Отношение ученой магии к народному волшебству
Ученая магия в главных своих чертах имела те же самые основания, что и народное волшебство. Когда последнее в Средние века достигло в Европе высшего своего развития, то оно состояло из пестрой смеси европейской и восточной, в особенности халдейской и египетской, магии. Но те же самые элементы могут быть указаны также и в тайных науках, только заимствования у восточных народов выступают в них сильнее. Из новых элементов, которых нет в европейской народной магии, можно указать только на алхимию; но последняя никогда не имела большого значения, в смысле одного из членов целой системы. На нее следует смотреть скорее как на архитектурное украшение величественного здания тайных наук; но она никогда не служила краеугольным камнем или опорой этого здания. Так как между ученой и народной магией не было существенного различия в составе материала, из которого они слагались, то они могли различаться между собой только в способе пользования этим материалом, то есть в форме строения. Так именно и было на самом деле.
Оставаясь в пределах этого сравнения, можно сказать, что народная магия является как бы грубой стеной, где отдельные камни без дальнейшей обработки беспорядочно навалены один на другой, тогда как тайные науки представляют как бы великолепное архитектурное произведение, где каждый отдельный элемент искусно обработан и помещен на настоящем месте. И это совершенно естественно. Материал народной магии собран путем случайных сношений народов и тысячелетней устной передачи. При таком способе происхождения едва ли возможно было достигнуть чего-либо большего, кроме того, что элементы, часто совершенно разнохарактерные, грубо складывались вместе. Совсем иначе было с тайными науками. Последние развились на исходе древних веков и у арабов трудами величайших мыслителей, людей, которые были близко знакомы не только с самыми выдающимися системами греков, но также и с глубокомысленными образами восточной фантазии. Этими различными основными идеями они пользовались для того, чтобы в многочисленных сочинениях обосновать способность человека совершать магические действия. Каждый исследователь мог, таким образом, опираться на результаты, достигнутые его предшественниками и изложенные ими в своих сочинениях. Неудивительно поэтому, что магические науки в XIII веке достигли у мавров такого совершенства, которое должно было импонировать европейцам, не принимавшим в течение почти целой тысячи лет никакого участия в развитии наук. Воодушевление, с каким европейцы принялись за работу, произвело то, что именно они увенчали этот труд.
В Александрии, центре умственной жизни цивилизованного мира, на исходе древних веков начинают развиваться тайные науки. В течение более пяти веков в Александрийский мусейон отовсюду стекались самые выдающиеся мыслители. Греческие философы встречались здесь с восточными мистиками, и обмен всякого рода умственных сокровищ происходил здесь в таких размерах, что ни раньше, ни позже в истории человеческого рода не встречалось уже ничего подобного. Многие из идей, вокруг которых до новейшего времени вращалась умственная жизнь Европы, получили свое начало в Александрии. Отсюда, например, христианские церковные писатели заимствовали многие из элементов греческой философии и восточного гностицизма, следы которых имеются в их сочинениях, касающихся христианской догматики.
В последние века древности Европа была настолько занята продолжительными, непрерывными войнами и религиозными распрями, что всякие сношения с Александрией постепенно прекращались. В первой части нашей книги уже было указано, как развивалась в Европе магия, частью из самостоятельных народных элементов, частью вследствие неправильно понятого учения церкви. Напротив, в Александрии, еще долгое время остававшейся центром духовной жизни, развитие ее шло своим собственным путем, в более научном направлении. Результаты этих исследований переняли затем после завоевания Египта (в 641 н. э.) арабы, которые, таким образом, и оставались носителями научного знания, пока Европа на исходе XII века до известной степени успокоилась и созрела для того, чтобы принять духовное наследство древности. Европейскому критическому уму предназначено было сначала завершить начатое дело, а потом разрушить его и на развалинах возвести более величественное здание новейшего естествознания.
Теперь мы несколько подробнее рассмотрим ход этого развития. Общий план нашего исследования в общих чертах уже дан всем предыдущим. Мы начнем с изложения той формы, какую в первые века нашей эры получили в Александрии важнейшие магические науки. Прежде всего нашему рассмотрению подлежит египетская магия. Правда, она играла важную роль как одно из звеньев европейской народной магии; поэтому мы, собственно говоря, должны бы обратиться к ней раньше. Но так как чрезвычайно трудно, пожалуй, даже невозможно отделить в народной магии египетские элементы от халдейских, то мы отложили рассмотрение египетской магии до настоящего момента. Для тайных наук последняя имела гораздо более важное значение, что совершенно понятно, так как ученая магия выросла на египетской почве. После этого мы должны будем рассмотреть астрологию, которая в Египте под влиянием греков получила совершенно другую форму, нежели древнехалдейская; и, наконец, появляется алхимия как вполне новый, исключительно египетский элемент. Однако мы ничего не потеряем, если несколько дольше остановимся на происхождении этих наук, и в особенности на их источниках – древнейших египетских сочинениях. Хотя в европейских сочинениях XV и XVI веков можно найти более подробное и обстоятельное изложение этих наук, чем в произведениях древности, в них мы напрасно будем искать какое-либо обоснование многих странных правил и предписаний. Магики Средних веков придерживались принципа авторитета. Всякое новое положение обыкновенно сопровождается примечанием: «Древние единогласно утверждают» или «Птолемей пишет» и т. д. Но никто не исследует, откуда же «древние» черпали свою мудрость; это можно найти лишь в оригинальных произведениях старых александрийских магических авторов. А так как мы хотим исследовать причины различных форм суеверия и волшебства, то, разумеется, должны обращаться преимущественно к тем сочинениям, где выступают эти причины. В этом отношении сравнительно с ними все европейские сочинения, столь богатые частностями, имеют лишь второстепенное значение.
