Я тайком приковал уже розовую обезьянку к дверной ручке, но мы с Кометой не успели довести до совершенства наше представление. Сказать, что я выпрыгнул из постели, было бы натяжкой, но все-таки нащупать игрушку и сорвать с ручки умудрился.
– О, Вулфи! – улыбнулась жена. – Ты хотел удивить меня? Научил Комету открывать двери? – Ее голос звучал так тихо и нежно, что я смутился.
– Комета, иди-ка поиграй со своей обезьянкой в гостиной, а я пока расскажу жене, какая она красивая.
Думаю, борзая не обиделась из-за того, что я закрыл перед ее носом дверь.
Через два дня в Седоне собрались Фредди, Джеки, моя мать и сестра Дэбби, а у Кили и Линдси были другие планы на праздники и они не приехали. В первый раз я справлял Рождество без дочерей, и у меня возникло ощущение, будто мне ударили по сердцу кувалдой. Мрачного настроения не улучшали смутные подозрения, что девочки просто не хотят находиться рядом со мной. Я и сам испытывал подобные чувства к бабушке, когда той из-за диабета ампутировали ногу. Тогда мне было тринадцать лет – в принципе достаточно зрелый возраст, чтобы из сострадания не замечать пустую брючину. Но ее вид меня нервировал. Я не мог отвернуться и не думать о ней. Я любил бабушку и стыдился своей брезгливости, но ничего не мог с собой поделать. Мне было проще ее избегать. Вот и дочери, вероятно, вместо того чтобы провести часть каникул со мной и часть – с матерью, решили, что, мол, будет интереснее, если они останутся на все праздники с мамой во Флориде. Чертовски обидно, но я могу их понять.
Не воодушевляло и то, что родные прохладно отнеслись к новым способностям Кометы открывать двери. Я успокаивал себя тем, что в их представлении это всего лишь фокусы дрессировки, и они не слишком впечатляли. Настроение стало подниматься, когда я узнал, что Джеки поедет домой с моей сестрой, а следовательно, Фредди сумеет задержаться у меня еще на неделю.
После того как остальные покинули нас, жена погрузилась в Интернет и стала изучать все, что касалось служебных собак.
– Вулфи, – нахмурилась она, глядя на экран, – представляешь, оказывается, не существует никаких стандартов сертификации. Из того, что я поняла, есть только пожелания, как должна вести себя собака и какие виды помощи оказывать хозяину. Собакам не положено ни специальных бирок, ни формы. Единственная неприятность, которая может случиться, – собаку выгонят из общественного места, если она станет лаять, бегать или мешать людям.
– Вообще никаких установленных законом стандартов? – удивился я. Мне пришло в голову: если Комета поведет себя плохо и нас откуда-нибудь выгонят, то больше никогда туда не пустят. – Я хочу, чтобы все было по закону. И в этом смысле очень важно и разумно иметь правила поведения и минимальные требования к служебным собакам.
В ту неделю мне удалось научить Комету новым приемам. Я хотел, чтобы она открывала снабженные ручками двери без шума, и на время урока попробовал пристегивать к ее ошейнику поводок. Это помогло: то, что я держал поводок в руке, заставляло борзую сосредоточиться на поставленной задаче. К тому времени, когда Фредди села в идущий в аэропорт автобус, Комета гордилась умением нажимать лапой на все дверные ручки в доме. Закончились мои мучения, когда мне приходилось пробивать себе дорогу в другую комнату животом.
Пока мы ждали автобуса, Фредди напомнила:
– Не забудь о тех вещах, которые я заказала для Кометы. Ярко-красная жилетка с вышитой по бокам надписью «Служебная собака». Специальный ошейник и поводок для собак-помощников. Таким образом, когда вы очутитесь в общественном месте, окружающие поймут, что Комета на работе. – Ее слова вырывались вместе с облачками замерзшего пара. – Я горжусь тем, что ты дрессируешь ее. – Поцелуй, последнее облачко пара – это все, что мне осталось: жена уехала.
Поразительно, насколько разумная поддержка способна мотивировать человека. После того как привезли служебную жилетку Кометы, я загорелся обучить ее так, чтобы мы превратились из созерцателей витрин в полноценных покупателей, которых пускают в магазины. Было еще много такого, что борзая должна была усвоить в доме. И меня не покидало ощущение, будто с каждым месяцем этот список будет только расти, но волновала перспектива снова выходить в мир и вращаться в нем не с таким трудом, как теперь.
Я понимал, что площадку для обучения следует выбирать с осторожностью. В Северной Аризоне очень мало собак-помощников. Многие даже не слышали термина «служебные животные». Общее мнение таково: если человек не слепой, нечего ему приводить собаку в магазин. Поэтому я решил, что наши первые уроки состоятся во Флагстаффе – большом городе, где продавцы должны быть лучше информированы.
На полпути я остановился передохнуть и устроить предварительные испытания. Припорошенные снегом песчаные холмы мало походили на заполненные магазинами городские улицы, но Комету это не волновало. Ее подзадоривал пропитанный ароматом сосен прохладный воздух, и она радостно крутилась на новом поводке. То, как Королева выступала по переулку с гордо поднятой головой, свидетельствовало о том, что она довольна своим новым красным нарядом.
