Удивительно, что девочка обратила внимание на каплю. Она прижала к ней палец с той стороны стекла и провела им немножко в сторону, будто управляя маленькой частичкой воды, показывая, куда ей нужно течь. И капля начала послушно выписывать на стекле зигзаги. Когда девочка прижимала к ней палец, капля останавливалась, а когда убирала – снова начинала движение. Это была забавная игра, и на мгновение капле показалось, что они прекрасно понимают друг друга, ведут разговор без слов. В этом разговоре было немного грусти, немного шутки и тысячи взмахов ресниц – девочка специально зажмуривалась, чтобы не видеть куда потечёт капля, а потом снова находила её глазами и прижимала палец, чтобы капля остановилась…
Но окно не бесконечно, да и другие капли сливались по дороге с нашей капелькой, ускоряя её падение по гладкому стеклу. Им совсем не хотелось играть с девочкой, они спешили добраться до подоконника и капнуть вниз.
Со вздохом капля выписала на стекле последний лихой зигзаг, прощаясь с девочкой, которая за несколько секунд стала для неё почти близкой подругой. Махнула ей влажным хвостиком, и скатилась на подоконник, а с него решительно капнула на землю.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. КОРОТКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ СО СВАРЛИВЫМИ ДРИАДАМИ
Капля думала, что добраться до деревьев ей теперь будет очень сложно, ведь лес начинался далеко за хижиной. Но, оказывается, корни были тут как тут! Едва погрузившись в землю, она обнаружила немыслимое переплетение мелких и крупных корешков, живую сеть, ловившую воду на каждом сантиметре. И ахнуть не успела, как оказалась внутри одного из них.
Протискиваться сквозь корешок было совсем не трудно – он сам деловито тянул её по своим капиллярам, и, кажется, сладко причмокивал от удовольствия. Это было странное ощущение – чувствовать, что тебя выпило дерево.
– Интересно, у деревьев есть какие-нибудь правила поведения, когда они пьют и едят? – думала капля. – Например, не чавкать слишком громко? Или не толкаться корнями во время дождя?
Если такие правила существуют, следует признать, что тропический лес вёл себя абсолютно невоспитанно: корни, почувствовав влагу, копошились под землёй как щупальца бесконечного осьминога, переплетаясь и тихонько толкаясь в погоне за каждой каплей, а сами деревья от корней до последнего листика издавали жадные вздохи. Потоки падавшей с неба воды лишь слегка заглушали этот шум древесного пиршества.
– Любопытно, на какой этаж дерева я уже поднимаюсь? – спросила сама себя капля, когда почувствовала, что горизонтальное движение сменилось вертикальным, будто её посадили в маленький лифт.
– Остановка первый сучок! – раздался прямо над ней чей-то скрипучий голос.
– Ой. Я не хочу в сучок.
– Никто не хочет. Вот почему это засохший сучок, – наставительно произнёс голос. – Но остановка все равно осталась. Ведь здесь была первая ветка! Теперь она там, на следующем этаже.
– А кто вы? – спросила капля.
– Дриада. Душа дерева.
– Я и не знала, что у деревьев есть душа…
– Ну да, конечно. Ты, состоящая из двух молекул водорода и одной кислорода, наверняка убеждена, что у тебя есть душа. А у дерева, стало быть, нет? Правда, люди тоже так думают. Они полагают что мы – просто топливо и строительный материал, потому убивают нас без всякого зазрения совести.
– Я очень вам сочувствую… – вежливо сказала капля.
– Сочувствием сыт не будешь, надо выпить! – грубовато оборвал её скрипучий голос дриады. – Давай, пошевеливайся, наверх! Тебя ждут.
Древесный лифт снова включился.
– Мы едем в ветку? – на всякий случай спросила капля. Ответом ей было сосредоточенное почавкивание. Только через минуту или две голос раздался вновь:
– Вторая ветка. Тебе сюда не надо.
– А если я все-таки выйду, на этой ветке? – расхрабрившись, спросила капля, которую уже начала раздражать дриада.
– Недопустимо! – воскликнул голос.
– Почему? Вот возьму и выйду! – и капля решительно направилась к маленьким почерневшим капиллярам, ведущим куда-то вбок.
– Остановись!
Но было поздно – капельку подхватила новая сила, нежно и решительно влекущая в деревянную темноту.
– Привет! – сказал ей оттуда другой, печальный голос. – Добро пожаловать в наше ветхое жилище!
– Это моя капля! – надрывался скрипучий голос сзади. – Это я её тащила от самых корней! Она мне нужна!
– Ну что поделать, эта капля сама выбрала свой путь.
– Ты старая и гнилая! Ты мокрая! На тебе уже плесень! Зачем тебе вода? Ты отяжелеешь и отвалишься!
– Ну и пусть. Мне тоже хочется попить напоследок дождевой воды.
– Как же так! – скрипучий голос почти ударился в плач. – Я же мать! У меня там наверху только что родился свежий, нежный, маленький листочек! Первая капля дождя должна достаться ему!
– Да ладно, что ты суетишься? Он уже не почка. Дождь проливной – сам прекрасно напьётся!
– Тебе этого не понять! У тебя давно новых листьев нет!
– Какая разница? Все равно я эту каплю не могу вернуть, ты же знаешь, вода в дереве никогда не идёт назад. Так что отстань от меня, пожалуйста!
