Гречишкин, составивши отряд из 39 казаков станицы Казанской и 20 казаков станицы Тифлисской, перешел 14 сентября через Кубань и направился к Степному Зеленчуку или Терсу. Ничего не подозревая, команда шла на рысях, но вдруг в одном из оврагов, близ Песчаного Брода, казаки были окружены партией горцев в 500 человек. Горцами командовал Джембулат Айтеков, кунак Гречишкина, личный приятель его. Напрасно Джембулат уговаривал Гречишкина сдаться горцам, ввиду малочисленности казачьего отряда. Гречишкин решительно заявил, что ни он, ни казаки не сдадутся без боя, и занял боевую позицию. Произошла ужасная схватка. Горцы, пользуясь своим численным превосходством над казаками, буквально-таки расстреляли всю казачью команду. Гречишкин и 40 казаков были убиты из ружей, одного урядника горцы поразили стрелой и двух из фальконета. Живых и убитых казаков черкесы изрубили шашками и кинжалами с таким ожесточением, что впоследствии оказалось трудным сложить из отдельных частей трупы – головы, руки, ноги и другие части тел казаков и черкесов были смешаны в одну общую массу. Трупы 39 казаков станицы Казанской отправлены были для погребения в эту станицу, а Гречишкин с остальными казаками похоронены были в братской могиле близ родной их станицы Тифлисской. Поставленный над этой могилой памятник свидетельствует о беспримерном бое, в котором сложили свои головы казаки.
По словам участвовавших в сражении горцев, у них было убито и ранено только 20 человек, в том числе ранен в руку предводитель партии Джембулат Айтеков. Но по другим, более правдивым сведениям сторонних горцев, видевших партию Айтекова по возвращении ее домой, казаки так упорно защищались, что истекая кровью и умирая, они, в свою очередь, убили 84 и ранили 32 горцев. Судя по характеру сражения, так только и могло быть.
Между тем отряд генерала Антропова двинулся из станицы Казанской за Кубань и прошел по рекам Белой и Лабе. При приближении отряда черкесы всюду бросали аулы. Русские войска все жгли и разоряли. У главного виновника военных действий Джембулата Айтекова было разорено 6 аулов и сожжено 10 тыс. копен сена. Из одного аула выбежала дочь священника села Незлобного, взятая в плен черкесами. В другом ауле находился турецкий паша, но он благоразумно убрался в горы.
В 1830 году главные военные действия происходили в пределах Черноморской кордонной линии в урочище «Длинный лес», где вместе с черноморцами участвовали и линейные казаки и где находился также сам граф Паскевич.
В ноябре 1830 года горцы сделали нападение на укрепление Ерсаконское. Дело происходило таким образом: 500 человек горцев осадили со всех сторон укрепление Ерсаконское, но были отражены гарнизоном. Тогда они направились к станице Беломечетской, но получивши и здесь отпор, горцы повернули обратно в горы. При обратном движении горцев за ними стал следить с небольшим отрядом капитан Агеев; по дороге к нему присоединился Эдигей Мансуров с 70 чел. ногайцев. Агеев и Мансуров нагнали неприятеля около Урупа, но не решились вступить с ним в бой вследствие своей малочисленности. Мансуров просил помощи у живших вблизи кабардинцев, но последние ему в этом отказали. Когда соединенный отряд русских и ногайцев перешел вслед за неприятелем на р. Тегени, то заметившие его горцы напали на него. Русские и ногайцы спешились и отразили неприятеля. С обеих сторон были убитые и раненые люди и лошади. Этим и окончилось столкновение русских с горцами.
В 1831 году соседних с Старой Линией горцев волновал Кази-Мулла. Четыре чеченца были посланы им с прокламациями в абадзехские владения. Прокламации эти, призывавшие правоверных к поголовному восстанию против русских, были приняты сочувственно абадзехами, самым сильным и воинственным племенем в средней и восточной полосе Закубанья. За абадзехами покорно шли бесленеевцы, и в горах начались вообще подготовления к набегам на казачьи земли.
В это же время подвизался за Кубанью дезертир Брагунов. Брагунов, родом горец, был раньше исправным казаком, но затем он бежал в горы и здесь стал во главе самых отчаянных головорезов. Набирая шайки смелых и ожесточенных черкесских джигитов, он производил с ними нападения на Старую Линию, грабил здесь жителей, уводил в плен население и угонял скот. Скоро он приобрел на этом поприще такую известность, что о нем слагались целые легенды, и его боялось мирное население, как трудно уловимого разбойника.
При таких условиях нужно было ожидать, что на Старой Линии разразится ряд столкновений казаков с горцами.
И действительно, 1831 год был погромным годом для станиц Старой Линии. Погромы начались с мелких случаев. Так, с 29 на 30 января черкесы взяли в плен, между постом Извещательным и станицей Барсуковской, казаков Хоперского полка Павла Фисенкова и Григория Щекина вместе с конвойным донским казаком Мелиховым. Фисенков поздно ночью того же года убежал из плена, а остальные два казака пропали без вести. После спокойной относительно весны из-за Кубани то и дело доходили вести о подготовке черкесами партий к набегам.
