Однако, хоть партия клириков и была вынуждена отказаться от создания в Палестине папского государства, завоевание сопровождалось расселением латинского духовенства, которое на всех захваченных территориях силой занимало церковные посты. На кафедры Вифлеема и Назарета возвели епископов, пришедших из Европы с армией. В Иерусалиме целый квартал, больше половины огороженного города, с церковью Гроба Господня и тремя выдающимися церквями — Святого Иоанна, Святой Марии Латинской и Святой Марии Великой, — стал церковной сеньорией, находившейся под властью и юрисдикцией лично патриарха. Каноникам Гроба Господня, исключительно латинским монахам, Готфрид Бульонский подарил тридцать деревень, расположенных в окрестностях и конфискованных у греческой церкви. В Иерусалиме три монастыря, полностью разрушенные мусульманами или покинутые греками, — на горе Сион, на Масличной горе и монастырь Святой Марии в долине Иосафата, где находилась могила Богоматери, — были отстроены заново в европейском духе. Танкред Готвильский подарил монахам, которых поселил здесь он, несколько деревень и земельных угодий.
Это латинское духовенство, навязанное силой, вело себя как на чужой земле. Оно быстро оттолкнуло от себя остальных христиан, утверждавших, что страдают от изъятий имущества и несправедливостей. Матфей Эдесский, армянин, не находит достаточно резких слов, чтобы заклеймить «этих пастырей святой римской церкви, которые погрязали в разврате с неугасающим пылом и изгоняли из монастырей армян, ромеев [греков] и сирийцев»[57]. Дело зашло так далеко, что папа, хорошо осведомленный о потребностях этих клириков, которых он не выбирал и которых мог даже подозревать в самозванстве или дурном образе жизни, в конечном счете перестал поддерживать эту церковь, организованную столь спешно вдалеке от Рима. Так же поступили и латинские государи, стараясь снискать поддержку всех христиан, сохранить мир и заботясь об укреплении своей власти на тех землях, которые миновали по дороге в Иерусалим.
ГЛАВА II.ВОДВОРЕНИЕ НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ (1100―1150)
ВСТУПЛЕНИЕ ВО ВЛАДЕНИЕ
Мелкие группы рыцарей, не более десяти-двадцати человек, укрепившись в уже подчиненных городах или в замках, служивших также казармами и амбарами, наудачу совершали вылазки на местность, которой совсем не знали, продвигаясь все дальше к востоку или северу. Они проводили разведку, разговаривая с жителями и пытаясь обратить их в христианство или добиться поддержки с их стороны, а также вели войну с разбойниками, добираясь до их логовищ в горных долинах, и с кочевниками-бедуинами, грабителями, державшими купцов в вечном страхе. Позже, наконец взяв под надзор дороги и мосты, они стали насаждать свою власть с помощью больших набегов, демонстраций силы, добиваясь, чтобы арабские эмиры пообещали им поддержку и вассальную верность и платили дань.
Всего за три месяца после своего избрания Готфрид Бульонский предпринял несколько походов под самый Святой город, против разбойников-«головорезов», которые, укрываясь в пещерах, обирали бедных паломников на Яффской дороге. «Он затворил их в норах, как лисиц, и перебил сотню». В поисках пищи, вняв советам «некоторых сарацин, рожденных и вскормленных в этой стране, но недавно обратившихся в христианскую веру и знавших, что находится вдалеке и со всех сторон от возделанных и невозделанных земель, его люди за год нашли все места, о каких упоминает Библия, могилы патриархов, преступные города Содом и Гоморру, долину, где Моисей дважды ударил посохом о скалу и из нее хлынула вода, которой хватило, чтобы напоить народ Израиля и его вьючных животных»[58]. Одновременно шли и поиски добычи в надежде найти съестное или лошадей. Местные христиане предупреждали латинян о прохождении купеческих караванов на Дамаск; в 1107 г. шестьдесят рыцарей, устроив засаду на реке Иордан, отняли одиннадцать верблюдов, груженных сахаром, и еще четырех, которые везли ценные благовония, а также семнадцать, груженных медом и оливковым маслом; они доставили всё в Иерусалим, «и страна, занятая паломниками, обогатилась обильными трофеями»[59].
Вскоре пришло время завоеваний. Танкред, королевский наместник, казна которого наполнилась за счет захваченной добычи и выкупов, взял на жалованье всего сотню рыцарей и вместе с Евстахием Булонским, еще одним братом Готфрида Бульонского, обосновался в Тивериаде, которую менее чем затри недели обнес высокими стенами, усиленными башнями. Оттуда он выезжал на охоту за бедуинами и, контролируя дороги и рынки, насадил жестокий террор, чтобы принудить враждебно настроенных жителей капитулировать.
