Их возглавил Тибо, граф Шампанский и король Наваррский, сын того Тибо, который умер накануне Четвертого крестового похода. Талантливый поэт и трубадур, он желал выполнить обет, данный отцом, и был готов покинуть свою даму сердца во имя другой Дамы – Матери Иисуса Христа:
Будь добра ко мне Царица Небесная,
Я потерял ради Тебя царицу души моей... –
скандировал он в своей очередной сирвенте.
Трубадуры и менестрели аплодировали королю Наваррскому и были готовы его сопровождать. Но кроме них вызвалось еще несколько представителей знатных родов, в том числе герцоги Бретанский и Бургундский, графы де Бар, Сансеррский, Неверский, Монфорский и другие. В то время когда они готовились к походу, раздался новый вопль. На этот раз он шел из Константинополя.
1238 г.
Латинская империя трещала по всем швам. Греческие монархи Никеи и Эпира, равно как и их союзники болгары, непрерывно наступая, свели ее пределы к городу с окрестностями. После смерти очередного императора, оставившего малолетнего наследника, судьбой гибнущей империи решил заняться неутомимый Иоанн Бриеннский. Потерпев фиаско в Италии, он кинулся на защиту Константинополя и даже выиграл несколько сражений, но, не располагая достаточным войском, обремененный годами и болезнями, умер среди развалин империи, приняв на смертном одре одежду францисканского монаха. Судьба его примечательна: простой французский рыцарь, занимавший в течение нескольких дней два колеблющиеся престола, зять двух королей, тесть двух императоров, Иоанн оставил после себя одни лишь воспоминания о своих бесплодных подвигах и сумбурной жизни. Новый император, юный Балдуин, бежал из своей столицы и прошел всю Европу, униженно умоляя о помощи. От него все отмахивались, и лишь Григорий IX, тронутый его убожеством и не желавший утрачивать власть над латино-византийской церковью, провозгласил новый поход, на этот раз – для «освобождения» Восточной империи...
Поразительное зрелище! Еще не закончились приготовления к одному походу, а крестоносцев уже призывали в другой! Правда, папа старался объяснить, что путь в Иерусалим лежит через Константинополь, но это никого не убедило. Среди баронов и рыцарей начался разброд: одни по-прежнему стремились в Палестину, другие, предпочли Византию, третьи, пребывали в нерешительности.
1239 г.
Все же партия короля Наваррского, составлявшая большинство, не желая терять времени, направилась в Марсель, чтобы оттуда переправиться в Азию. Каково же было изумление крестоносцев, когда в Лионе их нагнал папский легат, который от имени Григория IX запретил им следовать дальше, отменяя поход в Палестину! Не успели они оправиться от изумления, как прибыли нарочные Фридриха II с тем же требованием – приостановить начавшийся поход!..
Эта странная коллизия имела весьма простое объяснение: непрочное перемирие между папой и императором было нарушено, старая вражда вспыхнула с новой силой, и каждая из сторон хотела использовать собравшиеся военные силы для своих целей – где уж тут было думать о каком-то Крестовом походе!..
Однако король-трубадур и его окружение не пожелали быть разменной монетой в чужой игре. Пренебрегая двойным запретом, они погрузились на корабли и отплыли в Сирию, сокрушаясь лишь о том, что происшедшая распря сильно сократила численность их войска.
Между тем вражда между папой и императором разгоралась с новой силой. Все началось спором из-за обладания Сардинией, к которому тотчас присоединились все прежние страсти, проклятия и попреки, грозившие то мщением небес, то ужасами войны. Григорий снова отлучил Фридриха от Церкви, и во всех храмах Европы звучало папское послание, в котором император провозглашался нечестивцем, соумышленником еретиков и мусульман, утеснителем Веры и человечества. Фридрих отвечал тем же, обличая в своих прокламациях корыстолюбие, лживость, завистливость и лицемерие пап. В своей ярости Григорий дошел до того, что стал проповедовать Крестовый поход против Фридриха, заявляя, будто много достойнее поднять оружие против еретика и врага Святого престола, нежели для защиты Иерусалима от неверных; в качестве же премии тому, кто осилил бы Фридриха, папа обещал императорскую корону...
После переругивания и взаимных проклятий возобновились боевые действия. Император разбил союзников папы и осадил Рим. Вскоре злоба и ненависть, вспыхнувшая между двумя людьми, передалась всему народу, и Италия на долгие годы вновь погрузилась в пучину гражданской войны.
