Когда послание достигло его, Клавдий доверил домашние дела, включая командование войсками, своему коллеге Лукию Вителлию, которому он поручил оставаться на должности, как и он, целые полгода, а сам затем отправился на войну. Он спустился по реке в Остию, а оттуда проследовал вдоль берега к Массилии, откуда, продвигаясь частично по суше, а частично по рекам, прибыл к Океану и переправился в Британию, где присоединился к легионам, ожидавшим его возле Тамиса[333].
Приняв начальствование над ними, он переправился через поток и, вступив в бой с варварами, собравшимися при его приближении, нанес им поражение и взял Камулодун[334], столицу Кинобеллина. Затем он подчинил многие племена, в одних случаях по договору, в других — силой, и был несколько раз провозглашен императором вопреки обычаю, ибо один человек не мог получить этого звания больше, чем один раз за одну и ту же войну. Он лишил побежденных их оружия и передал его Плавтию, приказав ему также покорить остававшиеся области. Сам Клавдий тогда поспешил назад в Рим, послав вперед новости о своей победе своим зятьям Магну и Силану.
22. Там, прочитав о его достижениях, дали ему прозвание Британника и даровали позволение справить триумф. Они постановили также, что там должен был быть ежегодный праздник в память об этом событии, и чтобы были возведены две триумфальные арки, одна в Городе, а другая в Галлии, потому что именно из этой страны он отплыл, когда переправился в Британию[335]. Они пожаловали его сыну то же прозвание, что и ему, и действительно, «Британник» стало некоторым образом обычным именем мальчика. Мессалина была пожалована той же привилегией занимать передние места, чего когда-то достигла Ливия, а также пользоваться двуколкой.
Таковы были почести, которые сенат пожаловал царствующей семье; но они ненавидели память Гая настолько сильно, что постановили, чтобы все бронзовые монеты с его изображением, отчеканенные при нем, были переплавлены. И все же, хотя это было сделано, бронза нашла не лучшее применение, так как Мессалина сделала из нее статуи Мнестера, актера, в знак благодарности за его согласие переспать с нею. Ведь она была безнадежно влюблена в него, и когда обнаружила себя неспособной никоим образом, то ли посулами, то ли угрозами, убедить его вступить в связь с ней, имела разговор со своим супругом и попросила того, чтобы этого человека обязали подчиниться ей, делая вид, что она хочет его помощи для совсем другой цели.
Клавдий, соответственно, сказал Мнестеру, чтобы он исполнил все, что бы ни было ему приказано сделать Мессалиной, и таким образом случилось, что он переспал с ней, уверенный, что это и было дело, которое ему повелел исполнить ее муж[336]. Мессалина избрала тот же самый способ в отношении разных других мужчин и совершала прелюбодеяния, прикидываясь, будто Клавдий знал, что происходит, и поощрял ее бесстыдство.
23. Итак, части Британии были завоеваны в то время описанным образом. Позже, когда Гай Крисп и Тит Статилий были консулами (последний во второй раз)[337], Клавдий прибыл в Рим после шестимесячного отсутствия, из которого он провел в Британии только шестнадцать дней, и справил свой триумф. В этом он последовал старинным обычаям, даже поднялся по ступеням Капитолия на коленях, поддерживаемый с обеих сторон своими зятьями[338].
Сенаторам, участвовавшим в походе вместе с ним, он даровал триумфальные украшения, и не только консулярам, но и всем остальным, дело, которое он привык делать самым щедрым образом и в других случаях с небольшими оговорками. Руфрию Поллиону[339] префекту, он пожаловал статую и место в сенате так часто, как часто тот должен будет приходить в это собрание с императором; и чтобы не показалось, что он вводит в этом отношении новшества, заявил, что Август сделал то же самое в случае некоего Валерия, лигурийца. Он также отличил Лакона, бывшего префекта ночной стражи, а в то время прокуратора Галлии, точно таким же образом и, кроме того, дал ему сан консуляра.
Позаботившись об этих делах, он справил триумфальное празднество, приняв по этому случаю некоторые консульские полномочия. Празднество было проведено в обоих театрах одновременно, и во время представлений он сам часто отсутствовал, то время как другие исполняли обязанности вместо него. Он объявил о стольких конных состязаниях, сколько можно было провести в один день, и все же там их было не более десяти. Ибо между разными скачками травили медведей, соревновались атлеты, и мальчики, вызванные из Азии, исполнили пиррический танец.
