Путин усомнился в законности передачи Крыма Украине в 1954 г., отметив:
«Вопрос решили кулуарно, междусобойчиком. Естественно, что в условиях тоталитарного государства у жителей Крыма и Севастополя ни о чем не спрашивали. Просто поставили перед фактом. У людей конечно же и тогда возникали вопросы, с чего это вдруг Крым оказался в составе Украины. Но по большому счету — нужно прямо об этом сказать, мы все это понимаем, — по большому счету это решение воспринималось как некая формальность, ведь территории передавались в рамках одной большой страны. Тогда просто невозможно было представить, что Украина и Россия могут быть не вместе, могут быть разными государствами».
В своих рассуждениях российский президент умолчал о том, что оба государства, Украина и Россия, были учредителями ООН в 1945 г.[1675]. А как же крымские татары, коренное население полуострова, ханство которых было захвачено Россией в 1783 г.? Путин заверил их:
«Считаю, что должны быть приняты все необходимые политические, законодательные решения, которые завершат процесс реабилитации крымско-татарского народа, решения, которые восстановят их права, доброе имя в полном объеме. Мы с уважением относимся к представителям всех национальностей, проживающих в Крыму. Это их общий дом, их малая Родина, и будет правильно, если в Крыму — я знаю, что крымчане это поддерживают, — будет три равноправных государственных языка: русский, украинский и крымско-татарский»[1676].
Ситуация складывалась таким образом, что в 2014 г. двум лидерам крымских татар Мустафе Джемилеву и его преемнику Рефату Чубарову запретили въезд на территорию Российской Федерации в течение пяти лет[1677][1678]. В апреле 2016 г. Верховный суд Крыма запретил Меджлис крымско-татарского народа, объявив его «экстремистской организацией»[1679]. К этому времени уже прекратил работу телевизионный канал крымских татар.
Однако 18 марта 2014 г. Путин в первую очередь был озабочен тем, чтобы исправить «вопиющую историческую несправедливость» на благо российского народа, а также сохранить Севастополь. Он объявил антиконституционной передачу Крыма от России Украине, инициированную Хрущевым в 1954 г.; теперь, с одобрения большинства населения, эта ошибка была исправлена. Крым, «исконно русская земля», и Севастополь, «город русской воинской славы», наконец вернулись домой, «в родную гавань»[1680].
Эпилог
Ровно год назад в эти дни Россия… российский народ продемонстрировал удивительную собранность, удивительный патриотизм в поддержке крымчан и севастопольцев вернуться к родным берегам.
Непреходящее стратегическое значение Крыма для Российской империи, а затем для Советского Союза и Российской Федерации ярко проявилось в череде конфликтов начиная с XVIII в. Как мы видели, полуостров играл важную роль в войнах между Россией и Османской империей, в Крымской войне, в Первой и Второй мировых войнах, в Гражданской войне в России и в период недавнего противостояния Украины и России. Обладание удобной естественной бухтой в Севастополе с 1783 г. позволило создать российский Черноморский флот и обеспечить присутствие военно-морских сил во всем регионе и далеко за его пределами. Поэтому не стоит удивляться, почему на протяжении двух последних столетий за Севастополь шли такие ожесточенные сражения.
Кроме того, в Севастополе было пролито столько русской крови и на него потрачено столько сил и средств, что в дополнение к неоспоримой геостратегической ценности город приобрел и символическое значение. Любой рассказ о войнах Севастополя должен учитывать столкновение не только людей и машин, но и «духа» противоборствующих сторон. Российские руководители, прошлые и нынешние, стремились узаконить свои действия в Крыму, обращаясь к патриотическим чувствам людей. И действительно, оглядываясь на события прошедшего года, президент Путин 18 марта 2015 г. сказал:
«Мы тогда все вместе головой и сердцем поняли и почувствовали, насколько важны для нас связь поколений и времен, как много сделали наши героические предки для нашей страны. Мы поняли, что в отношении Крыма речь идет не просто о какой-то территории, даже и стратегически важной»[1682].
Поэтому неудивительно, что кроме знаменитого «духа Севастополя», о котором писал Толстой, через всю историю города, от Потемкина до Путина, красной нитью проходят исторические претензии России на Крым.
За исключением первого и второго присоединения Крыма Россией, соответственно в 1783 и 2014 гг., в Севастополе боевые действия велись на море, на земле и в воздухе. На протяжении столетий характер войны постоянно менялся; вслед за не менее глубокими изменениями экономических, политических и общественных систем появлялись новые тактика и оружие. Севастополь вплотную столкнулся с современной войной во время Крымской кампании, когда в 1854–1855 гг. город шесть раз подвергался массированным бомбардировкам. Пароходы и железные дороги доставляли британские и французские пушки, которые по плотности и точности стрельбы превосходили русские. Несколько попыток русских снять 349-дневную осаду в ходе «первой обороны» Севастополя оказались бесплодными в значительной степени из-за неумелого руководства, технической отсталости, чрезмерно растянутых коммуникаций и невосполнимых потерь.
