Для наведения румян использовали морковь, свёклу, вишнёвый и малиновый сок или речную губку (бодягу), если же нужно было смягчить или осветлить кожу — в ход шли кислое молоко, капустный рассол, сметана и простокваша.
Чёрной подводкой для глаз служили обычная сажа и уголь, а пудрой — мел или пшеничная мука.
Брови и ресницы наводили чёрной сажей.
В качестве пудры примерно с XV века применяли рисовую муку (поскольку рис только тогда появился на Руси), а до того бобовую, так как пшеница чрезвычайно ценилась и шла исключительно на выпечку.
Прыщики, царапинки или даже бородавки на коже устраняли соками чеснока и лука, с угрями и гнойничками боролись при помощи листьев свёклы и капусты.
Чтобы сохранить свежесть лица, девушки умывались настоем череды и молоком или просто протирали кожу огуречным соком. Отваром пшена протирали кожу перед сном на манер современных лосьонов.
Для отбеливания и избавления от веснушек был хорош сок огурца или отвар петрушки. Настой василька использовался при жирной, пористой коже.
Красную и малиновую краску для губной помады делали из барбариса и яблоневых листьев, а зелёную и жёлтую краску для теней на веки — из листьев крапивы, щавеля, шафрана, перьев лука и ольховой коры. Также в качестве помады использовали разведённый в воде толчёный красный кирпич. В качестве теней для век использовался крашеный мел.
Как омолаживающее средство использовалось козье молоко. В некоторых случаях в него добавляли росный ладан, но достать его было непросто. Это быстро затвердевающая на воздухе смола, получаемая путём надрезов ствола и ветвей Стиракса бензойного (и некоторых других деревьев семейства стираксовых), дикорастущего и разводимого в Юго-Восточной Азии. Понятно, что стоил он недёшево.
До Петра Великого женщины на Руси обильно красились. Да и после него, до рубежа XVIII–XIX веков, заимствуя европейскую моду, активно использовали декоративную косметику. Чем знатнее была женщина, тем больше она красилась.
Основой любого макияжа служили белила. Самыми распространёнными, но и самыми опасными были цинковые и свинцовые. На белила накладывали толстый слой румян. И если крестьянские девушки наводили красоту свёклой, то дворянки использовали киноварь, она же сернистая ртуть. Та же самая ртуть входила в состав красного красителя для волос. Свинец, цинк и даже мышьяк являлись наиболее востребованными ингредиентами дорогой косметики.
Именно поэтому учёные, проводящие исследования останков цариц и влиятельных боярынь, не способны отличить, отравили их враги или женщины сами себя медленно, но верно травили декоративной косметикой. В останках бабушки Ивана Грозного Софьи Палеолог до сих пор содержится в тридцать раз больше свинца, в четыре раза больше меди и в два раза больше цинка, чем мог бы вынести человек без вреда для здоровья. Сернистой ртутью были тонированы волосы Елены Глинской, матери Ивана Грозного. Но больше всего поразила исследователей княгиня Ефросинья Старицкая: в её костях свинца в 124 раза больше нормы, а мышьяка — в 129 раз. Причём погибла она насильственной смертью, так что все эти жуткие цифры превышения концентрации ядовитых веществ — точно результат действия косметики, а не подсыпанной отравы.
В «Путешествии в Московию» 1661 года австрийский дипломат Августин Мейерберг писал о русских женщинах так: «Все они натирают всё лицо с шеей белилами, а для подкраски щёк и губ прибавляют ещё румян».
В XVIII веке, когда в России появились газеты и журналы, в них начали писать и о косметике. Так, в приложении к журналу «Московские ведомости» (он издавался с 1756 года), которое называлось «Экономический магазин» (а его начали издавать с 1780 года), постоянно печатались различные рекомендации по уходу за внешностью и применению растительной косметики.
В 1753 году обер-церемониймейстер императрицы Елизаветы привёз из Италии очень дорогие и качественные жемчужные белила. Светские дамы тут же начали искать пути, как им получить такую новинку, и обратились к юной Анастасии Голицыной: её старший брат, Александр Голицын, в ту пору находился в Гааге. Голицына написала брату трогательное письмо, в котором извинялась за то, что отвлекала его от государственной службы, и умоляла купить и прислать «памаду, катороя называетца жемчужной» и «делает великую белизну».
Дмитрий Благово записал и издал воспоминания своей бабушки Елизаветы Яньковой. Она так описывала времена своей молодости, которые пришлись на последнюю четверть XVIII века: «…пудра очень всех красила, а женщины и девицы вдобавок ещё румянились, стало быть, зелёных и жёлтых лиц и не бывало. С утра мы румянились слегка, не то что скрывали, а для того, чтобы не слишком было красно лицо; но вечером, пред балом в особенности, нужно было побольше нарумяниться. Некоторые девицы сурьмили себе брови и белились, но это не было одобряемо в порядочном обществе, а обтирать себе лицо и шею пудрой считалось необходимым».