Раздалось ещё несколько скрипучих причитаний, и внутри ветки настала тишина.
– Кто ты? – спросила капля, ошеломлённая тем, что вокруг неё разгорелся такой нешуточный спор. – Ты тоже дриада? Душа дерева?
– Душа дерева? Ха-ха! – печально рассмеялся голос. – Это тебе верхняя ветка сказала? Не обращай внимания, у неё мания величия. У дерева нет никакой своей души.
– А кто же тогда вы?
– Мы и правда дриады. Но только дриада – это совсем не душа дерева. Раньше нас называли древесными феями. Мы живём в ветвях, в листьях, даже в дупле или сучке. Мы жители дерева.
– Жители?
– Да, представь себе! Дерево (и вообще любое растение) похоже на город, в котором новые обитатели сами себе строят дома, и от этого город разрастается. Примерно так же растёт и дерево. Мы селимся здесь и выращиваем новые ветви, новые листья, кому как нравится. На первый взгляд никакого порядка, но в итоге получается ствол и крона. Или главная улица и переулки, если продолжать сравнение с городом…
– А как выглядят дриады?
– Никак.
– Что значит «никак»? Если вы есть, значит вас можно увидеть!
– Да, увидеть нас можно. Но это не значит, что мы как-то выглядим. Художники, например, видят нас в сполохах листвы. Или в просветах между ветками. Но один увидит одно, а другой – совсем другое… Если ты когда-нибудь попадёшь в библиотеку, можешь заглянуть в старинные книги, где есть рисунки дриад. И ты увидишь, как по-разному нас видят люди.
– Если я попаду в библиотеку, я сразу намочу книги, и они испортятся, – со вздохом сказала капля.
– Да, точно, я и не подумала. А ты знаешь, что книжную бумагу делают из дерева?
– То есть книги делают из вас?! – ахнула капля.
– Да нет, что за глупости! Я же сказала, мы в дереве только живём. Мы – голоса деревьев. И, кстати, вечные голоса – если одно дерево срубают, мы переселяемся в другое (мне, кстати, тоже скоро пора будет переселяться). Не то чтобы нам не жалко деревьев, из которых сделали книги, но книга тоже хорошая вещь. Особенно если там написано что-нибудь про дриад. Книга – это ведь такой же дом для слов и картинок, как для нас дерево.
– Ясно, сказала капля. – А почему…
Она хотела задать дриаде ещё много вопросов про дерево, корни, листья, но в это мгновение что-то затрещало прямо у неё над головой, и намокшая ветка, отломившись, стремительно полетела вниз. Это произошло так же быстро, как будто кто-то перевернул страницу в книге.
– Ой! – закричала печальная дриада. – Катастрофа!
Но её голос стремительно удалялся. Видимо, она уцепилась за сучок.
Тяжёлая ветка, оторвавшись от дерева, с размаха ударилась о землю, и от этого удара капля провалилась в забытьё.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ КАПЛЮ ВЫПИВАЕТ МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА
Капля пришла в себя от громкого хруста.
Хрусть! Ещё раз хрусть!
Кто-то разламывал ветку на части.
– Сырая гнилушка! – услышала над собой капля. – Ну что делать, подсохнет и разгорится.
Руки подхватили обломки ветки и куда-то понесли. Совсем не далеко, всего за десять шагов. Потом что-то повернулось, скрипнула дверь, и деревяшки со стуком упали на глиняный пол.
– Бабушка, ты принесла дров? Будем разжигать огонь? – спросил детский голос.
– Да, только дыма получится много. Дрова сырые. Сама видишь, на улице дождь.
– А я люблю, когда дымом пахнет!
Поленце, в котором сидела капля, слегка обстучали об пол, чтобы с него слетела заплесневевшая кора, а потом куда-то положили поверх других деревяшек. Похоже, это был кухонный очаг, на котором бабушка собиралась готовить еду. Чиркнула спичка, и снизу поднялась волна тепла.
– Ну вот, опять огонь! – с тревогой подумала капля. – Сейчас будет больно!
Но огонь разгорался неохотно, он никак не мог поджечь поленья, а только нагревал их и сушил, и вскоре капля почувствовала, как тепло тихонько подталкивает её сквозь волокна древесины куда-то наружу. Выбравшись из обломка ветки и устроившись на её покатой и скользкой от влаги поверхности, она огляделась.
Комната выглядела как декорация из волшебных фильмов. В рассеянном свете под стропилами, где неподвижно сидело несколько ящериц-гекконов, кружились маленькие прозрачные облака дымков. Мало того, что дым шёл из очага – он ещё поднимался от тонких палочек с благовониями, воткнутых там и сям, и, клубясь, улетал в щёлочку над дверью. По стенам висели цветастые коврики, и на их фоне дым казался праздничным и разноцветным, даже каким-то сладким.
– Все-таки надо проветрить комнату, – пробормотала бабушка.
– А как же злые духи? – возразила девочка.
– Мы их уже прогнали.
Капля присмотрелась и вдруг поняла, что она оказалась в том самом домике, на окошко которого упала совсем недавно. И девочка была той самой девочкой, с которой она играла. Вот здорово! Но только огонь… Он уже явно подсушил поленья, и с треском начал пожирать свою деревянную пищу. Язычки пламени змеились все ближе.