Кроме трех упомянутых наук, магии, астрологии и алхимии, нам необходимо еще ближе познакомиться с четвертой, хотя по своей природе и происхождению она и выходит за пределы нашего труда, так как она ни суеверие, ни волшебство, ни теоретическая, ни практическая магия, хотя, впрочем, содержит в себе зачатки и той и другой. Мы говорим о мистической религиозной философии, изложенной в европейских каббалистических сочинениях, в «священной каббале», как ее обыкновенно называют в настоящее время. При этом мы должны изложить ее довольно обстоятельно, так как она сильнее, чем какое бы то ни было другое умственное течение, наложила свой отпечаток на европейскую магическую науку XVI века. Правда, что причина такого сильного ее влияния лежит не в богатстве ее мыслей и не в ясности изложения. С ней произошло то же самое, что так часто случается даже в новейшей науке; не богатые содержанием и ясные по мысли сочинения достигают наибольшего значения, а темные и непонятные, в которые всякий может вкладывать тот смысл, который ему самому больше нравится. На европейцев наибольшее впечатление производила именно эта безграничная неясность и мистические методы каббалистических произведений. К этому присоединилось еще то, что эти очень древние сочинения, вдруг появившиеся в Европе в XIII веке, непосредственно соприкасались с Ветхим Заветом, за буквальным смыслом которого они отыскивали скрытое и более глубокое значение. Все эти различные обстоятельства делают понятным, каким образом темная речь каббалы стала фундаментом для фантастических сооружений европейских магиков. Поэтому правильное понимание ученой магии Средних веков невозможно без знания каббалы; а так как последняя составляет древнейшую часть, то мы прежде всего и приступим к ней.
Священная каббала
Каббалисты и их сочинения
Густой таинственный туман окутывает все, что относится к каббале: ее происхождение, древность и значение. Правда, что новейшей критике удалось во многих случаях рассеять его, но еще далеко не все загадки решены, что видно уже из того, что исследователи лишь в немногих пунктах пришли к полному соглашению. Для нас, конечно, важно познакомиться лишь с наиболее вероятными и наилучше обоснованными результатами исследования каббалы. И так как взгляды самих каббалистов на происхождение их также не лишены интереса, то прежде всего мы и обратимся к ним. В 7-й и 8-й главах Книги Еноха, одной из наиболее богатых по содержанию и выдающихся псевдоэпиграфических книг, находится подробное описание падения ангелов. Рассказ этот представляет собой распространительное толкование 1–4-го стихов главы 6 книги Бытия.
Об этом чудесном событии в Книге Еноха рассказывается следующее: «Когда люди размножились и стали рождаться у них видные из себя и прекрасные лицом дочери, то ангелы, сыны неба, увидев их, воспылали к ним любовью и сказали: “Пойдем, выберем себе жен из дочерей человеческих и произведем с ними детей”. Тогда сказал их начальник Самьяца: “Я боюсь, чтобы вы не испугались этого дела и чтобы я один не пострадал за столь тяжкий грех”. Но они возразили ему, говоря: “Мы клянемся и обязуемся все взаимной клятвой не изменять нашему решению и исполнить наше намерение”. Тогда поклялись они все один другому и обязались взаимною клятвой. Число их было двести: они спустились на Ардис, вершину горы Армона… Они взяли себе жен, каждый по своему выбору; они вошли к ним, и жили с ними, и научили их волшебству, заклинаниям и употреблению корней и трав… Кроме того, Азазел[19] научил людей делать мечи, ножи, щиты и панцири; он же научил их делать зеркала, браслеты и украшения, а также употреблению румян, подкрашиванию бровей, употреблению драгоценных камней, изящного вида и цвета, так что мир совершенно преобразился. Появилось безбожие, распространился разврат; люди стали грешить и совратились с истинного пути… Амацарак научил всякому волшебству и употреблению корней. Армерс научил, как прекращать действие чар; Баркаял научил наблюдать светила небесные; Акибиил научил знамениям и приметам, Тамиил – астрономии и Асарадел – движению Луны».
Азазел и «козел отпущения». Из «Инфернального словаря» Луи Бретона. 1825 г.
Согласно этому древнему рассказу, все тайные науки произошли от падших ангелов. Как существа высшего рода, чем люди, они обладали знаниями, которые были им сообщены вначале и которые были поэтому сами по себе вообще хороши. Но когда люди, вследствие падения ангелов, получили участие в этих знаниях, то злоупотребление ими повело к безбожию и к гибели человеческого рода. По мнению разных каббалистов, каббала произошла от падших ангелов, и в ней заключаются именно те знания о божественных вещах, которые были сообщены ангелами и изложены в аллегорической форме в писаниях Ветхого Завета. Поэтому каббалисты стремились к тому, чтобы найти средства вновь извлечь из Писания все эти сведения.
Другой миф о происхождении каббалы находится в вавилонском Талмуде. Здесь рассказывается, что Господь сообщил Моисею на Синае кроме известных законов еще многое, о чем могли знать только посвященные. К последним принадлежали 70 старейшин, избранные Моисеем и поставленные им во главе народа. Путем устной передачи божественное Слово сохранилось внутри тесного круга. Но в словах Пятикнижия Моисеева это данное Богом откровенное учение о божественном является в скрытом виде.
