Этот документ, получивший название Резолюции Совета Безопасности ООН № 1701, содержал требования к “Хизбалле” прекратить все военные действия против Израиля, а от Израиля требовал “прекратить все наступательные операции” в Ливане. Понятие “наступательные операции” в Резолюции не было определено точным образом, однако США и Израиль достигли по этому вопросу частного соглашения: Израиль имеет право отвечать на действия “Хизбаллы”, направленные против гражданского населения еврейского государства. Резолюция также продлевала до 2007 г. мандат ЮНИФИЛ — Временных сил ООН в Ливане, небольшого контингента численностью 2 тыс. военнослужащих, размещенного вдоль израильско-ливанской границы с 1978 г., предоставляя ему возможность выполнять новую функцию — не просто “наблюдение за ситуацией на израильско-ливанской границе”, а (согласно формулировке Резолюции № 1701) “принятие действенных и решительных мер по соблюдению условий соглашения”. Для выполнения обновленных функций численность подразделений ЮНИФИЛ (в дальнейшем именуемых ЮНИФИЛ-II) должна была быть увеличена до 15 тыс. человек, и они получали вооружение и средства связи, необходимые для выполнения задач своего мандата на территории от израильско-ливанской границы и далее в северном направлении, до реки Литани. Наряду с увеличением численности ЮНИФИЛ-II, Резолюция предусматривала, что еще и правительство Ливана разместит 15 тыс. своих военнослужащих на юге страны. И когда эта группировка общей численностью в 30 тыс. человек, состоящая из военнослужащих сил ООН и Ливана, начнет формироваться и приступит к патрулированию сектора между государственной границей и рекой Литани, — лишь тогда Израиль должен будет начать отвод своих войск с территории Ливана, причем поэтапно, с тем чтобы завершить этот процесс к тому времени, когда контингент ЮНИФИЛ-II достигнет своей запланированной численности.
Освобождение израильских пленных, захваченных “Хизбаллой”, не было включено в условия соглашения о прекращении огня, и это можно считать симптомом, свидетельствовавшем об истощении сил обеих враждующих сторон и о том уроне, который они потерпели. Эгуд Ольмерт, надо сказать, поступил вопреки своим предыдущим заверениям в том, что его правительство никогда не будет вести переговоры ни с “Хизбаллой”, ни с “Хамасом” о судьбе израильтян, взятых в заложники. Та тяжелая цена, которую заплатила страна за Ливанскую войну, подействовала на премьер-министра отрезвляюще, и он дал понять, что готов, в конечном итоге, приступить к переговорам о судьбе двух солдат, похищенных в Ливане 12 июля. При этом он, однако, ограничил масштабы обменной сделки, объявив о готовности освободить лишь некоторое количество ливанских заключенных, находившихся в израильских тюрьмах, включая два десятка боевиков “Хизбаллы”. Впрочем, со временем стало ясно, что Ольмерт не готов на дальнейшие уступки.
Согласно условиям Резолюции Совета Безопасности, принятой и августа, прекращение огня должно было вступить в силу ровно в час ночи 14 августа. До этого момента, однако, боевые действия не только не ослабели, но, напротив, усилились и ожесточились. После кратковременного затишья (связанного с событиями в Кане) возобновились артиллерийский обстрел и бомбардировки всех мест, где, согласно подозрениям, могли находиться пусковые установки “Хизбаллы” — на территории от израильско-ливанской границы до Бейрута. С территории Ливана, в свою очередь, было выпущено беспрецедентное число ракет — около 250 — по Хайфе и другим городам в северной части Израиля. Ясно было, что арсеналы “Хизбаллы” далеко не истощились. А потом, в ночной темноте, ближе к часу ночи 14 августа, боевые действия прекратились, как по мановению волшебной палочки, и наступила тишина, нарушаемая лишь редкими выстрелами из ручного стрелкового оружия. В последующие дни части ливанской армии стали занимать временные позиции к югу от реки Литани. Примерно половина из 35 тыс. израильских сухопутных войск, находившихся, согласно оценке, в Южном Ливане, получили приказ возвращаться домой.
Оценка урона
Сразу же после вступления в силу Резолюции ООН о прекращении огня правительства обеих стран занялись оценкой урона, который война нанесла их странам. Не было никаких сомнений, что больше всех пострадало население Ливана. Миролюбивый, традиционно наименее воинственно настроенный из всех соседей Израиля, Ливан потерял 1187 человек убитыми и более чем втрое больше — ранеными. Примерно 700–800 тыс. человек, четверть населения страны, вынуждены были оставить свои дома. Порядка 200 тыс. человек из этого числа спаслись бегством в соседнюю Сирию, но в основном беженцам приходилось селиться в подвалах разрушенных домов, палатках, а то и вовсе оставаться без крыши над головой, терпя нужду и лишения, мучаясь от голода и жажды. На территории к югу от Бейрута были до основания разрушены целые города и деревни — и жилые дома, и рабочие места, и коммунальные предприятия, и системы водоснабжения и канализации. По оценке ливанских правительственных служащих, расходы на хотя бы элементарное восстановление инфраструктуры, жилищного и коммунального хозяйства, торговых предприятий должны были составить от 6 до 10 млрд долларов.
