УСПЕХИ РИЧАРДА ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ И ЕГО НЕУДАЧИ ПОД ИЕРУСАЛИМОМ
После этого армия Ричарда, прикрытая с правого фланга флотом, с левого — пехотой, в арьергарде — тамплиерами и госпитальерами, двинулась на юг, одержали верх в нескольких стычках, а 7 сентября на равнине под Арсуфом атака его рыцарей обратила в бегство всю армию Саладина, униженного этим поражением, которое вполне можно было счесть реваншем за Хаттин, и во многом утратившего авторитет среди союзников. Ричард оставался в Палестине еще больше года, держа оборону со всех сторон, неизменно побеждая армию Саладина, которую прежде считали непобедимой, но король Англии так и не сумел отбить Иерусалим и даже осадить его. Всего через три дня после Арсуфа, 10 сентября 1191 г., он был в Яффе, где задержался почти на два месяца, чтобы починить городские стены и оборудовать порт, рассчитывая широко получать через него снабжение. Несколько дней он потратил на то, чтобы съездить в Акру на встречу с Беренгарией и своей сестрой Иоанной. Марш на Иерусалим он предпринял только в начале ноября 1191 г., но его движение постоянно задерживали засады, усталость войск из-за нападений на арьергард и все более рискованный характер поисков провизии. Его люди стали на шесть недель лагерем под Рамлой, попав под проливные дожди, в то время как противник укреплял оборону Иерусалима. 13 января Ричард созвал совет и прекратил наступление на город. Многие паломники отплыли, рассчитывая вернуться, в то время как армия короля пошла к Аскалону, чтобы стать там гарнизоном на зиму и опять-таки поднять город из руин. 22 мая 1192 г. англичане завершили завоевание южной части внутренней территории и заняли сильную крепость Дарон, аванпост на пути на Синайский полуостров. В конце июня армия еще раз стала лагерем под Иерусалимом, в Монжуа, откуда всем были видны стены города. Из-за отсутствия осадных машин Ричард во второй раз дал приказ отступить и заявил, что намерен как можно скорее вернуться на родину. Командиры и советники заставили его остаться и снова двинуться к Иерусалиму. Город он все же не взял, но зато 5 августа 1192 г. под стенами Яффы добился блестящего успеха, уничтожив одну часть армии Саладина и обратив в бегство другую, унизив султана в глазах его войск, вынудив возвращаться в Египет и срочно вступать в переговоры. По условиям перемирия, подписанного 9 августа 1192 г. на три года, франки оставляли Аскалон и соседние замки, но вновь становились хозяевами всех прибрежных городов. Саладин сохранял за собой Иерусалим, но гарантировал христианам свободный доступ в Святые места и разрешал присутствие в городе двух латинских священников и двух диаконов.
РИЧАРДА БЕРУТ В ЗАЛОЖНИКИ, А ПОТОМ ОСВОБОЖДАЮТ
9 октября король Ричард покинул Святую землю, так и не совершив паломничества в город. «Он велел подготовить свои корабли, погрузить в галеры продовольствие и людей; потом он сказал магистру Храма: “Магистр, я хорошо знаю, что не все меня любят, и если я переправлюсь через море и узнают, что я это сделал, то, куда бы » ни направился, меня убьют или возьмут в плен. Поэтому прошу вас предоставить мне ваших братьев-рыцарей и воинов, чтобы они поехали со мной. Когда мы будем далеко отсюда, они проводят меня под видом брата [ордена] в мою страну”. Магистр тайно велел выделить рыцарей и воинов, и они сели в галеру. Король простился с земляками и сел на корабль. Вечером он пересел в галеру тамплиеров и попрощался с женой и свитой. И они отправились — одни в одну сторону, другие в другую»[117]. Возможно, он хотел плыть в Марсель и оттуда добраться до Аквитании. Неизвестно, то ли король поменял планы, то ли его флот снова сильно отклонился от курса из-за шторма, но он высадился на побережье Адриатического моря: одни говорят — в Задаре, другие — в Истрии или на Аквилейском побережье. Ему предстояло пересечь земли империи, по-прежнему в сопровождении тамплиеров, в их же одеждах или переодетым купцом. Несомненно, какой-то рыцарь его выдал, 21 декабря 1192 г. он был опознан недалеко от Вены, и герцог Леопольд V Австрийский отправил его под сильной охраной в замок Дюрнштейн, а потом, 28 мая 1193 г., за крупную сумму денег передал в Шпейере императору Генриху VI[118]. Помещенный в крепость Трифельс в Пфальце, он был освобожден только через десять месяцев, в начале марта 1194 г., когда его мать Алиенора Аквитанская заплатила огромный выкуп — сто пятьдесят тысяч марок серебра.
