Людовик Святой в 1266 г. объявил о намерении принять крест и в следующем году дал торжественный обет собрать войска и выступить. Похоже, тогда он был намерен вернуться на Восток для сражений. Возобновились переговоры с монголами, и подсчитывали количество людей, коней и осадных машин, которые следует погрузить на суда. Но король и его советники должны были считаться с Карлом Анжуйским, братом монарха, который сам с 1268 г. стал королем Неаполя: он очень настаивал, предлагая поставить провизию и машины, на войне с султаном Туниса, который был связан с ним чем-то вроде вассального договора, но пренебрегал своими обязанностями платить дань и поставлять наемников. Послы, возвращавшиеся из Туниса, рассказывали, что там мирно живет много христиан, что их король покровительствует христианам и можно надеяться на его обращение в христианство — этим занялся один доминиканский монастырь. В то же время стало известно, что предложения эмира Дамаска о союзе больше нельзя принимать в расчет, поскольку ссоры из-за наследования создали в Сирии нестабильность, грозившую вылиться в войну за наследование.
Папа проповедовал «крестовый поход», несмотря на неприятие этой идеи со стороны многих епископов, а король Людовик IX декретировал сбор феодальной «помощи (эда)», сославшись еще и на посвящение в рыцари своего старшего сына Филиппа. Граф Альфонс де Пуатье, властно управлявший графством Тулузским, привел крупные контингенты, в частности, из сенешальств Бокер и Каркассон, уже включенных в состав Французского королевства. К походу присоединилось также много арагонцев и кастильцев, восставших против своих королей.
Королевский флот покинул Эг-Морт 2 июля, а 15 июля во время стоянки в Кальяри, на Сардинии, было решено идти к Африке. Перед Тунисом флот бросил якоря 17 июля 1270 г. Король Туниса велел укрепить городские стены, и все штурмы кончались неудачами. Армия несла потери от лихорадки и эпидемий: погибли Тристан, сын короля, графы Вандомский и Маршский, маршал Готье де Немур, папский легат и сеньор Монморанси. Карл Анжуйский прибыл только 25 августа, в день смерти Людовика Святого, тоже слегшего от лихорадки. Филипп III, сопровождавший отца, был немедленно провозглашен королем Франции и спешно вернулся в свое новое королевство. Возглавив армию, Карл Анжуйский, дядя нового короля, попытался взять Тунис, чтобы сделать африканское королевство вассалом, но потерпел поражение при попытке атаки по озеру и с тех пор изо дня вдень старался скрывать от своих баронов, что ведет мирные переговоры: «В начале войны он просил наших баронов, чтобы они ничего не предпринимали против тунисского короля, пока не получат вести от него»[191]. Он сделал из этого «крестового похода» собственное дело, добиваясь своих целей.
Наконец, король Туниса обязался позволить христианам свободно передвигаться в пределах его страны, обладать в ней собственностью, строить церкви и даже публично проповедовать. Он освободил всех пленных христиан и обещал дать новому французскому королю Филиппу III на его поход 210 тыс. унций золота, каждая стоимостью в пятьдесят турских су. Теперь он должен был платить королю Сицилии в течение пятнадцати лет дань, вдвое большую, чем двенадцать унций золота, какие платил все предыдущие годы.
Королевский флот поднял якоря, но было не слишком понятно, куда идти: одни двинулись к Святой земле, другие — к Греции, для борьбы с императором Михаилом VIII Палеологом[192]. Карл, король Неаполя, отплыл последним, дожидаясь бедняков и отставших. В деньгах он не нуждался. 12 ноября 1270 г. его казначей Пьетро Фаринелли дал расписку на 35 тыс. унций золота, третью часть от 105 тыс., полученных в Тунисе перед отъездом. После кончины супруги, Беатрисы Прованской, в 1267 г. Карл Анжуйский повторно женился на Маргарите Бургундской, принесшей ему значительное приданое.
РЕЗКИЕ СКАЧКИ «КРЕСТОНОСНОГО ДУХА»
«Крестовый поход» отнял у Карла Анжуйского всего три месяца, и, вернувшись к себе в Сицилийское королевство, он сумел обуздать баронов Неаполя, Сицилии и Апулии, которые не все хорошо его приняли. В то же время он утвердил себя в качестве бесспорного главы папской партии (гвельфов) во всей Италии, став в 1263 г. сенатором Рима, потом викарием в Тоскане и хозяином Флоренции, из которой до этого изгнал гибеллинов. Прежде всего он проводил агрессивную и завоевательную политику в Средиземноморье и на Балканах. В 1277 г. он добился от Марии Антиохийской[193], дочери Боэмунда IV Антиохийского и Мелизинды де Лузиньян, титула иерусалимского короля за ренту в четыре тысячи турских ливров. В том же году, 7 июня, его наместник Руджеро Сансеверино высадился на Востоке и его именем принял во владение город Акру. Карл заявлял о желании отбить Константинополь у императора Михаила VIII Палеолога и, чтобы обрести союзников, отправил посольства к султану Египта, королю Армении и татарским ханам. Со времен его воцарения и еще долгое время его династия притязала на Морею. Он непрестанно вмешивался в ее дела, заключал брачные союзы с дочерьми и наследницами Виллардуэнов; он претендовал на наследование престола княжества, и с тех пор все порты от Апулии до Пелопоннеса были переименованы, получив латинские названия, а между ними сновали купцы и чиновники. Анжуйцы неизменно отстаивали эту заморскую землю и управляли ею: потеряв Сицилию, они все еще претендовали на сохранение Морей.