Израиль также понес в этой войне немалый урон. По состоянию на время прекращения огня, погиб 161 человек, из которых 44 — гражданское население, а остальные — военнослужащие. Число раненых военнослужащих было порядка 1350 человек, число получивших ранения мирных жителей — более 4200 человек (все они — жертвы ракетных обстрелов севера страны). Согласно предварительной оценке Министерства финансов Израиля, по состоянию на 13 августа экономике страны был нанесен ущерб в 5,5 млрд долларов, в том числе 2,85 млрд долларов пришлось на долю военных расходов, а также прямых и косвенных убытков в невоенной сфере (включая потери, связанные с иностранным туризмом); остальные расходы были связаны с предоставлением временного жилья беженцам, выплатой компенсации гражданским предприятиям за вынужденный простой и включали также разовую выплату местным органам самоуправления на севере страны в сумме 500 млн долларов. Эксперты Министерства финансов указали также, что военные расходы приведут к сокращению по меньшей мере на 1,5 % валового внутреннего продукта страны, что в абсолютном выражении составит примерно 2,5 млрд долларов, включая потерю налоговых поступлений на сумму 500 млн долларов и дальнейшее увеличение дефицита оборонного бюджета.
Но главное, что встревожило и обескуражило израильтян, — это не материальные убытки и даже не потерянные человеческие жизни. Военные и политические комментаторы всех израильских СМИ единодушно говорили о том зловещем предзнаменовании, которое было связано с этой войной. Если говорить прямо, то Израиль не во всех без исключения своих войнах одерживал безусловную победу. Собственно говоря, страна не одерживала ни одной решающей победы после 1967 г. Вместе с тем даже в Войне Судного дня (1973 г.) армия, чьи возможности оказались в значительной степени подорванными вследствие беспрецедентной ошибки, допущенной военной разведкой (Гл. XXIV. Переоценка военной стратегии), тем не менее смогла к моменту навязанного ей прекращения огня, как минимум, избежать поражения. Однако в ходе Ливанской войны (2006 г.) страна, впервые за всю свою историю, ощутила, и вполне обоснованно, горький вкус поражения. Правительство Ольмерта не смогло ни дать должную оценку единичной приграничной вылазке противника, ни определить ее истинную значимость, ни найти более адекватный ответ — кроме чисто рефлекторного, едва ли не судорожного порыва нанести ответный удар по слабейшему из своих арабских соседей. Начавшись же, ответная военная кампания и вовсе превратилась в самый длительный арабо-израильский конфликт со времени первой войны Израиля, Войны за независимость 1948–1949 гг.; при этом в ходе наступательных действий авиации, направляемых начальником Генерального штаба генерал-лейтенантом Даном Халуцем, удалось уничтожить не более четвертой части запасов ракетного оружия противника. Когда же израильское правительство и военное командование с опозданием объявили мобилизацию резервистов, а потом, с еще большим опозданием, те были переброшены в южную часть Ливана, то в ходе сухопутной операции так и не удалось взять под безусловный контроль позиции противника хотя бы до половины расстояния от границы до реки Литани.
А теперь зададимся вопросом: кто же был противником Армии обороны Израиля? Если не учитывать материально-техническую поддержку и поставки оружия из Сирии и Ирана, то сама по себе “Хизбалла” представляла собой не более чем 10 тыс. бойцов нерегулярной армии, сконцентрированных в оборонительных сооружениях по эту сторону реки Литани, плюс еще максимум 3 тыс. вспомогательного персонала по ту сторону Литани, занятого доставкой ракет на пусковые позиции и собственно запуском. И вот эта более чем скромная по масштабам группировка смогла противостоять хваленой израильской военной машине — а ведь такое могло навести других арабских соседей Израиля на совершенно ненужные мысли. Даже государства, уже подписавшие с Израилем мирный договор, такие, как Египет или Иордания, могли насторожиться, увидев, как еврейское государство столь неожиданно продемонстрировало свою уязвимость. На Ближнем Востоке достаточно хотя бы один раз проявить слабость, чтобы твои недруги сделали из этого далеко идущие выводы.
Через три дня после того, как первая группа ливанских военнослужащих в количестве 200 человек оказалась к югу от реки Литани (это было 18 августа), командир ливанского батальона сказал: “Наша армия разместится на израненной ливанской земле рядом с бойцами сопротивления”. Ясно было, что ливанцы не собирались ни вытеснять боевиков “Хизбаллы” в северном направлении, ни даже разоружать их. На следующий день Эмиль Лахуд, президент Ливана и главнокомандующий вооруженными силами страны, подтвердил, что никто не намеревается принуждать боевиков “Хизбаллы” к разоружению. Хасан Насралла, возможно, и заверил ливанские власти, что его люди воздержатся от хождения повсюду открыто и с оружием, но он вовсе никому не обещал, что они не будут восстанавливать свои бункеры и не начнут складировать там оружие. А на деле его боевики, не скрываясь, расхаживали по южноливанским деревням, фотографировались и давали хвастливые интервью корреспондентам арабских телепрограмм — а также фиксировали местонахождение и передвижение израильских войск.