Энергичный, не лишенный личного обаяния, всегда готовый улыбнуться и пообещать содействие своим избирателям, Хания проявил себя в полной мере, лишь объявив свою политическую программу. Там провозглашались не только намерения вывести Палестинскую автономию из хаоса и навести порядок, а также покончить с коррупцией, но и подтверждался принцип непризнания Израиля, содержались заверения не вести никаких переговоров с Израилем, не пресекать террористическую деятельность против Израиля и не наказывать террористов — короче говоря, подтверждалась верность хартии “Хамаса”: вести войну с Израилем до тех пор, пока сионистское государство не прекратит свое существование. Неудивительно, таким образом, что первым шагом Хании на посту премьер-министра стало назначение прискорбно известного хамасовского террориста Джамала Абу Самхадана на пост главы системы безопасности, “с тем чтобы восстановить порядок в Палестине”. Израильское правительство, при поддержке администрации Буша, сделало ряд ответных шагов. Был наложен запрет на все контакты с режимом “Хамаса”, в том числе и самые утилитарные, повседневные; Израиль отказался соблюдать все ранее заключенные дипломатические, а также внешнеторговые соглашения с Палестинской автономией и приостановил перевод хамасовскому правительству налогов, которые израильские власти передавали Палестинской автономии.
Через две с половиной недели, 17 апреля, в дни Песаха, палестинский террорист-самоубийца проник в Тель-Авив и устроил взрыв на старой автобусной станции. Погибло девять человек, и более шестидесяти получили ранения (двое из них впоследствии скончались) — этот теракт принес самое большое число жертв за последние семнадцать месяцев. Террорист принадлежал к “Исламскому джихаду”, группировке, финансируемой иранским руководством. В тот же день власти Палестинской автономии выступили с заявлением, в котором подчеркивалось, что подобного рода действия на территории Израиля являются “законными мерами самообороны” и что никаких мер против “Исламского джихада” приниматься не будет. Израильское правительство не предприняло никаких мер непосредственно по следам теракта. Однако через несколько дней было сделано краткое официальное заявление относительно того, что объявленная Израилем установка на обеспечение взаимности предусматривает также “наведение порядка” в Палестине по собственной инициативе.
Глава XLI.Ближний Восток: время принятия решений
Ракеты из Ливана
Возможность обеспечить такого рода взаимность представилась раньше, чем это могло предположить израильское правительство. Весной 2006 г. боевики “Хамаса” регулярно обстреливали ракетами малой дальности “Кассам” израильский приграничный город развития Сдерот. На первых порах материальный ущерб был сравнительно незначительным, однако нормальная жизнь города была нарушена, жители Сдерота жили в постоянном напряжении. Случалось, они были вынуждены сидеть целыми днями в бомбоубежищах, дети не могли нормально учиться, потому что в школах отменялись занятия. А к концу июня хамасовские ракетчики увеличили радиус действия “Кассамов”, и в пределах досягаемости обстрелов оказался Ашкелон. Затем, 25 июня, десять месяцев спустя после того, как Ариэль Шарон завершил отход из сектора Газа, хамасовские боевики через туннель проникли на территорию Израиля возле пограничного поста Керем-Шалом, убили двоих израильских солдат и одного похитили.
К вечеру этого дня премьер-министр Исмаил Хания выступил со специальным заявлением, в котором утверждалось, что похищенный израильский военнослужащий, девятнадцатилетний капрал Гилад Шалит[164], будет удерживаться в качестве заложника — за те 9 тыс. палестинцев, которые отбывают заключение в израильских тюрьмах по обвинению в совершении актов насилия против израильских граждан. На все эти действия “Хамаса” — убийства, похищение, шантаж, непрекращающиеся ракетные обстрелы — израильское правительство отреагировало однозначно и вразумительно: массированным танковым и артиллерийским обстрелом мест сосредоточения хамасовских боевиков, а также закрытием пограничных переходов, воспрепятствовав проходу палестинских рабочих из Газы и провозу палестинской сельскохозяйственной продукции.
Однако израильские ответные меры никак не способствовали безусловному освобождению Гилада Шалита или сдерживанию дальнейших террористических действий со стороны палестинцев, они лишь вызвали новую волну агрессивных актов. 12 июля, через семнадцать дней после похищения израильского военнослужащего и шесть лет спустя после того, как Эгуд Барак завершил отвод израильских сил из буферной зоны Ливана, боевики “Хизбаллы”, дислоцированные на юге Ливана, совершили тщательно подготовленную операцию вторжения, перейдя ливано-израильскую границу и атаковав израильский патруль. Восемь израильских военнослужащих погибли, двое были захвачены, а север Израиля — приграничные города Кирьят-Шмона, Метула, Рош-Пина — был подвергнут интенсивному ракетному обстрелу.