Разумеется, оба этих рассказа должны быть отнесены к области саг. Они изобретены в очень позднее время с целью придать каббалистическому учению характер глубокой древности и сверхъестественного происхождения. Что же касается последнего рассказа, то во всем Ветхом Завете нет ни одного слова, которое указывало бы на существование какого-то учения, будто бы открытого Богом и переданного одним лишь посвященным. Кроме того, очень мало вяжется с достоинством Божественного откровения то, что его приходится извлекать путем такого произвольного толкования и искажения слов, как это делали «посвященные». Поэтому мы должны искать более надежную точку опоры для определения исторического происхождения каббалы.
В этом вопросе необходимо точно отличать само каббалистическое учение от сочинений, в которых оно изложено. «Каббала» значит «предание», и не подлежит сомнению, что оригинальный склад мыслей древнейших каббалистических сочинений в течение долгого времени устно передавался из рода в род и развивался далее внутри тесного круга посвященных до тех пор, пока наконец все учение было собрано и изложено на письме немногими лицами. Из этих древнейших сочинений существуют поныне только два: «Сефе́р Йецира», то есть «Книга творения», и «Зоар» – «Свет», или «Блеск». Но кроме них было еще много других сочинений, от которых дошли до нас одни названия или только отрывки в цитатах позднейших каббалистических авторов. Для нас эти два произведения являются, безусловно, важнейшими, поэтому ниже речь будет идти только о них.
Крайне трудно определить время, когда впервые появились «Сефер Йецира» и «Зоар». В особенности относительно последнего произведения очень долго велись споры. Высказываемые в нем мысли так темны и неясны, что при некотором желании всегда можно найти сходство между ним и всевозможными греческими и восточными философскими и религиозными системами. Кроме того, изложение его так беспорядочно, что кажется почти невероятным, чтобы подобное произведение могло быть написано с целью передать позднейшим поколениям определенное учение.
«Зоар». Титульный лист первого издания 1558 г.
Так как книга «Зоар» стала известна в Европе только в XIII веке, когда один бедный еврей, Моисей из Леона, привез это сочинение в Испанию, то многие из новейших критиков думали, что этот Моисей сам написал это произведение и намеренно придал ему мистический отпечаток, чтобы обратить на себя внимание. Мы не будем останавливаться на ученом споре по поводу этого мнения, так как это отвлекло бы нас слишком далеко, и в настоящее время это мнение признается неосновательным; но уже одно то, что такой взгляд разделяли многие серьезные ученые, доказывает, насколько трудно определить время, когда были написаны эти сочинения. Впрочем, вероятно, что и «Сефер Йецира», и «Зоар» были написаны во II веке н. э. В «Зоаре» упоминается о Книге Еноха; следовательно, она должна быть старше «Зоара»: время ее появления можно указать довольно точно, а именно она была написана во времена первых Маккавеев, после книги Даниила, написанной приблизительно в 168 году до н. э. На основании этого мы можем точно установить предельное время: обе каббалистические книги не могли быть написаны раньше чем за 200 лет до н. э. С другой стороны, «Зоар» упоминается в «Мишне́», древнейшей части Талмуда, содержащей в себе древние иудейские предания. «Мишна» составлена около 189 года н. э. рабби Иехудой га-Наси, и если в ней упоминается о «Зоаре», то несомненно, что это произведение существовало уже в то время. Но существование его еще не доказывает, что оно было записано. Сочинение может легко иметь уже тот общий характер, в каком оно будет впоследствии изложено письменно, и в таком виде долго передаваться устным путем. Однако весьма вероятно, что устная передача незадолго до составления «Мишны» должна была уступить место письменной. Правда, этого строго нельзя доказать, но это предположение подтверждается еще более, если рассмотрим вопрос с другой стороны, а именно со стороны исторического происхождения и развития тех идей, которые изложены в каббалистических сочинениях. О том, что каббалисты искали скрытый смысл в еврейских писаниях, а именно в Пятикнижии Моисея, ясно говорится в «Зоаре», где эта мысль часто возвращается, выражаясь во многих замысловатых образах.
«Горе человеку, который в законе не видит ничего другого, кроме простых рассказов и обыкновенных слов! Если бы он действительно не содержал ничего более, то мы могли бы и в настоящее время точно так же написать закон, столь же достойный удивления. Чтобы найти обыкновенные слова, мы можем обратиться к земным законодателям, у которых часто находят даже нечто большее. Тогда достаточно было бы только подражать им и написать закон на основании их слов и их примера. Но это не так: всякое слово в законе содержит более глубокий смысл и скрытую тайну. Рассказы, находящиеся в законе, есть только внешняя одежда закона. Горе тому, кто одежду закона считает за сам закон! Об этом Давид говорит: “Господи, отверзи очи мои, чтобы я увидел чудеса в законе Твоем!” Давид говорит здесь о том, что скрыто под одеждою закона. Существуют глупцы, которые если видят человека в прекрасном платье, то судят о нем по платью, между тем как только тело придает ценность платью; душа же еще ценнее тела. Закон также имеет свое тело. Это суть его заповеди, которую можно назвать телом закона. Простые рассказы, присоединенные к ним, суть одежды, покрывающей это тело. Большинство обращает внимание только на платье или на рассказы закона; они не знают ничего другого, они не видят, что скрыто под платьем. Напротив, более просвещенные не обращают уже внимания на одежды, а смотрят на тело, которое покрыто ими. Наконец, мудрые слуги вышнего Царя, обитающие на высотах Синая, занимаются только душою, которая есть основание для всего остального и для самого закона; в будущем эти мудрые дойдут до того, что будут созерцать душу самой души, которой дыхание проявляется в законе».
