[63]. Таким образом, женщины под контролем государства включились в организованную работу по сплочению и укреплению сил, выступавших против фашизма, по созданию антифашистского фронта народов. Задачами Комитета было призвать женщин порабощенных стран на борьбу с фашизмом, установить связь с женскими организациями в странах-союзниках, объединиться против общего врага.
1941 г. Москва. Оборонный завод. Снарядный цех.
(Музей истории Москвы)
В эту войну женщинам пришлось не только заменить мужчин в тылу, но и воевать вместе с ними[64]. «Боевые подруги, на фронт!» — призывал плакат того времени. Санинструкторы, связисты, регулировщицы, летчицы… Пронзительный фильм о фронтовых девичьих судьбах снял режиссер Станислав Ростоцкий по повести Бориса Васильева. Называется он «А зори здесь тихие». Там все сказано. Трудно что-то добавить. Может быть, только одно. Они были молоды и красивы, эти героини военных лет. Не стоит рассматривать этот период только как историю страданий. Но как торжество огромной силы духа. Такой война осталась в памяти многих женщин-ветеранов. «Красивой я была только на войне», — это фраза из воспоминаний одной из них, приведенная в книге Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо».
Миллионы «похоронок» — сообщений о гибели родных и близких получили женщины в эти страшные годы! Ждали почтальонов и боялись страшных известий. Но иногда дурную весть с фронта приносили не почтальоны, а работники НКВД. Получали их «члены семей изменников Родины». В этом случае наказанию подлежала семья — жену и детей выселяли, согласно предписанию, на пять лет на Север. «Да, хлебнули горюшка эти „российские мадонны“ за грехи своих мужей. А ведь те, давая присягу, клялись не щадить ни своей крови, ни самой жизни для достижения полной победы над врагом. „Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, — говорили они, клянясь, — то пусть меня (меня!) постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся“. Ни словом, ни намеком не говорилось в присяге о том, что за вину солдата будут отвечать его жена и дети»[65]. Приведенный факт является очень важным для понимания гендерного контракта военных лет.
Военный фельдшер Н. С. Клейченко, 1942 г. (Музей истории Москвы)
В годы войны еще рельефнее обозначились радикальные перемены в подходе государства к социальным отношениям между полами, что отразилось даже в реформе школьного образования, осуществленной в 1943 году. Реформой руководил лично И. Сталин. Отныне обучение мальчиков и девочек становилось раздельным, потому что дети должны воспитываться в соответствии с «естественным» назначением каждого пола. Мальчик — будущий «боец» на фронте и в тылу, девочка — будущая воспитательница детей, мать.
1941 г. Пошив ватников для Красной Армии.
(Музей истории Москвы)
Солдат за швейной машинкой
(Из военного дневника художника А. Кокорина)
…Но жаловаться она не любила. За всю жизнь, кажется, только одну жалобу от нее и услышал — это уж когда приезжал на студенческие каникулы. «Ты, Васенька, теперь ученый, — сказала, — много зим в школу ходил, так растолкуй, пошто Сталин не велит траву косить косой? Руками рви, а косой нельзя, ежели для своей коровы. Мы ли у него не заслужили? Погли-ко, что с руками деется…»
Посмотреть было на что. Около той поры писатель Фадеев художественно обрисовал материнские руки — какие они добрые, ласковые, работящие. Актрисы с лауреатскими значками на панбархатных платьях читали эти задушевные слова с эстрады, школьники вставляли в сочинения. У моей матери руки были жесткие, как копыта.
Платок «тюрбан» основной головной убор военного и послевоенного времени
Украина, 1947. Директор школы Д. З. Капуста на рабочем месте в военном кителе с орденом Красного Знамени
Дама в «мехах».
Рисунок Е. Евгана
В 1944 году был сделан следующий шаг, направленный на увеличение рождаемости в стране. Напомним, что уже действовал закон о запрещении абортов, который никто не отменял в военное время. А 8 июля 1944 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР, которым вводилась усложненная и дорогостоящая процедура развода. Во главу угла семейной политики ставился лишь зарегистрированный брак. «Весьма больно ударил по правовому положению женщин и правосознанию общества прочерк в графе „отец“ в метрических свидетельствах внебрачных детей, а также отмена этим Указом возможности признания отцовства в судебном порядке и даже на основе добровольного волеизъявления отца, если оно не происходило с последующим оформлением законного брака с матерью ребенка. Эти меры, дискриминационные не только по отношению к детям, рожденным вне брака, но и ко всем женщинам как социальному слою населения, были отменены лишь через четверть века…»[66] Откровенно патриархальный крен в политике государства происходил на фоне пропаганды гражданских свобод и равноправия женщин. Противоречия с действительностью никого не смущали, так как мерилом равноправия женщин являлось их участие в общественном производстве.