На въезде во Флагстафф я заметил несколько торгующих по сниженным ценам универмагов и решил, что они подходят для нашего первого опыта совместного посещения магазина. Короткий черный поводок позволял удерживать Комету рядом со мной. Ей хватило дня, чтобы научиться так ходить. Урок был несложным – она сама не желала отдаляться от меня, – однако я счел разумным ухватиться за поводок с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Комета же ничуть не волновалась и вошла в магазин той же горделивой походкой, какой несла себя во время нашей остановки на отдых.
Меня не смутило, что продавцы встретили наше появление настороженными взглядами. За нами пристально следили, и я почувствовал себя водяным буйволом, окруженным со всех сторон львами. Комете же взбрело в голову изобразить луговую собачку. Она встала на задние лапы, положила голову на выложенные на прилавки товары и завыла на какой-то предмет в дальнем конце магазина, показавшийся ей особенно заманчивым. От ее неожиданного рывка я потерял равновесие и стал валиться навзничь, и пока исполнял неторопливую мертвую петлю, собака вырвала из моей руки поводок и дала деру.
– Комета, девочка, ко мне!
Борзая даже не оглянулась и неслась к какой-то ведомой ей одной цели. Что ее так привлекло? Охранник! Трижды борзая вырывала поводок из моей руки и уносилась к своему принцу. Он стоял у бокового выхода и следил, не заглянет ли в магазин воришка.
– Прошу прощения, – произнес я, подходя к охраннику.
Сидя на корточках, он почесал собаку за ухом, а она смотрела на него с обожанием юной девицы.
– Вот почему мы не разрешаем заходить с собаками, – объяснил он и поднял голову. Но назидательный тон тут же превратился в сюсюканье, как только охранник снова повернулся к Комете. – Но ты ведь воспитанная… А кто ты, кстати, мальчик или девочка?
Поскольку из нас двоих, похоже, я один понимал, что Комета не умеет говорить, пришлось взять на себя труд представить ее охраннику.
– Это Комета, – сказал я, – самка борзой. Сейчас учится, чтобы стать служебной собакой. – И, заметив удивление в глазах охранника, показал на свои палки и добавил: – Помогать мне в обиходе – открывать двери и все такое прочее.
– Не слишком-то старается, – усмехнулся охранник. – Наверное, отдала все силы, когда училась быстро бегать. Угадал, девочка?
Я покраснел до корней волос и потащил Комету к выходу. Она натягивала поводок и сворачивала шею, стараясь посмотреть на охранника.
– Что ж ты его не зацеловала? – пробормотал я.
У меня возникло ощущение, будто меня выставили с баскетбольной площадки за ошибку зеленого новичка, не удосужившегося посмотреть на табло. Зрители улюлюкали, а я ведь даже не успел поиграть. Проехав пятнадцать миль по дороге обратно в Седону, я успокоился и начал размышлять о странном поведении борзой. Второй раз она потеряла голову при виде мужчины в форме. Первым ее любимцем стал Джордж, охранник с озера. Он получил сполна собачьих нежностей – и тыканья носом, и виляния хвостом, и заигрываний, – когда пришел проверять байку о полосатом койоте. С тех пор Комета почти навязчиво заигрывала с ним.
В памяти всплыли обрывки разговоров из мира борзых. Где-то я слышал об охраннике, который спас брошенную на кинодроме собаку. Он вызвал ей ветеринара и каждый день навещал, пока борзая не поправилась настолько, чтобы ее могли забрать спасатели. Была ли той собакой Комета или другая борзая, но теперь я не сомневался, что когда-то в прошлом с Кометой был добр человек в форме.
– Комета, мне кажется, существуют какие-то более нейтральные способы выражать благодарность.
Я посмотрел в зеркальце заднего вида. Собака отвернулась к окну, не обращая на меня внимания. Я прекрасно знал по своим дочерям эту женскую манеру. Что ты понимаешь в таких вещах? Ты старый, к тому же мужчина.
Стоило ли ездить во Флагстафф, чтобы подвергнуться подобному унижению? Поездка плохо подействовала на меня, и следующие несколько дней я был вынужден провести дома. К счастью, Ринди дала мне номер телефона энергичной соседки, которая любила выгуливать собак. Кроме нее была еще и Эмили. С ними двумя я не волновался за Комету в те дни, когда болезнь обострялась и я не мог выгуливать ее. И еще я воспользовался советом Ринди и стал заказывать продукты на дом. Комета влияла на меня положительно.
Разрабатывая стратегию нашей жизни в Седоне, я постоянно искал для нее юридические основания. Моей целью являлось насколько возможно избегать конфликтов. Рабочая жилетка Кометы могла убедить людей, что она выполняет высокую миссию, но во Флагстаффе это не действовало. Я изучил Интернет и выяснил, что владельцы различных заведений имеют право интересоваться, инвалид ли я и является ли Комета служебной собакой. Но если они начнут допытываться о деталях моих увечий и спрашивать, какого рода помощь оказывает мне Комета, их можно привлечь и они будут оштрафованы. А если не пустят Комету в магазин или попросят выйти – что ж, для наказания подобных людей в службе генерального прокурора существует специальное подразделение. Однако благодаря своей профессии я знал, что между буквой закона и практикой большая разница – не так-то легко пустить в ход юридическую машину, чтобы заставить кого-то подчиняться правилам. Поэтому самый легкий путь – избегать конфликтов.