Далее мы подробно рассмотрим странные методы, употребляемые каббалистами, чтобы извлечь из простых слов закона скрытый в нем смысл или душу, а также изложим те из главных пунктов каббалистического учения, которые имеют наибольшее значение для наших исследований. При этом мы обнаружим, что те мысли, которые каббалисты находили скрытыми между слов Писания, отнюдь не новы; что это было не что иное, как идеи, игравшие выдающуюся роль в различных языческих религиях, особенно в халдейской и персидской. Интерес этого обстоятельства заключается в представляемом им доказательстве, что родиной каббалистической мысли, очевидно, был Вавилон. Во время вавилонского плена евреи имели полную возможность познакомиться с мудростью халдеев; а во время господства Кира, то есть в последние годы плена, они также неизбежно должны были познакомиться и с религиозными представлениями персов. И все полученное путем такого знакомства каббалисты старались по возможности соединить с учением Иеговы. Надо сказать, что при этом они были не очень разборчивы: многое из того, что они вычитывали из слов Писания, при более критическом рассмотрении оказывается стоящим в значительном противоречии с чистым учением Иеговы.
Было бы, однако, совершенно неверно делать отсюда заключение, что каббалисты умышленно старались исказить учение Иеговы. Каббала есть религиозная философия. Каббалисты по-своему искали ответ на великие вопросы, во все времена интересовавшие людей: вопрос о сущности Бога и Его отношении к миру, о природе человека, судьбе человеческой души и т. п. Обо всем этом в Священном Писании евреев говорится очень мало, и то немногое, что там имеется, далеко не всегда единообразно. Кажется, будто интерес евреев к этим вопросам пробудился только тогда, когда они во время вавилонского плена получили сведения о других религиях, где философские спекуляции занимали выдающееся место. Но когда сами иудейские мыслители стали заниматься этими вопросами, то они пошли совершенно естественным путем: они заимствовали из известных им религий все то, что им казалось пригодным. Однако их преклонение перед авторитетом Священного Писания было так велико, что при решении этих вопросов они ни на минуту не могли положиться на собственные силы и способности. Поэтому все то, что, по их мнению, они могли сказать об этих великих вопросах, все это должно было находиться в Писании. Но так как фактически в нем этого не было, то они изобрели целый ряд мистических методов, которые, вообще, сводились к тому, чтобы посредством перестановок и отбрасывания букв составлять в Писании совершенно новые предложения. Таким способом, очевидно, не трудно черное сделать белым и из одного предложения составить другое, которое говорит почти совершенно противоположное. Поэтому они и пришли к результатам, которые почти совершенно противоречат действительному смыслу учения Иеговы. Однако эти искажения вовсе не были сознательны или преднамеренны, но были только следствием применения оригинального искусства переложения. Сами каббалисты думали, что они стояли на почве закона и находились в полном согласии с «истинным» законом, который скрывался в слове, с той «душой», дыхание которой было в законе. Очевидно, что каббалистические спекуляции, которые так легко вели к противоречию с истинной верой, должны были содержаться в строжайшей тайне; массе народа они были совершенно неизвестны; только мудрые люди, на которых, по-видимому, можно было вполне положиться, принимались в небольшой кружок посвященных. Это подтверждается многими указаниями.
В «Мишне» находится замечательное место: «Запрещается объяснять двоим историю творения, а меркава, или небесную колесницу, не следует объяснять даже и одному, хотя бы это был даже мудрец, сам собою способный понять ее. Под именем “Истории творения” никак нельзя понимать книгу Бытия или Первую книгу Моисееву, так как закон Моисея находился в руках у всего народа и каждый был обязан прилежно читать его. Название “Брейшис Мшайс” – “История творения” – относится поэтому к “Сефер Йецира” – “Книге творения” – и, таким образом, было только вторым названием того же самого произведения, точно так же, как и “Шмойс Меркава” – “История колесницы” – было вторым названием “Зоара”». Цитированные строки показывают нам, как строго следили за тем, чтобы только достойные люди были посвящены в тайны. Впрочем, Талмуд содержит и несколько данных иного рода, из которых видно, что принять посвящение считалось делом весьма опасным, почему многие умные люди отказывались от этой чести.
Так, между прочим, рассказывается следующее: «Рабби Иоханан сказал однажды рабби Элиезеру: приходи ко мне, я посвящу тебя в меркава. Но Элиезер ответил ему: для этого я еще недостаточно стар. Когда Элиезер состарился, то рабби Иоханан уже умер. Через некоторое время пришел рабби Асси к рабби Элиезеру и сказал: теперь я посвящу тебя в меркава. Однако Элиезер ответил: если б я считал себя достойным этого, я был бы уже обучен твоим наставником Иохананом».
Талмуд передает также, что много мудрых мужей, занимаясь каббалистическими спекуляциями, лишались или рассудка, или веры. Поэтому легко понять, что каббалисты во всякое время составляли очень небольшой кружок лиц, который вел свои заседания так, что ни одно постороннее лицо не могло ничего узнать о происходившем на них.