Наконец оказавшись на свободе — что бы его брат Иоанн Безземельный и король Франции ни обещали императору, лишь бы тот держал его в плену и дальше, — Ричард был принят у себя в королевстве как победоносный герой и как государь Божьей милостью. Те, кто узнал об уловках и постыдном бегстве Филиппа Августа, а также помнил о прискорбном поражении Людовика VII пятьдесят лет назад, славили поборника христианства, верного клятве сражаться за веру и окруженного ореолом великих побед. Его рыцари и их союзники, Шампань, Фландрия и Бургундия, нанесли тяжелые поражения самому султану Саладину, почти легендарному герою, о котором некоторые говорили, что он всегда одерживает верх на поле боя. Они возродили из пепла латинское королевство в Палестине, от которого к моменту их появления оставалось несколько крепостей. Франки сохранили три больших прибрежных анклава вокруг Акры, Тира и Яффы. В их руках и под властью прежних династий остались графства Антиохийское и Триполитанское. Конечно, Иерусалим по-прежнему принадлежал мусульманам и латинскую церковь там принимали хуже, чем греческую, но трехлетнее перемирие, подписанное Саладином, гарантировало паломникам с Запада свободный доступ к Гробу Господню. Ехать туда молиться больше не было рискованной авантюрой, как в те времена, когда в 1095 г. к верующим со своим призывом обратился Урбан II. Должно быть, многие князья и сеньоры сочли, что поставленная цель достигнута, а сохранение франкских государств уже не представляет собой столь уж настоятельную необходимость. Те, кто через несколько лет вновь стал призывать сеньоров и рыцарей Запада принять крест, находили лишь слабый отклик.
РИЧАРД ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ И ФИЛИПП АВГУСТ ДИКТУЮТ СВОИ ЗАКОНЫ
Оба короля поступали как завоеватели и изначально не делали никакой тайны из своих намерений, договариваясь о справедливом разделе всех завоеванных земель и городов. На Востоке они нечасто разговаривали с латинскими князьями Палестины и вели себя властно, навязывая свой выбор, оказывая нажим при принятии любого решения и вмешиваясь в качестве третейских судей, в некотором роде сюзеренов, в конфликты и споры из-за наследования. Во время осады Акры «на следующее утро король Филипп готовился со своими людьми пойти на штурм, но король Англии запретил своим отрядам принимать в нем участие и удержал даже пизанцев, присягавших ему. После этого условились выбрать в обоих лагерях “диктаторов”, мужей мудрых и доблестных, которые бы командовали армией по своему усмотрению. Эти третейские судьи велели королю Англии отправить своих людей на приступ, поставить на заставы охрану и воздвигнуть машины и орудия по примеру короля французов. Поскольку Ричард отказался при знавать эти приказы, Филипп освободил своих людей от подчинения этим судьям, избранным для командования, которым прежде велел присягнуть»[119]. Историки того времени, были они очевидцами событий или не были, так и не пришли к единому мнению и выступали на стороне своих государей либо писали с расчетом на аудиторию, которая будет их читать; но, даже имея возможность выражать свои чувства, они, конечно, задавались вопросом, почему все-таки папа пошел на такой риск, призвав отправляться в путь и вести совместно освободительную войну в стране, которую они знали плохо, двух монархов, которые откровенно враждебно относились друг к другу. А потом оказалось — сначала этому не поверили, а позже это повергло паломников — сеньоров, рыцарей или воинов — в великое отчаяние, — что один из этих монархов продолжает сражаться вдали от своего королевства с риском потерять собственный престол, в то время как другой отрекается от обета крестоносца и возвращается во Францию, чтобы вести там войну с единственной целью — занять Нормандию, землю, издавна принадлежавшую Плантагенетам.
Ричард и Филипп никогда не могли договориться о чем бы то ни было и искали союзников друг против друга. Спор шел о том, кто будет признан более видной фигурой и получит большую долю добычи. Оба вели себя гак, словно хотели поместить королевство Акры под нечто вроде опеки. В октябре 1190 г., когда умерла королева Сибилла, король Ричард был еще на Кипре. Ги де Лузиньяна, супруга Сибиллы, до тех пор царствовавшего вместе с ней, отстранили от власти. Архиепископ Пизанский, папский легат, король Филипп, немецкие и французские рыцари добились провозглашения иерусалимским королем Конрада Монферратского, после того как тот женился на Изабелле, младшей сестре Сибиллы[120]. Конраду было очень трудно добиться признания своей власти. В поисках поддержки против тех франков, которые его не признали, он просил Саладина уступить ему во фьеф Бейрут вместе с доброй частью того, что оставалось от латинского королевства, а в феврале 1192 г. убедил генуэзцев напасть на Акру, которую они обещали передать ему. Так что в апреле Ричард в Аскалоне согласился признать его королем Иерусалима. Тот царствовал всего несколько дней: 28 апреля его убили. Оба короля, не спрашивая мнения франкских сеньоров Палестины, договорились назначить его преемником Генриха II, графа Шампанского, родственника обоих, который и женился на Изабелле 5 мая 1192 г.[121] Отказавшись от королевского титула, он назвал себя просто «сеньором королевства», но хронисты не обратили на это особого внимания и не задумались о причинах этого жеста, хотя это была демонстрация вас сальной зависимости от выбравших Генриха европейских монархов: ведь он был чужестранцем, пришедшим вместе с ними, и не имел никакой родственной связи с династией, уже б