Поскольку “Хизбалла” — так же, как и “Хамас”, — содержится на иранские деньги, то не была ли дата этой операции, 12 июля, специально выбрана духовным лидером ливанской группировки “Хизбалла”, шейхом Хасаном Насраллой? Ведь через три дня в Санкт-Петербурге должен был состояться саммит “Большой восьмерки”, и события в Израиле могли отвлечь внимание мировых лидеров от секретной ядерной программы Ирана. Если таким и в самом деле был план Насраллы, то он явно не удался. Напротив, в ходе саммита руководители восьми ведущих мировых держав, в частности, согласились поддержать давно откладывавшуюся резолюцию Совета Безопасности ООН, осуждающую правительство Ирана за отказ сотрудничать с инспекторами МАГАТЭ и содержащую предупреждения относительно возможных санкций (характер которых, впрочем, не был указан с достаточной определенностью).
Впрочем, вполне возможно, что провокационная акция Хасана Насраллы против Израиля не ставила столь далеко идущих целей. В недавнем прошлом “Хизбалла” неоднократно демонстрировала свою активность — в частности, устроив взрыв в казармах американских морских пехотинцев в Бейруте в 1983 г., когда погиб 241 американский военнослужащий. В 1992 г. в результате теракта, устроенного агентами “Хизбаллы” в посольстве Израиля в Аргентине, погибло 29 израильтян и местных жителей, и 222 человека, включая местных жителей, получили ранения. Через два года агенты “Хизбаллы” припарковали начиненный взрывчаткой автомобиль у здания Еврейского общинного центра в Буэнос-Айресе; в результате этого теракта погибло 85 человек и 150 человек было ранено. Через шесть лет, в 2000 г., не-прекращающиеся теракты “Хизбаллы” убедили Эгуда Барака в целесообразности вывода израильских сил из буферной зоны в Ливане. После этого “Хизбалла” стала не только самой многочисленной военной силой во всем Ливане (порядка 13 тыс. человек к 2006 г.), но также и политической партией, располагавшей 14 мандатами в парламенте страны и двумя министерскими портфелями в правительстве Ливана. Могла ли “Хизбалла” остаться в стороне в то время, как военные формирования “Хамаса”, базирующиеся в нищем и перенаселенном секторе Газа, столь убедительно продемонстрировали свои возможности и нанесли успешный удар израильской армии?
В последнюю неделю июля, когда уже были в разгаре полномасштабные военные действия между Израилем и “Хизбаллой” (см. ниже), Джон Андерсон, американский журналист, пишущий для журнала “Нью-Иоркер”, взял в Бейруте интервью у Али Файеда, члена политбюро “Хизбаллы”. Файед сказал Андерсону, что цель, которую поставил шейх Насралла при проведении операции 12 июля, состояла в том, чтобы “заставить Израиль вернуть ливанские земли” — речь шла о ферме Шебаа, небольшом участке, оккупированном Израилем в 1967 г., — а также “освободить наших троих пленников, поскольку мы предпринимали различные усилия для их освобождения, в том числе и по дипломатическим каналам, — и всякий раз безрезультатно. Иными словами, мы хотели осуществить обмен пленных на пленных — ведь мы уже не раз производили такие обмены с Израилем”. Поскольку это утверждение Файеда было совершенно обоснованным, то можно было ожидать, что израильтяне продемонстрируют в данной ситуации известное терпение. На протяжении последних нескольких лет “Хизбалла” и в самом деле провела ряд аналогичных операций на севере Израиля. Более того, в 2005 г. военная разведка доложила премьер-министру Ариэлю Шарону, что “Хизбалла” создает значительные запасы ракет, — эта информация была впоследствии подтверждена Комиссией Меридора (Гл. XL. Холодный мир, непрестанные угрозы). И хотя Шарон испытывал большое искушение отреагировать на эту информацию в своей обычной агрессивной манере, он вынужден был удержаться — чтобы не создавать проблем новому ливанскому премьер-министру Фуаду Синьоре[165], который недавно смог настоять на выводе из своей страны тридцатитысячной сирийской армии, в течение длительного времени оккупировавшей Ливан. Ко всему прочему, израильский премьер-министр был занят другими неотложными делами — эвакуацией поселений из сектора Газа и разработкой стратегического плана отвода войск с большей части территории Западного берега.
Однако какой бы ни была конечная цель операции 12 июля 2006 г., действия “Хизбаллы” привели к неожиданным для руководства этой группировки последствиям. Если Ариэль Шарон, человек с устоявшейся военной репутацией, был иногда в состоянии продемонстрировать сдержанность, то недавно избранный на пост премьер-министра Эгуд Ольмерт не мог позволить себе проявление снисходительности и терпения. Ольмерт, равно как и его новый министр обороны, “голубь” из Партии труда Амир Перец, были людьми штатскими и сторонниками уступок палестинцам. Их позиция в сфере обороны была не вполне сформировавшейся. И вот 13 июля, после чрезвычайного заседания кабинета министров, Ольмерт обратился к бейрутским властям с предостережением, что “небо упадет на Ливан”, если “Хизбалла” не будет обуздана, а похищенные солдаты не будут возвращены домой. Тем временем высшее командование Армии обороны Израиля отдало приказ танковым частям двигаться к границе и начать обстрел позиций “Хизбаллы” в Южном Ливане, откуда производился запуск ракет. Израильские ВВС получили задание атаковать ракетные установки по всей территории Ливана вплоть до Бейрута. Были также нанесены бомб