О том, как велись эти собрания, мы получаем ясное представление из второй и третьей книги «Зоара», «Идра Раба», то есть «Великое собрание», и «Идра Зута», то есть «Малое собрание». В них изображены беседы раввина Шимона бар Йохая со своими учениками; на большом собрании присутствовало десять, на малом – семь лиц. То и другое собрания открывались целым рядом церемоний, причем рабби Шимон заставлял своих учеников поклясться, что они будут следить за тем, чтобы эти мистерии не профанировались и чтобы ими не злоупотребляли. Каким огромным авторитетом пользовались слова рабби Шимона, видно из следующего места первой главы «Идра Раба».
«Рабби Шимон сказал своим последователям: “Соберитесь, сопутствующие мне, на открытом месте; будьте вполне готовы. Подготовьте ваше суждение, вашу мудрость, понимание, знание, усердие, будьте готовы с руками и с ногами. Крепко держитесь за Господа, который над вами, во власти которого находится жизнь и смерть, дабы вы могли восприять слово правды Его”. И рабби Шимон сел на землю и плакал; после этого он сказал: “Горе мне! Должен ли я открыть это. Горе мне! Должен ли я не открывать об этом? А все бывшие при этом хранили глубокое молчание”.
Тогда поднялся рабби Абба и заговорил, обращаясь к нему: “Божьею милостью написано так: ‘Тайна Господня – боящимся Его и завет Свой Он открывает им’[20]. И верь, эти спутники твои боятся Святого и прославленного Единого, и собрались они теперь на собрание подобно тому, как бы в доме Его”. После этого все дали рабби Шимону руку и подняли пальцы, вышли в поле и сели под деревья. Рабби Шимон поднялся и прочел молитву; затем он сел среди них и произнес: “Кто этого хочет, да положит свою руку на мою грудь”. И все положили на нее свои руки. Они долго молчали и слышали голос; от страха их колени стучали одно об другое. Что же это был за голос? Это был голос небесного воинства, которое собралось, чтобы слушать их. Тогда рабби Шимон исполнился радости и сказал такие слова: “Господи, я не скажу, как один из Твоих пророков, что я услышал глас Твой и убоялся. Теперь уже не время для страха, а время для любви, как написано: ‘Возлюби предвечного, твоего Бога’”. И когда рабби Шимон отверз уста, чтобы говорить, заколебалось все поле и все слушатели его содрогнулись».
Этот рабби Шимон, по слову которого содрогалась земля и слетались ангелы, собираясь вокруг него, есть историческая личность. Его речи дают материал для двух из самых больших книг «Зоара»; кроме того, многие из его мудрых слов сохранились в «Мишне», древнейшей части Талмуда. Обыкновенно принимают, что он жил в I веке н. э. В «Идра Зу́та», «Малом собрании», описана его смерть. Во введении к книге описывается, как его последователи собрались у его смертного одра и, прежде чем обратиться к ним с последней речью, он дал точное приказание рабби Аббе записать все, о чем он говорил им. Это именное завещание, а также и то, что две книги «Зоара» передают его речи к спутникам, позволяет считать вероятным, что по крайней мере эти части «Зоара» составлены вскоре после смерти Симеона сообща его учениками; первая часть «Зоара» «Сифра ди Цениута», то есть «Книга сокровенности», так тесно связана со второй и третьей частью, что и она, по-видимому, составлена теми же самыми лицами. О следующих же частях «Зоара», имеющих меньшее значение, нельзя уже сказать ничего определенного, точно так же, как и о другом из главных каббалистических произведений, «Сефер Йецира», автор которого неизвестен. Только судя по языку и содержанию предполагают, что это произведение должно быть старше «Зоара».
Каббалистические методы
Каббалистические методы основываются преимущественно на особенностях еврейского алфавита, и, чтобы понять их, мы должны прежде всего начать с некоторых замечаний относительно еврейских букв. Еврейский алфавит состоит из 22 букв, которые, в сущности, все согласные; гласные обозначаются точкой под буквой. Но в древних писаниях нет этих гласных точек; отсюда следует, что различные слова обозначаются часто теми же самыми буквами (согласными), между тем как их произношение и смысл зависят от того, какие гласные буквы присоединяются к ним. Эта особенность, разумеется, очень помогала желанию каббалистов находить в словах новый смысл. Другое важное обстоятельство заключалось в том, что не было никаких особых знаков для чисел. Впрочем, в этом отношении еврейский язык сходен с большей частью языков древности; римские цифры тоже буквы, имевшие вместе с тем и определенное числовое значение. Подобным же образом пишутся цифры и на еврейском языке; каждая отдельная буква имеет определенное числовое значение, откуда и вытекает основной каббалистический закон: всякое слово есть число и всякое число есть слово. При каббалистических замещениях этот закон получил тем большее значение, что различные слова могли соответствовать одному и тому же числу; таким образом, если из двух таких слов подставить одно на место другого, то, в сущности, не произойдет никакого изменения, так как число будет то же самое, хотя смысл получится совершенно иной.
Метод замены буквенного значения числовым применен, как известно, один раз в Апокалипсисе (Откр. 13:18), где говорится: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя; ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Число 666 стоит здесь вместо одного имени, которое не должно быть названо, но может быть найдено, если подставить буквы, сумма которых имеет то же самое числовое значение. Предполагают, что скрытое имя в данном случае есть имя императора Нерона.
