Такого рода высказывания были созвучны политике «обновленчества», наметившейся в Ватикане в конце 50 — начале 60-х годов. Там внимательно следили за развитием событий в Латинской Америке, где проживает почти половина католиков мира. Не без участия ряда радикально мыслящих латиноамериканских прелатов была написана получившая широкую известность энциклика папы римского «Развитие народов» (март 1967 г.). В ней, в частности, говорилось: «В то время как в некоторых странах привилегированные олигархи наслаждаются плодами утонченной цивилизации, остальная часть населения прозябает в бедности и разрозненности, лишена почти всякой возможности личной инициативы и доступа к соответствующей работе и пребывает в условиях жизни и труда, недостойных человеческой личности»{176}.
На август 1968 г. в Боготе намечалось проведение очередного международного евхаристического конгресса. Папа Павел VI объявил о своем намерении посетить Колумбию в дни работы этого форума.
За пять дней до прилета папы в Боготу тогдашний президент Колумбии К. Льерас Рестрепо говорил, выступая по телевидению: «Социальные и экономические преобразования должны производиться в рамках закона. При этом преобразование общества должно носить постепенный характер… Поэтому нас не только не беспокоит, а, напротив, радует голос церкви, выступающей за социальные перемены, так как она проповедует то же самое, что и мы»{177}.
«Мятежные» служители церкви в Колумбии надеялись, что папа поддержит их и осудит эксплуатацию человека человеком. Консервативно настроенные духовники рассчитывали на предание Павлом VI анафеме этих, как они выражались, бунтовщиков в рясах.
За несколько дней, проведенных на колумбийской земле, Павел VI произнес 19 речей. Но ни одна из них не оправдала надежд тех, кто ожидал от папы поддержки идей, высказанных в энциклике «Развитие народов». Более того, глава римской церкви обрушился с критикой на церковных «отступников», бросающих вызов своему руководству и требующих осуществления структурных реформ. Он не просто призвал к ненасильственным методам борьбы, а по существу осудил борьбу в принципе. Итальянская газета «Джорно» писала в связи с этим, что каждое из выступлений Павла VI в Боготе «исторгало вздохи облегчения у 50 олигархических семейств Колумбии, которые концентрируют в своих руках экономическую власть и оказывают влияние на правительство этой страны»{178}.
Белый лайнер папы покидал Колумбию как раз в тот момент, когда в Медельине открывалась Вторая конференция Латиноамериканского епископального совета (СЕЛАМ), объединяющего национальные епископские конференции континента. В ней приняли участие свыше 500 человек. Перед ними стояла весьма сложная задача — сформулировать политику церкви в отношении национально-освободительного движения народов Латинской Америки. И хотя этот форум располагал так называемым рабочим документом, исходившим из основных положений энциклики «Развитие народов», в частности из признания за народами права на насильственное ниспровержение тиранических режимов, тем не менее собравшиеся в Медельине не могли не считаться с тем, что папа в своих публичных заявлениях в Колумбии по существу дезавуировал многие положения собственной энциклики, осудив всякое стремление к быстрым и тем более коренным переменам в обществе.
В результате упорной борьбы между различными течениями на конференции были приняты итоговые документы компромиссного характера. Конференция обратилась с «Заключительным посланием к народам Латинской Америки», в котором отмечалось, что на континенте наблюдаются «знамения несправедливости, взывающие к небу», экономическая отсталость, нищета, голод, социальные недуги, высокая детская смертность, неграмотность, рост числа отверженных{179}, однако никакой конкретной программы решения назревших социальных проблем в послании не выдвигалось.
Церковь испытывала чувство патологического страха перед любыми революционными преобразованиями и безжалостно отторгала каждого, кто осмеливался о них помышлять.
…В 1965 г. в Колумбии была создана левая политическая организация «Единый фронт колумбийского народа», в которую вошли все прогрессивные силы Колумбии, включая Коммунистическую партию. Во главе ее встал капеллан Национального университета Камило Торрес Рестрепо.
Камило родился в 1929 г. в аристократической семье. Свое имя он получил в честь одного из предков, казненного испанцами в период борьбы за независимость колоний. После окончания Национального университета одаренного юношу ждало блестящее будущее на научном поприще, но он поступил в духовную семинарию.
