколько операций возмездия за границами Израиля, которые были столь же дерзкими, сколь и безжалостными. Во время Синайской кампании 1956 г. Шарон, командуя уже бригадой, благодаря своей энергии и напористости взял перевал Митла, хотя при этом израильтяне понесли тяжелые потери. Далее, командуя дивизией во время Шестидневной войны, Шарон сыграл решающую роль при взятии неприступного Умм-Катафа, проложив тем самым путь в глубину Синайского полуострова (Гл. XXI. Гром с небес, бронированный кулак). В послевоенные годы, однако, когда Шарону была поручена борьба с арабскими беспорядками в секторе Газа, он в обращении с гражданским населением прибегал к методам столь безжалостным, что армейское командование отстранило его от должности.