Наконец, заметим еще, что одни и те же буквы не всегда пишутся одними и теми же знаками: так, буквы К, М, N, P и Ts в конце слова пишутся иначе, чем в начале или в середине.
Чтобы сделать нагляднее дальнейшие объяснения, я приведу здесь еврейский алфавит рядом с числовыми значениями еврейских букв и соответствующими нашими буквами. Знаки, употребляемые в конце слов, отмечены звездочкой. Кроме того, даны и еврейские названия букв.
Каббалистические методы, с которыми мы хотим ближе познакомиться, мы разделим на три части: GMTRIA – гематрия; NVTRIQVN – нотарикон и ThMYRH – темура.
Гематрия основывается на упомянутом уже числовом значении, которое имеет каждое слово; она состоит в том, чтобы одно слово заменять другим, равным ему по числовому значению. Такой прием распространяется также и на целые предложения.
Так, например, буква шин (Sh) имеет числовое значение 300; можно получить то же самое число, если сложить числовые значения букв в словах RVCh ALHIM, Руах Элохим, то есть «дух Господень». Поэтому буква «ш» признается символом «духа Господа». Этот образец счета легко выводится с помощью таблицы: R = 200, V = 6, Ch = 8, А = 1, L = 30, H = 5, I = 10, M = 40; в сумме числа дают 300. Таким точно образом слова AChD, Эход, то есть «единство», и AHBH, Агув, то есть любовь, каждое по сумме числовых значений равно 13, почему одно из этих слов употребляется вместо другого. Дальнейшим примером может служить попытка посредством гематрии найти имена трех ангелов, посетивших Авраама в роще мамврийской. В Первой книге Моисеевой (Быт. 18:2) имеется: VHNH ShLShH, вехенна шалиша, «и вот три мужа». Сумма числовых значений этих двух слов составляет 701, и то же самое число получается сложением числовых значений следующих букв ALV MIKAL GBRIAL VRPAL, Эло Михаэль Габриэль Ве Рафаэль, которые означают: «это Михаил, Гавриил и Рафаил». Мы привели здесь пример, какая глубокая тайна – в данном случае имена ангелов – может быть скрыта в словах, по-видимому, совершенно простых. Этих примеров довольно, чтобы показать сущность и значение гематрии.
В другом методе, нотариконе, существует два способа. Согласно первому, каждая буква одного слова принимается за начальную букву нового слова. Таким образом, одно слово распадается на целое предложение. Примером может служить одно из множества спекуляций с первым словом Библии: BRAShITh, берешит, «вначале». Буквы этого слова принимаются за начальные буквы новых слов, причем среди прочего получается и такое предложение: Берашит Рахи Элохим Шекебело Ишраэль Тора, то есть: «Вначале увидел Господь, что Израиль примет закон». Следовательно, отношение Израиля к Иегове в виде скрытого пророчества заключается уже в первом слове Библии. Второй способ прямо противоположен первому. Первый – состоит в том, что из одного слова развивается целое предложение, а в соответствии со вторым из данных предложений извлекают отдельные слова, составляя их из начальных и конечных букв отдельных слов этих предложений. Так, например, каббала называется также ChKMH NSThRH, Хокма Несетра, то есть «тайная мудрость», и из начальных букв этих двух слов образуется слово ChN, Хен, то есть «благодать». В Пятой книге Моисеевой (Втор. 30:12) мы читаем MI IOLH LNV HShMIMH, Ми Иаула Лено Га-Шамаима, «…кто взошел бы для нас на небо?». Из начальных букв составляется слово MILH, Мила, «обрезание», а из конечных – IHVH, Йахве, «Иегова». На основании этого предложения каббалисты заключали, что сам Бог определил обрезание как знак избранного народа.
Как особую форму нотарикона можно отметить попытку таким путем открыть имена 72 ангелов – так называемый Шемхамфораш, «разделенное имя». Каждый из трех стихов Второй книги Моисеевой (Исх. 14:19–21) в первоначальном тексте имеет по 72 буквы. Это обстоятельство, разумеется, должно было иметь значение, полное тайны, тем более что в 19-м стихе говорится об «Ангеле Божьем, шедшем пред станом Израилевых», так как везде, где только идет речь об ангеле, можно предполагать, что в словах скрыто имя ангела. Каждый из этих трех стихов пишут по прямой линии один под другим и при этом первый стих справа налево, второй слева направо и третий справа налево; таким образом получается 72 вертикальных ряда по три буквы в каждом. Каждый из 72 рядов образует одно слово из трех букв, затем к каждому из этих слов прибавляют окончание AL, IH, EL или IAH, и получают имена 72 ангелов. Шемхамфораш в так называемой прикладной каббале играет большую роль; а так как и нам придется иметь дело с этой таблицей, то мы и приведем ее сейчас.
Темура, третий каббалистический метод, основан на перестановке букв. Для этого существует множество разнообразных, порой крайне замысловатых правил. Одно из простейших – так называемая таблица сочетаний Цируф: надо написать 22 буквы алфавита в два ряда один под другим, первый справа налево, второй слева направо:
Затем каждую букву одного ряда заменяют соответствующей буквой другого, например А буквой Тh, В – Sh, и также наоборот, Тh заменяется А и т. д. Теперь заменяют последнюю букву или далее две последних буквы нижнего ряда другими, остальные же буквы оставляют в прежнем порядке без изменений, и таким образом получается 21 различная комбинация. Перестанавливают, например, на последнее место Z и V, тогда получается:
Так как здесь сохраняется последовательность в ряде букв, а изменяются только две последние буквы нижнего ряда, то известна и вся комбинация, если только мы знаем две последние буквы. Различные комбинации таблицы Цируф называются четырьмя последними буквами; первая из приведенных называется AThBSh, а последняя комбинация – AZBV. При соблюдении этих правил можно легко составлять различные комбинации. Говорят, что каббалисты употребляют 22 такие комбинации; но очевидно, что возможно получить их гораздо больше.