Получив сан священника, Камило был направлен на стажировку в Бельгию. В иезуитском центре социально-религиозных исследований он изучает социологию, политэкономию, философию. Одновременно много путешествует по Европе. Позднее стажер посещает один из католических университетов в США. В интервью журналисту он заявляет, что Латинская Америка является экономической колонией американского империализма{180}.
С 1958 г. Камило Торрес — капеллан в своей «альма матер» — Национальном университете. Там он основывает факультет социологии, где выступает с яркими, проникнутыми резкой критикой в адрес правящих классов лекциями. Торрес все более разочаровывается в догматах католической церкви. На формирование взглядов молодого капеллана влияет и само время. Это был, как уже отмечалось, период возникновения после решений II Ватиканского вселенского собора различных обновленческих течений в латиноамериканском католицизме{181}. Делала первые успешные шаги Кубинская революция.
Однако церковный «олимп» продолжает стоять на традиционно консервативных позициях воинствующего антикоммунизма. Утратив надежды на содействие церковной верхушки в осуществлении своих идей, Камило Торрес принимает решение действовать самостоятельно.
Провозгласив себя «христианским революционером», Торрес следующим образом формулирует свое кредо: «Я — революционер как колумбиец, социолог, христианин и священник. Как колумбиец, ибо не могу стоять в стороне от борьбы своего народа. Как социолог, ибо благодаря научному анализу действительности я пришел к выводу, что действенные результаты не достигаются без революции. Как христианин, ибо суть христианства — любовь к ближнему, и только путем революции можно достичь благополучия для большинства. Как священник, ибо посвящение себя ближнему, требуемое революцией, — это отличительная черта братского милосердия»{182}.
В марте 1965 г. Торрес обнародовал свою «Платформу» — программный документ «Единого фронта колумбийского народа». Она выдвигала следующие основные требования: проведение радикальной аграрной реформы; национализация естественных ресурсов, банков, страховых компаний, общественного транспорта, лечебных учреждений, радио и телевидения; установление торговых и дипломатических отношений со всеми странами мира; участие женщин во всех сферах общественной жизни наравне с мужчинами; предоставление равных с другими гражданами прав индейскому населению и др.{183}
«Платформа» не на шутку напугала правящие классы и церковную верхушку. Последняя незамедлительно уволила священника-бунтаря с поста декана Высшей школы гражданской администрации, а затем подвергла «снятию священнического одеяния».
Призывая соотечественников к революции, Торрес подчеркивал, что мирные формы предпочтительнее насильственных, хотя это во многом зависит от реакции правящих классов на требования народа.
Камило Торрес опубликовал ряд посланий к различным группам населения и политическим деятелям — к христианам, военным, студентам, представителям олигархии. 2 октября 1965 г. он обнародовал «Послание к коммунистам», в котором писал: «Считаю, что Коммунистическая партия состоит из подлинно революционных элементов. Поэтому я не могу быть антикоммунистом ни как колумбиец, ни как социолог, ни как христианин, ни как священник… Я не стану коммунистом, но готов бороться вместе с ними за общие цели: против олигархии и гнета Соединенных Штатов, за взятие власти народом»{184}.
После того как из-за разногласий в вопросе об отношении к президентским выборам{185} «Единый фронт колумбийского народа» раскололся, Камило Торрес пришел к выводу, что любые действия, кроме вооруженных партизанских, бесполезны. В ноябре 1965 г. он присоединился к одному из партизанских отрядов.
15 февраля 1966 г. армейский карательный отряд выследил Торреса в горах и убил его[12].
В заявлении ЦК Колумбийской коммунистической партии в связи с гибелью Камило Торреса говорилось: «Коммунистическая партия склоняет свои знамена перед памятью этого мужественного и последовательного борца. Его имя будет служить примером для революционной молодежи Колумбии»{186}.
Камило Торрес, ставший для многих национальным героем, был символом надежд на те изменения, которых ждал колумбийский народ. Но этих-то изменений и боялись враги Колумбии внутри страны и за ее пределами.
Глава XНА ПЕРЕПУТЬЕ
Буржуазные исследователи, анализирующие особенности деятельности «национального фронта», делают вывод, что период его существования явился переходным этапом на пути от «виоленсии» и военной диктатуры к «полной представительной демократии»