Среди этих нараставших кошмаров уже не были слышны вопли и мольбы франков палестинских. С прекращением десятилетнего перемирия, заключенного Фридрихом, дамасский султан занял Иерусалим, разрушил слабые укрепления христиан и вернул все к исходному положению. А Птолемаида вместо ожидаемых несметных ратей увидела в своих стенах лишь жалкие разрозненные отряды. Многие из крестоносцев, пообещав отправиться в Константинополь или в Палестину, не сделали ни того, ни другого, предпочтя принять участие в войне между папой и императором; иные, пустившиеся в Сирию сухим путем, почти поголовно погибли в горах и пустынях Малой Азии; и только французские князья и бароны, возглавляемые королем Наваррским, благополучно добрались до цели, но силы, доставленные ими, были ничтожны. Правда, им повезло: неожиданная смерть султана Каирского, Мелик-Камеля, привела к династическим разборкам мусульманских властителей, которые вследствие этого ослабили натиск на христиан. Но бароны, как обычно, занятые выяснением взаимоотношений и соперничеством, не сумели воспользоваться этим благоприятным обстоятельством: каждый следовал своему плану, объявлял и вел войну от своего имени и действовал, повинуясь личному честолюбию и ради личной выгоды. Так, герцог Бретанский совершил удачный рейд в область Дамаска и вернулся, нагруженный богатой добычей; это тотчас вызвало зависть других князей, которые без всякой подготовки и предварительной разведки вторглись в район Газы, где были окружены и почти полностью истреблены врагом. Предводитель этой злосчастной экспедиции, герцог Бургундский, спасся бегством и возвратился в Птолемаиду почти в полном одиночестве, чтобы оплакать бесславную гибель своих соратников и воинов.
1240 г.
После этого разлад и сепаратизм в стане крестоносцев усилились. Князья стали каждый порознь договариваться с мусульманскими эмирами и заключили мир столь же безрассудно, как и вели войну. Тамплиеры выторговали перемирие с дамасским султаном, герцоги Бретанский и Бургундский договорились с султаном Египта, обещая ему помощь против его врагов, а королю Наваррскому не оставалось ничего другого, как вновь взяться за свои сирвенты. В целом возмутив Палестину своими раздорами и бестолковыми действиями, все уцелевшие почли за лучшее возвратиться в Европу, что и проделали.
1241 г.
На Востоке их сменил новый искатель славы – Ричард Корновалийский, брат короля Генриха III и внук Ричарда Львиное Сердце. Уже одного этого было достаточно, чтобы на него возложили большие надежды, которых он, однако, не оправдал и оправдать не мог. Быстро разобравшись в обстановке и видя свою беспомощность, он заключил новое перемирие с египетским султаном, предал погребению тела христиан, погибших при Газе, и, не повидав ни стен Иерусалима, ни берегов Иордана, отплыл в Италию, где у него была назначена встреча с папой, все еще занятым войной с Фридрихом.
В этом же году Григорий IX умер среди проклятий врагов, сам проклиная своего непримиримого противника. Его преемник, Целестин IV, носил тиару всего шестнадцать дней, после чего Западная церковь в течение почти двух лет не могла избрать себе главу. Наконец конклав собрался, но избранный им среди волнений и раздоров Иннокентий IV не прекратил кровавой войны: следуя примеру Иннокентия III и Григория IX, он вскоре превзошел их в ожесточении и буйстве...
Европа окончательно забывала о христианах греческих и палестинских. Проповедники тщетно колесили по всем государствам, призывая государей к походу; от них отмахивались, словно от назойливых мух, а Фридрих II попросту изгонял их из своих владений. Этот же неуемный враг мира и покоя в одно и то же время воевал против папы, восточного императора, и всех, кто, взяв Крест, клялся защищать Рим, освободить Константинополь и восстановить Иерусалимское королевство...
Впрочем, у нас нет более охоты описывать насилия, позорившие Запад в течение этих и ближайших лет. Внимание утомляется, останавливаясь долго на одних и тех же картинах: войны и перемены, дающие столько жизни истории, в конце концов превращаются в бесконечный и нудный рассказ; и здесь-то легко заметить, что даже страсти и бури, слишком часто повторяющиеся, создают однообразие и скучную монотонность. Поэтому, не продолжая, ограничимся кратким резюме.
Читатель не мог не заметить, что в этой главе о борьбе папы и императора повествуется много больше, чем о священной войне и событиях на Востоке. Но в том не вина историка – все дело во времени. Идея Крестового похода в конце XI века была явлением эпохальным не в меньшей мере, чем ее воплощение. В XIII веке и идея, и материализация ее выродились настолько, что утратили самостоятельное значение и стали служить лишь средством политических амбиций сильных мира. От прошлого сохранились лишь ярлыки, которые больше никого не вдохновляли и не убеждали. Что же касается «Шестого крестового похода», которому посвящена эта глава, то его, по существу, не было: он распался на несколько начинаний без продолжения и схваток без результатов.
Эпоха Крестовых походов завершалась.
КНИГА XIVКОНЕЦ ДВИЖЕНИЯ. ПОХОДЫ СВЯТОГО КОРОЛЯ(1248-1270 гг.)
1237-1241 гг.
В начале XIII века мир потрясло татаро-монгольское нашествие. Орды новых варваров прошли почти всю Азию, прокатились через Волгу, опустошили берега Вислы и Дуная и вызвали панику в Германии и Италии. Папа послал к ним доминиканских и францисканских монахов с увещеванием принять христианскую веру, попробовал заигрывать с ними и Фридрих II; обе эти попытки ни к чему не привели. Впрочем, вскоре выяснилось, что новые завоеватели не представляют непосредственной угрозы ни для Западной Европы, ни для Константинополя, ни для Палестины; превратив в руины Венгрию и