Кроме этих таблиц существуют еще три другие, называемые «правильной», «обращенной» и «неправильной». Чтобы представить одну из них, надо разделить квадрат на 22 × 22 камеры так, чтобы каждая из 22 букв повторилась 22 раза. Для «правильной» таблицы пишут в верхнем ряду буквы справа налево. В следующих рядах поступают таким же образом, только начинают буквой B и кончают А. В третьем ряду начинают с G и кончают A и т. д. «Обращенная» таблица составляется точно так же, только буквы следуют здесь в обратном порядке, слева направо. Описание «неправильной» таблицы потребовало бы много места.
Для нас имеет интерес еще один метод, так как он даже и в настоящее время известен как излюбленный популярный волшебный алфавит. Это – Аик Бекар, «каббала девяти камер». Надо написать все 27 букв (включая 5 заключительных знаков) в 3 × 3 последовательно лежащие камеры; сначала пишут справа налево первые девять букв. Затем следующие девять и т. д., и когда написаны все буквы, то в каждой камере оказывается их по три и вся таблица представляется в следующем виде:
Над каждой буквой дано ее числовое значение, заключительные буквы отмечены звездочкой. Точки, поставленные над тремя отдельными буквами, имеют особое значение: при помощи их пользуются всей системой, как обыкновенным алфавитом. Если нарисовать только форму камеры и поставить в ней одну точку, то такая фигура означает первую букву в камере; две точки означают вторую букву, три точки – третью. Так, например,
Таким образом, каббалой девяти камер пользовались древние каббалисты для секретных сообщений. Само собой разумеется, что этой системой можно пользоваться самым различным образом, переставляя лишь буквы.
Кроме описанных здесь было еще множество более или менее произвольных методов, с помощью которых из данных слов или предложений выводились новые. Впрочем, большая часть их появилась, по-видимому, в более позднюю эпоху, так как ими пользовались прежде всего средневековые христианские каббалисты, чтобы выводить основные положения христианской догматики из слов Ветхого Завета. Далее мы приведем несколько таких примеров.
Учения каббалы
Для меня представляется невозможным дать сколько-нибудь ясно общую картину содержания каббалистических сочинений. Такое краткое описание должно бы представлять собой реферат, выражающий ход мысли и руководящую идею этих произведений. Но такой руководящей идеи вообще не существует в каббале. От сочинения, которое в наше время рассматривало бы те великие вопросы, которыми занималась каббала, мы прежде всего потребовали бы систематизации материала и строгой логики. Но в каббале нельзя найти ни малейших следов логики; напрасно было бы читать с начала до конца эти объемистые сочинения, стараясь найти в них что-нибудь имеющее хотя бы отдаленное сходство с новейшими методами доказательств. Каббалист идет к своим результатам не путем последовательных заключений, а путем фантазии. Каждая мысль высказывается без малейшей связи с предшествовавшей, просто как голое утверждение, вообще не подлежащее сомнению; правильность же его подтверждается лишь тем, что посредством применения мистических методов оно оказывается скрытым в том или ином месте Писания. Восточная фантазия торжествует в каббале в самых диких формах, но где неограниченно царствует фантазия, там о порядке не может быть и речи, и понятно, что при таких условиях невозможно в коротких словах изложить общее содержание этих произведений. Поэтому я должен ограничиться лишь кратким, но ясным указанием на то, о чем в них идет речь, и осветить главнейшие положения, получившие впоследствии столь важное значение. Даже и в таком виде возможно, что наше изложение в некоторых пунктах будет недостаточно, так как разница между свободной фантазией каббалиста и ходом логической мысли современного европейца настолько велика, что едва ли один может вполне понять другого. После этих оговорок я постараюсь передать содержание каббалы.
Мы начнем с «Сефер Йецира», своего рода введения к «Зоару». «Сефер Йецира» – «Книга творения» – приписывается патриарху Аврааму; произведение это представляет собой как бы его наблюдения над жизнью. Начало ее вполне понятно и для нашего времени; путем наблюдения окружающего мира, его порядка и общего единства патриарх приходит к вере во всемогущего Бога, сотворившего все. Но здесь, во всяком случае, и конец для нас пониманию этой книги. Автор идет дальше по тому же уже проложенному пути; он старается исследовать законы существования в отдельных их проявлениях, чтобы таким способом постичь божественную премудрость; но каким образом это достигается, остается для нас совершенно непонятным. Естественные средства человека для обмена мыслей, то есть слова, или наши названия вещей, сливаются с самими вещами и занимают их место. В Cлове лежит все, из Cлова исходит все и «Cлово есть Бог», говорит «Сефер Йецира». При разложении слов на их составные части оказывается, что они состоят из 22 (еврейских) букв и первых десяти чисел, из которых можно вывести все другие числа. Эти 32 знака называются «тридцатью двумя чудесными путями мудрости». На них основывается все знание, и только посредством их мы достигаем мудрости.