В ночь на 10 августа казаки, бывшие в секрете ниже Баталпашинского карантина на Кубани, отняли при перестрелке у горцев 5 лошадей, похищенных на Линии. В то же время в двух верстах выше Баталпашинска переправилась через Кубань партия горцев, в составе от 350 до 400 всадников, и преспокойно расположилась в лесу на берегу Кубани. Утром, когда станичные ворота были отворены, скот выпущен на пастбище и жители собирались ехать в поле, а сторожевые команды осматривали окрестности, скрывавшиеся в лесу горцы стремительно прискакали к станице. Одна часть их бросилась угонять скот и лошадей, а другая ворвалась в станицу. Черкесы успели убить 4 человек, ранить 2 и взять в плен 35 душ населения обоего пола в крайних казачьих хатах.
Захвативши добычу, черкесы направились по дороге на Усть-Тохтамышевский пост. Казаки этого поста с хорунжим Тимофеевым завязали перестрелку с горцами, отняли весь рогатый скот и нанесли урон самой партии, которая, однако, пользуясь численным превосходством, перегнала через Кубань табун захваченных лошадей и погнала его вместе с пленными в горы. Посланные в погоню отряды из казаков регулярной пехоты и резерва ст. Баталпашинской настигли горцев, но ничего не могли сделать по своей малочисленности.
В конце августа в верховьях Лабы собралось черкесское ополчение в 2000 всадников и 1 сентября, в то время когда летучие отряды из хоперцев, донцов и ногайцев должны были сторожить, чтобы горцы не прорвались через Кубань у Баталпашинска и вблизи постов Жмурина и Усть-Тохтамышевского, черкесы двинулись именно в этом направлении и перешли Кубань между постами Черноморским и Усть-Тохтамышевским. Отряды донского подполковника Колпакова и две сотни хоперцев под командой подполковника Канивальского пробовали загородить путь горцам на правой стороне Кубани, но не устояли против многочисленного неприятеля. Черкесы направились на Соленоозерский пост, сожгли его, а также по пути много сена и хлеба жителей станицы Баталпашинской. Соединенные отряды подполковников Колпакова и Канивальского, с присоединением к ним двух сотен хоперцев и донцов с одним орудием, под общей командой прибывшего к месту действия командующего центром Линии подполковника Скосырского, несколько раз вступали в бой с черкесами и наносили им артиллерийским огнем существенный урон. Тогда горцы, повернув вправо от Соленоозерского поста, перешли вечером р. Куму между станицами Бекешевской и Суворовской и скрылись ночью за возвышенностями р. Дарьи. На другой день утром черкесы разгромили станицу Ессентукскую и ушли отсюда другим путем через Кубань выше Каменного моста. Подполковник Скосырский с отрядом прибыл в станицу Ессентукскую тогда, когда горцы уже ушли, а подполковник Янов, которому Скосырский передал отряд с приказанием преследовать черкесов, ничего не сделал. Только 7 октября казаки догнали черкесов при переправе у каменного моста и завязали с ними перестрелку, но вынуждены были отступить вследствие своей малочисленности.
Очень интересный случай был в то время, когда горцы были близ Соляного озера. Здесь проезжал казак станицы Бекешевской Осип Перваков, бывший проводником роты солдат Крымского полка от Бекешевки на Баталпашинск и возвращавшийся обратно домой. Когда передовые всадники черкесского ополчения, находившиеся вдали от него, заметили Первакова, то поскакали к нему. Перваков не растерялся и избрал своеобразный способ защиты. Он слез с лошади, бросил ее и быстро занял удобное место на соседнем кургане.
Лишь только черкесы приблизились к Первакову на выстрел, как он открыл по ним огонь из винтовки. Выстрелы были удачны. Перваков убил горца и одну лошадь. Нападающие невольно остановились, не рискуя идти дальше против такого стрелка. Схвативши его лошадь и убитого товарища, они поскакали к уходившему от них ополчению. Но и Перваков получил четыре раны от выстрелов в него горцев. Он перевязал раны и кое-как добрался пешим до станицы Бекешевской.
В октябре 1831 года князь Джембулат Айтеков, ставший в ряды мирных горцев, дал знать подполковнику Васмунду, что за Кубанью из бесленеевцев и других горцев образовалась партия в 500 человек, намеревавшаяся произвести нападение на мирные аулы и на станицу Убеженскую. О подготовлении горцев к набегу сообщили также и русские лазутчики. Все Закубанье от р. Белой и до Зеленчуков было неспокойно и волновалось. Васмунд сделал распоряжения о защите населения на пространстве между станицами Григориполисской и Прочным Окопом, а сам отправился в станицу Убеженскую.
Стоял октябрьский туманный день. Васмунд с небольшой казачьей командой утром в 9 часов выехал из станицы Убеженской. Лишь только за казаками закрылись станичные ворота, как Васмунд с командой, сверх всякого ожидания, наткнулся на огромное скопище горцев в 1500 человек. Подполковник и казаки повернули назад и быстро поскакали в станицу. Васмунд еле спасся от плена. Но вместе с ним и казаками в станичные ворота ворвались и горцы. Завязалась борьба горцев с казаками на улицах и во дворах. Черкесы старались захватить возможно больше пленных, скота и казачьего имущества. Этим моментом воспользовался подполковник Васмунд и успел собрать станичный резерв и неслужилых казаков в одно место. Дружными усилиями казаки обрушились на грабивших станицу врассыпную горцев и вытеснили их за станичную ограду. Нагруженные добычей горцы стали переправляться через Кубань. Казаки успели отнять у горцев часть пленных и до 100 голов скота, но преследовать горцев они не могли, вследствие своей малочисленности.