Кроме вредных белил со свинцом были и менее опасные варианты на основе висмута, мела или крахмала, но они не так хорошо маскировали недостатки. Вообще со временем люди начали понимать, что косметика не улучшает кожу, поэтому составлялись и издавались руководства по уходу за лицом. В них советовали перед нанесением макияжа использовать специальные притирания и лосьоны, а перед сном белила и румяна стирать.
Пудру использовали и для лица, и для волос. На высокую и пышную придворную причёску конца XVIII века могло уйти полкилограмма пудры и даже больше, хотя много ссыпалось на пол. Чтобы напудрить волосы, прибегали не только к пуховкам, но и к воздуходувкам, а чтобы не обсыпаться при этом с головы до ног, надевали специальное неглиже и даже маски. Если же косметического средства оказывалось больше необходимого, его счищали неострым ножом и специальной кисточкой. Пудру — белую и различных оттенков — обычно делали из пшеничной муки. Интересно, что в моде была светло-серая пудра, от которой волосы кажутся седыми, — тогда считалось, что такой цвет подчёркивает свежий цвет лица.
По воспоминаниям Яньковой, «не нарумянившись, куда-нибудь приехать значило бы сделать невежество». На изготовление румян шла киноварь — более дешёвый и вредный вариант, или более дорогой кармин. Позже начали использовать шафран: это не вредило коже и давало возможность создавать разные оттенки, от ярко-красных до бледно-розовых. Изготовляли румяна, как и сегодня, в разной форме: в виде порошка, который наносили кисточкой, в виде густой помады или же это могли быть небольшие окрашенные кусочки ткани или бумаги, которыми тёрли лицо.
Политический деятель из Венесуэлы Франсиско де Миранда, который побывал в России 1786–1787 годах, так описывал женщин из купеческих семей: «Лица у всех искусно накрашены, хотя, сказать по правде, они в этом нимало не нуждаются, ибо природа наделила их весьма привлекательной внешностью». Румянились купчихи и крестьянки проще — свёклой. Румяна наносили не только на щёки, но и под глаза, чтобы те казались ярче, и на виски, и возле губ. Де Миранда писал: «Есть тут туалетные комнаты, где дамы то и дело обновляют краску на лице… Одна девушка усердно предавалась своему занятию на глазах у всех».
В использовании румян этикет не налагал «ограничений по возрасту». Их применяли и юные девицы, и пожилые дамы.
Ближе к концу XVIII века в моду вошла натуральность. Белила и румяна уступили место естественности. И даже если дама пользовалась косметикой, она стремилась к тому, чтобы это не бросалось в глаза.
Однако многие дамы не отказались от румян и в XIX веке, когда яркие краски уже вышли из моды. Михаил Пыляев в книге «Замечательные чудаки и оригиналы» описал немало дам, на щеках которых «играл румянец, правда, искусственный, по моде прежнего времени».
В XIX веке в Российской империи появились первые фабрики, где делали косметические препараты.
Альфонс Ралле, французский подданный, приехал в Москву в 1842 году, а уже весной 1843 года основал мыло-парфюмерную фабрику. На русский манер его называли «Альфонс Антонович».
Сырье он тогда завозил из Франции и Италии. Трудились на него 40 рабочих, и была на производстве всего одна паровая машина. Ралле выпускал помаду, мыло, туалетную воду, пудру, духи. Помогал ему в работе брат Юджин, который вообще-то был профессором литературы. В 1855 году Ралле получил престижное звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. В 1856 году, уладив дела в России, но страдая от проблем с лёгкими, Ралле вернулся с женой и дочерью во Францию. Компания же продолжила носить его имя. И на продукции, и в рекламе писали «А. Ралле и К.».
В 1855 году в правление «Торгового дома А. Ралле» вошёл Фридрих Дютфуа, владелец хрустального завода, который стал изготавливать оригинальные флаконы для туалетной воды и духов. Особой популярностью пользовались «зимние духи», которые на морозном воздухе приобретали изумительную ноту, оставляя за собой стойкий шлейф аромата. Именно так появилась традиция душить перчатки или изделия из меха, которая охватила не только Россию, но и Европу.
В 1898 году компания была приобретена Леоном Шири, владельцем большого парфюмерного дома «Grassois», основанного Антуаном Шири ещё в 1768 году.
Во второй половине XIX века предприятие приобрело плантации на юге России для выращивания ароматических культур. Новую фабрику на Бутырской улице в Москве открыли в 1899 году, всё производство там велось по новейшим технологиям, включая паровые машины, электричество, лифт и телефонную связь.
С 1880-х годов и до конца века компания Ралле получала огромную прибыль от продажи модных одеколонов. К началу XX века компания предлагала около 1500 продуктов, имела три розничных магазина в Москве и занималась оптовой торговлей в Санкт-Петербурге, Харькове, Одессе, Ташкенте. Доставка осуществлялась по железной дороге по всей России, а также в Китай, Персию и на Балканы.
Кроме официального поставщика императорского двора России компания стала официальным поставщиком для монарших дворов Персии и Черногории. В 1900 году на Парижской выставке продукция Ралле была удостоена гран-при.