В мае 1100 г. они вместе с Готфридом Бульонским разорили города и деревни на западном побережье Тивериадского озера и, на этот раз возглавив армию в пятьсот-шестьсот рыцарей, перенесли военные действия к самым стенам Дамаска, правитель которого, признав себя их вассалом, пообещал платить дань золотыми монетами и шелками. Это Тивериадское княжество («princée»), называвшееся еще «Галилейским», третье норманнское княжество после Антиохии и Эдессы, хорошо защищенное сильными крепостями и богатое плодородными землями, было первой территорией, полностью покоренной латинянами, которую заселяли и осваивали на основе новых экономических принципов.
Раймунд IV Тулузский не приобрел ничего, но не делал тайны из своего желания остаться на Святой земле. В 1103 г., возобновив наступление на Триполи, он перекрыл дороги, ведущие к городу, и угрожал жителям бургов и сельской местности, пока они не согласились признать его господином и платить ему дань. Так же поступили, после того как стойко держались несколько лет, и горожане Триполи. Раймунд умер 28 февраля 1105 г., а его племянник Гильом Иордан смог вступить в город как властитель только через четыре года.
Менее чем за десять лет после освобождения Иерусалима в 1099 г. франки создали — при помощи оружия, но чаще за счет мирных соглашений — не одно большое королевство, а пять латинских государств по образцу европейских: два (Иерусалим и Эдесса) под властью семейства Готфрида Бульонского, два (Антиохия и Галилея) под властью итальянских норманнов и Триполи — под властью «провансальцев», на самом деле лангедокцев, Раймунда IV Тулузского. Эти князья, занимавшие на Западе высокое положение и владевшие богатыми угодьями, выбрали Восток, оставив другим свое наследие и заботу о своих династиях.
Таким образом, говорить о латинском государстве того времени, как часто делают, — значит предельно упрощать события или предвосхищать их и не видеть, что этот политический раздел отразил амбиции вождей, неспособных договориться, и наглядно показал, что баронские армии, которые шли разными дорогами, часто по отдельности и занимали во время осад разные секторы, не могли координировать свои действия и собирались вместе только ради больших битв, всего на несколько часов. Не было единого «крестового похода» всего христианского мира, каждый из четырех-пяти «народов» выступал от своего имени, а единство действий поддерживалось лишь постольку-поскольку.
Авторы современных книг очень часто ограничиваются главным и, покорно следуя за хронистами или историками того времени, больше говорят о великих сражениях в Анатолии или об осадах Антиохии, чем о воинских подвигах, столь же славных и еще более удивительных, которые за несколько лет после падения Иерусалима дали возможность создать и сохранить эти латинские княжества. В то самое время, когда франкские рыцари и их «верные» вступали во владение своими латинскими княжествами и воевали, защищая их, на них со всех сторон нападали бесконечно более многочисленные воинства, ежегодно отходившие в безопасные места, чтобы восстанавливать силы.
Бедные паломники в огромном множестве возвращались домой, и, так или иначе, никакой помощи от них не было. Отъезд нескольких вождей оставил в обороне зияющие бреши. Все жаловались и считали себя обреченными. Говорили, что у Готфрида Бульонского осталось не более тридцати рыцарей, а Танкред Готвильский для защиты своего Тивериадского княжества едва смог найти триста конных и две тысячи пеших бойцов. Эти цифры вышли из-под пера очевидцев, которые все сожалели о тысячах воинов, севших на отходящие корабли. Лошади становились всё большей редкостью, и многие рыцари ходили пешком. Поскольку недоставало и денег, нанимать вспомогательные войска в первое время не могли.
СПОРАДИЧЕСКАЯ ОБОРОНА
Ни Дамаск, ни Багдад не направили больших сил в помощь осажденной Антиохии, и позже ни одна армия не была брошена в погоню за франками, которые, пусть медленно и постоянно уменьшаясь в числе, продолжали двигаться на юг. Однако египетские Фатимиды делали всё, чтобы отобрать у латинян Иерусалим. Для этого у каирского султана были значительные резервы, и его люди, укрепившиеся в крепости Аскалон, находились всего километрах в пятидесяти от Иерусалима. Что касается египетского флота, то он контролировал все побережье до Бейрута. Осенью 1100 г. Балдуин Булонский смог дойти до Иерусалима, чтобы его там провозгласили королем, только выдержав опасности рискованной экспедиции. С ним было всего 160 рыцарей и 400 пехотинцев, которые, миновав Лаодикею, на дороге по горному карнизу попали в засаду: «Одни атаковали нас снизу с моря посредством кораблей, другие следовали по пятам той дорогой, какой прошли мы; третьи же, как всадники, так и пехотинцы, теснили нас перед собой через горы и холмы, как баранов, которых гонят в овчарню, чтобы, когда мы перейдем узкую долину, внезапно напасть на нас на выходе из ущелья и всех истребить».
28 апреля 1100 г. папа Пасхалий II (Урбан II умер в предыдущем году) написал в Иерусалим, умоляя всех латинян, которые там находились к тому времени, там и оставаться. Патриарх Даимберт направил несколько писем немецким епископам, напоминая им, что до сих пор они ничего не сделали для освобождения Иерусалима; он просил их собрать и послать денег, которые позволили