В течение двадцати лет после Крымской войны Севастополь лежал в развалинах. Долгожданное строительство железной дороги от Москвы и Петербурга в 1875 г. стало необходимым стимулом для восстановления города и позволило возродить Черноморский флот. Тем временем поражение в войне привело к ограниченным реформам в России, в первую очередь освобождению крепостных крестьян в 1861 г. по указу Александра II. Несмотря на незавершенность и половинчатость политических реформ, военные реформы Дмитрия Милютина (военного министра в 1861–1881 гг.) исправили многие недостатки, выявленные Крымской кампанией. По мере того как на рубеже XIX–XX вв. Россия постепенно превращалась в индустриальную державу, усиливалось недовольство населения сложившимся в стране положением. Вооруженные силы России, будучи отражением общества, оказались уязвимыми перед политической агитацией. По иронии судьбы новые железные дороги способствовали распространению подрывной литературы и перемещению пропагандистов с радикальными взглядами.
Природа политики и механизма войны такова, что они часто тесно переплетены. Например, Черноморский флот пережил несколько сопровождавшихся насилием мятежей во время революций 1905 и 1917 гг., судьбоносных моментов, которые оставили глубокий след в истории и в облике Севастополя. Восстания на «Потемкине» и «Очакове» в 1905 г. стали богатой питательной средой для распространения большевизма. Во время Первой мировой войны город практически не пострадал — если не считать короткого обстрела немецким линкором «Гёбен» в конце октября 1914 г. Немецкая оккупация (май — ноябрь 1918 г.) оказалась краткой спокойной паузой перед штормовыми событиями Гражданской войны в России. В этом жестоком конфликте обычные столкновения на поле боя сопровождались информационной войной (включая устрашающие пропагандистские плакаты). Массовые расправы с гражданским населением стали предвестником еще более масштабных смертей и разрушений во время Великой Отечественной войны.
Попытки британских и французских «интервентов Антанты» поддержать Белое движение во время Гражданской войны не только оказались бесполезными, но и в значительной степени отравили дипломатические отношения с коммунистическим Советским Союзом на несколько десятилетий вперед. После прибытия кораблей союзников в Севастополь в ноябре 1918 г. начался период неопределенности (некоторые российские историки называют его «смутным временем»), когда сменявшие друг друга воинские контингенты союзников пытались поддерживать порядок в городе. Вторжение в Крым привело к тому, что в апреле 1919 г. Красная армия захватила полуостров. Искусная машина дезинформации большевиков помогала подрывать боевой дух и дисциплину французских войск, что привело к мятежу на кораблях Черноморской эскадры и прекращению французской интервенции на суше. После непродолжительных успехов Белой армии весной и летом 1920 г. Красная армия сумела провести операцию по взятию Крыма. Власть белых закончилась в ноябре 1920 г. после эвакуации войск и гражданских лиц — почти 150 тысяч человек — из Севастополя и четырех других портов полуострова. За их массовым исходом последовала жестокая месть большевиков, продолжавшаяся несколько месяцев. В период «красного террора» Севастополь стал свидетелем кровавой оргии ничем не оправданных ликвидаций.
Последующее формирование нового Красного флота в Севастополе может служить еще одним напоминанием о чрезвычайной важности Крыма и его главной военно-морской цитадели. Это помогает понять, почему большевики не могли позволить белым сохранить ни пяди земли на юге России. Они не дали возникнуть эквиваленту националистического Тайваня, который выжил после победы коммунистов на материковом Китае. Советская Россия должна была сохранить Крым не только из стратегических, но и из идеологических и политических соображений.
В XX в. советские военно-морские и авиационные базы в Крыму и Севастополе помогали СССР обеспечивать доминирование на Черном море. Эти объекты усиленно развивались до Второй мировой войны и после нее. В этой войне Севастополь дважды становился центром ожесточенных сражений. Сначала, в 1941–1942 гг., он выдержал 250-дневную осаду немецких и румынских войск. За неудачной «второй обороной» Севастополя последовала жестокая оккупация, длившаяся до апреля 1944 г., когда Красная армия начала Крымскую стратегическую наступательную операцию, которая завершилась битвой за город и его освобождением 9 мая 1944 г. Стоит обратить внимание на «информационные» аспекты этого периода. Они напоминают нам, какое огромное значение имеет боевой дух войск на поле боя, а также гражданского населения. Уверенность и оптимизм на фронте и в тылу, в свою очередь, в значительной степени опираются на признание заслуг и на новости, которые сообщаются (или, как часто происходит, не сообщаются) людям. Три примера, относящиеся к 1942 г., иллюстрируют важность этого фактора как для победы, так и для поражения.