Счастливые студентки Киевского политехнического института, 1947
«Для кого же наряжаться?» На отдыхе в послевоенные годы. Война выкосила мужчин. В этой группе он всего один. Одесса, 1949
Поскольку обещанная в первые годы советской власти «революция быта» не произошла, а женский труд на производстве был всеобщим и обязательным, нагрузка женщины была очевидно неоправданной. Во время войны этому было естественное объяснение, так как мужчины были на фронте. Но и после войны тенденция осталась та же. Женщина отвечала за рождение и воспитание детей, за быт семьи, неся на себе весь домашний труд, и, кроме того, поддерживала семью своей зарплатой, так как в большинстве случаев зарплаты мужа было недостаточно, чтобы обеспечить даже минимальный прожиточный уровень. Да мужей у многих и не было — сказывались огромные потери мужского населения. По этой же причине после войны не хватало квалифицированных специалистов. Женщины пошли учиться в вузы, стали в массовом порядке получать высшее, в том числе инженерное, образование. На фотографиях конца сороковых годов мы видим замечательные, умные, светлые лица советских студенток. У них уже появились нарядные платья, правда, часто платье было одно на нескольких человек. Тогда принято было меняться одеждой, давать нарядную вещь «напрокат» подругам, чтобы в театр сходить или на свидание. Словно второе дыхание появилось в конце сороковых: после победы хотелось жить, учиться, работать, наряжаться, просто хотелось счастья. Приметы мирной жизни все больше и больше давали о себе знать.
Мода и образы в советской России в 40-е годы
И когда отгрохочет, когда отгремит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица,
Не забыть бы тогда, не простить бы, и не потерять.
Одним из основных женских образов 40-х годов является женщина-воин, костюм которой — военная форма. Становясь военными, женщины добровольно подчиняются системе мужских правил, примеряют на себя мужскую манеру поведения. В книге С. Алексиевич «У войны не женское лицо» собраны документальные воспоминания участниц войны. С гендерной точки зрения обращают на себя внимание некоторые характерные детали. Во-первых, выясняется, что та сторона войны, которая касается женских историй, мало известна. Не потому, что ее как-то специально замалчивают, а потому, что образ героического ассоциируется в культуре с мужчиной и мужским миром. Одна из рассказчиц отметила, что фронтовые операторы, например, снимали женщин за штурвалом самолета или стреляющими из зенитки, но гораздо меньше за выполнением «обычных женских работ» под огнем противника: как они пекут хлеб, готовят еду, стирают солдатское белье, ведут борьбу с насекомыми, доставляют письма на передовую. Чувствуется, что небходимость сочетать мужскую и женскую роли — это проблема. Женщины продолжают бояться мышей и темноты, вышивают в перерывах между боями, думают о том, что если их убьют, то как сделать так, чтобы и в смерти сохранилась красота и женственность. Эти подробности как бы «снижают степень героичности» образа. Героизм на поле брани числился в основном за мужчиной, а в тылу на женщину легла вся тяжесть поддержания жизни страны. Женские свидетельства позволяют увидеть, сколь огромна была в годы войны роль «негероической» работы.
Но тем не менее женщинам редко присуждались высшие награды. Женщине часто доставалась медаль а, не орден.
Мы привыкли в ремнях, подтянутые. Поневоле в походке появлялось что-то мужское.
(Огонек, № 20, май 1946. Фото Д. Бальтерманца)
А. Ф. Пахомов. «На Марсовом поле в затишье»
А. Ф. Пахомов. «На углу Мойки и Невского»
Вынужденная перемена одежды на мужскую в военное время сопровождалась проблемами приспособления женского тела к мужской одежде. Женщины, служащие в армии, носили военные сапоги и форму, но вместо брюк им полагались юбки. Только летчицы ходили в форменных штанах. Женские военные практики показывают не только как трудно было справляться с мужской ролью, но и как трудно было потом «вернуться обратно», носить туфли и женские платья, перестать чувствовать себя солдатом и не брать под козырек при виде старшего по званию. В одном из рассказов-воспоминаний повествуется о нижнем белье, сшитом из парашюта, которое женщина хранила 40 лет после войны и хотела даже сдать в музей. Оно стало символом ее военного опыт