Другое празднество, также в честь его победы, было дано актерами на сцене с согласия сената. Все это было сделано в связи с успехами в Британии, и с тем, чтобы другие народы легче приходили бы к соглашению, было постановлено, чтобы все договоры, заключенные Клавдием или его заместителями с каким бы то ни было народом, соблюдались бы, как если бы были заключены сенатом и народом.
24. Ахайю и Македонию, которые еще с царствования Тиберия предназначались непосредственно назначаемым правителям, Клавдий в то время опять сделал зависящими от жребия[340]. Он также отобрал у преторов заботу о казне, передав это дело в руки квесторов, как было в старину; эти квесторы, однако, были не ежегодными должностными лицами, как было перед тем с ними, а впоследствии с преторами, но теми же самыми двумя человеками, ведавшими этим делом в течение полных трех лег.
Некоторые из этих квесторов сразу после того достигали преторства, а другие получали жалование в соответствии со средствами, определенными на их управление этим делом. Квесторам, таким образом, было дано заведование казной вместо управления Италией за пределами города (ибо Клавдий отменил все позднейшие их обязанности); а преторам вместо их прежних забот были доверены разные судебные дела, которые ранее разбирали консулы. Людям, служившим в войске, так как они не могли законно иметь жен, были даны привилегии женатых мужчин. Марк Юлий Коттий получил дополнение к своим наследственным владениям, лежавшим в части Альп, которая носила его имя, и был в то время впервые назван царем[341]. Родийцы были лишены своей свободы, так как посадили на кол некоторых римлян[342].
Умбоний Силион, правитель Бетики, был отозван и изгнан из сената за то, что послал слишком мало зерна войскам, служившим в Мавретании. Во всяком случае, таким было выдвинутое против него обвинение, но это не была действительная причина, ибо на самом деле таким обращением с собой он был обязан тому, что вызвал недовольство некоторых вольноотпущенников. В связи с этим он вынес всю свою обстановку, которая была многочисленной и очень красивой, на место распродаж, как если бы собирался назначить цену за все это, но продал только свое сенаторское облачение, показав таким образом, что понес не самый большой ущерб и может наслаждаться жизнью как частное лицо. Помимо этих событий в том году еженедельный рыночный переносился на разные дни недели из-за некоторых религиозных обрядов, и это происходило также во многих других случаях.
25. В следующем году[343] Марк Виникий и Статилий Корвин стали консулами, первый повторно. Сам Клавдий дал все обычные клятвы, но удержал остальных от принесения присяги по отдельности. Вместо этого, как и в более ранние времена, один из преторов, один из трибунов и по одному от каждой другой группы должностных лиц произнесли клятвы за своих коллег. Такому порядку следовали несколько лет.
Ввиду обстоятельства, что город оказался заполнен огромным количеством изображений (ибо всякий желающий был волен иметь свое подобие в общественном месте, живописное, в бронзе или мраморе), Клавдий перенес многие из них в другие места и на будущее запретил, чтобы какому-либо частному лицу было бы позволено следовать такому образу действий иначе, как с позволения сената или хотя бы когда оно построило бы или восстановило некое общественное сооружение; ибо он позволил таким лицам и их родственникам иметь изображения, поставленные в соответствующих местах.
После изгнания правителя одной из провинций за взяточничество, император отобрал на общественные нужды все доходы, которые тот человек получил, пока был на должности. И для того, чтобы предотвратить для таких чиновников возможность ускользнуть от тех, кто хотел бы привлечь их к суду, он не желал никому давать должность сразу же после ухода с другой.
Это, в самом деле, было обычаем и в более ранние времена с тем, чтобы всякий мог бы свободно предъявить иск против таких магистратов до наступления срока давности, а не как при немедленном вступлении в другую должность, ибо предполагалось, что если они были бы виновны в каких-либо недостойных делах, то не смогли бы иметь в дальнейшем преимуществ и избежать расследования, то ли получив другую должность, то ли благодаря отсутствию в городе. Этот обычай, однако, вышел из употребления.
Так тщательно в то время Клавдий предохранялся против обеих возможностей, что не хотел позволить даже тем, кто был советниками наместников, немедленно участвовать в жеребьевке на управление провинцией, которая естественно могла бы достаться им; однако он позволил некоторым из них управлять по два года, и в некоторых случаях он присылал людей, назначенных им самим. Те, кто добивался нрава покинуть Италию, получали позволение Клавдия под его личную ответственность, без участия со стороны сената; и все же, с тем, чтобы казалось, что он делает это в соответствии с неким законом, он приказал, чтобы было проведено постановление, одобрявшее такой порядок, и подобное голосование было проведено также в следующем году.