Еще до французского короля, 4 сентября 1269 г., Хайме I Арагонский отплыл на флоте из трех десятков больших кораблей с огромной армией в восемьсот рыцарей и три тысячи пехотинцев. Они попали в страшный шторм, вынудивший их изменить курс и укрыться в Эг-Морте, откуда Хайме I, больной, вернулся к себе в королевство. Несколько его высших военачальников присоединилось к Людовику Святому в Тунисе, а другие отплыли в Святую землю. Эдуард Английский, еще не король, и его брат Эдмунд тоже были в Тунисе с Людовиком Святым, но сразу после подписания мира отплыли в Святую землю, перезимовали на Сицилии и 9 мая 1271 г. высадились в Акре. Карл Анжуйский пытался им помочь, пригрозив Египту, но у английских сеньоров была слишком слабая армия. Эмир Дамаска, прежде обещавший вступить в войну на их стороне, нанес им поражение, и, чтобы сражаться с Бейбарсом, им не оставалось иного выхода, кроме как заключить союз с анатолийскими турками. Этого было достаточно, чтобы остановить вторжение египтян; англичане оказали помощь городам, в частности Акре, но были совершенно неспособны отвоевать уже потерянные территории.
В конце июня 1271 г. крест принял Филипп III, но, слишком занятый на юге королевства борьбой с графом Фуа, он посылал в Святую землю только военачальников, отряды которых включали несколько сот рыцарей и еще большее количество пехотинцев и которые получали полномочия действовать от его имени. В 1272 г. такой контингент был передан под командование Фоме да Лентино, титулярному патриарху Иерусалимскому, в 1273 г. — Оливье де Терму[194], а через два года — Гильому де Руссильону. Благодаря королевскому ордонансу, сохранившемуся по чистой случайности, мы знаем, как платили этим капитанам и особенно как назначали командный состав: «Вот распоряжение, каковое легат Симон, мессир Эрар де Валери и коннетабль Франции сделали о людях, отправляемых королем и легатом за море, коих возглавит мессир Гильом де Руссильон. Во-первых, под начало оному Гильому передается сто всадников, а именно сорок конных лучников, тридцать арбалетчиков и тридцать конных сержантов. Далее, ему дается триста пеших сержантов. И чтобы вести этих людей и ими командовать, ему выделяется некая сумма денег на целый год. И составлена смета, какое жалованье должен получать каждый. И когда означенный Гильом прибудет в заморскую землю, он сможет выплачивать его поименованным людям, повышая или уменьшая сообразно их заслугам и по своему усмотрению. Далее, ему выделяются деньги на содержание его челяди и на переправу его самого и всех упомянутых выше; и ему следует распорядиться этими деньгами по своему усмотрению как верному вассалу. Далее, на вверенные ему деньги он также должен содержать сержантов, каковых с ним посылают сир де Валери, виночерпий Франции и коннетабль. И пусть, оказывая помощь и поддержку, он советуется с господином Гильомом де Пикиньи и господином Милем де Кайфасом. Далее, если из-за султана или по другой важной причине ему понадобится понести большие расходы либо на галеры, либо на наемных воинов, либо на что иное, пусть делает это, посоветовавшись с магистром Храма братом Арнулем де Виземалем, магистром Госпиталя братом Гильомом де Курселем, с патриархом и с королем Кипра, ежели тот будет присутствовать. Далее, они повелели: если означенный Гильом де Руссильон умрет, оборони Бог, и умрет на море, его место заступит мессир Обер де Беньё и будет его занимать до особого распоряжения. И если это случится, пусть означенный Обер, мессир Гильом де Пикиньи и мессир Миль де Кайфас командуют означенными людьми вместо оного Гильома де Руссильона, пока не уведомят короля и легата и не получат от них приказов». Гильом де Руссильон не погиб во время шторма в открытом море, но, как тогда говорили, был убит. Легенда, намного позже опровергнутая серьезными работами, утверждала, что он стал жертвой заговора, организованного тамплиерами и «монахами», в частности доминиканцами. Обвиняли и советников Карла Анжуйского.
Избранный папой в 1271 г., когда он находился в Акре, Тебальдо Висконти, принявший имя Григория X, созвал в следующем году в Лионе собор, на котором сурово обличил то, что называл «грехом уклонения». Желая прежде всего реформировать церковь, он осудил скандалы в среде «монахов» и дурное впечатление, какое производят христиане, которые, отказываясь служить Богу, заняты только своими раздорами и своими делами. Военные ордены, — говорил он, — слишком многочисленны, слишком богаты и воюют между собой, ища союзов с эмирами или египетским султаном. Он осудил и бродячих проповедников, которые лживыми проповедями подталкивают на безрассудные авантюры бедняков, плохо вооруженных и плохо руководимых. Позволять выкупать обеты по высокой цене — т