Далее «Сефер Йецира» подробно занимается разбором этих «чудесных путей мудрости», начиная с первых десяти чисел, «десяти сефирот». На каббалистов производил чрезвычайное впечатление тот простой факт, что из десяти чисел можно составлять новые числа и что ряд чисел бесконечен. «Для десяти сефирот не существует предела ни в будущем, ни в прошедшем». Но эти десять сефирот – не только числа, а нечто большее: так как числа обнимают все и так как все в мире может быть измерено числами, то числа становятся для каббалистов сущностью самих вещей.
Несколько примеров объяснят это. Так как понятие о всемогущем Боге исключает возможность существования более одного Бога, то первая сефира, число 1, превращается в субстанцию самого Бога. «Первая сефира, один, это есть дух Бога живого, да будет благословенно имя Его». Вторая сефира, число два, есть Cлово. Слово есть дыхание, носитель мыслей человека: «дыхание» и «мысль» суть две вещи, а вместе с тем и одна, так как они нераздельны, и хотя слова суть только дыхание, но для своего выражения они требуют 22 буквы. Эта великая тайна заключается во второй сефире: «Два есть дыхание, исходящее от духа; в нем 22 буквы, но они составляют одно дыхание, только получившее образ и форму».
Сущность всего этого учения о десяти сефиротах, как показывают приведенные примеры, состоит исключительно в числовых спекуляциях, в попытках найти сущность вещей через числа, составляющие их выражение или символы. То же самое относится и к остальным 22 путям мудрости, то есть 22 буквам. Они делятся на три группы, называемые «тремя матерями», «семью двучленными» и «двенадцатью простыми». Это разделение сочинено, кажется, лишь для того, чтобы доказать значение в существовании чисел: три, семь и двенадцать. Так, в строении мира имеются три стихии: огонь, вода и воздух, это – три матери. Огонь есть субстанция неба, из воды произошла земля, и между этими двумя противоположными элементами находится воздух, разделяющий их. Деление года управляется также тремя матерями, ибо существуют три времени года. (На востоке за жарким летом следует дождливое время, которое затем сменяется умеренным периодом.) В человеческом теле также господствуют три матери, ибо тело состоит из головы, груди и живота. «Семь двучленных» соответствуют противоположностям, то есть таким вещам, которые могут служить как для добра, так и для зла. Так, существуют семь планет, имеющих хорошее или дурное влияние на Землю. В неделе семь дней и семь ночей; в человеческой голове семь входов, открытых как хорошему, так и худому. Наконец, «двенадцать одночленных» мы находим в двенадцати месяцах года, в двенадцати созвездиях зодиака и в двенадцати родах деятельности человека, которые по «Сефер Йецира» есть следующие: зрение, слух, обоняние, осязание, слово, питание, размножение, движение, гнев, смех, мысль и сон. Если все это соединить в одно общее представление, то «Сефер Йецира» следует признать крайне примитивной и несовершенной попыткой путем исследования природы познать божественную премудрость, проявленную в закономерности всего существующего. «Сефер Йецира» старается раскрыть нам «дух природы», как сказал бы современный исследователь. Но так как настоящее исследование природы было вполне недоступно каббалистам, то они пытались найти в самой природе те средства, которыми пользуется человеческий ум для обмена мыслями, то есть буквы и числа, а так как столь произвольная фантазия может быть до известной степени проведена всюду, то числа и буквы стали для них тождественными с самой сущностью вещей.
«Зоар» стоит уже как будто на несколько более высокой точке зрения, главным образом потому, что он занимается больше Богом и душой человека, чем природой. Все, что находится вне нас, то есть видимая природа, то и дальше от нас; история науки показывает, что истинное понимание природы было достигнуто лишь очень поздно. Но, стремясь познать самого себя, человек уже очень рано получил взгляд на душевные явления и постоянно представлял своих богов подобными себе, только величественнее и могущественнее. Поэтому размышления «Зоара» о Боге и человеке должны и в настоящее время казаться менее детскими и неудачными, чем спекуляции «Сефер Йецира» о природе.
Впрочем, «Зоар» начинается там, где кончается «Книга творения»; Бог и божественная премудрость составляют здесь уже нечто данное. Тотчас в начале книги «Идра Раба» Шимон бар Йохай так описывает Бога своим спутникам: «Он старейший из старейших, тайна из тайн, самый неведомый из неведомых; Он имеет свой собственный образ, так как Он является нам в образе высокопочтенного старца, старейшего из старейших. Но и в этом образе Он остается неведомым. Его одежда бела как снег, от Его лика исходит свет. Он восседает на троне из огней, послушных Его воле. Его белый светящийся венец освещает 400 000 миров; 400 000 миров, рожденных от этого белого света, станут в грядущей жизни наследием праведных. Каждый день от Его чела исходят 13 000 мириад миров, которые Он хранит и тяжесть которых Он один держит. От главы своей сотрясает Он росу, пробуждающую мертвых к новой жизни; поэтому в Писании сказано: “Роса Твоя есть роса света”. Она есть пища святейших, манна, уготованная святым в грядущей жизни. Эта роса бела, как алмаз, цвет которого содержит в себе все цвета. Длина лица Его сверху донизу 370 × 10 000 миров. Его называют “долгий лик”, ибо это есть имя старейшего из старейших».
Но Бог не всегда является в таком образе; было время, когда Он только «отрицательно существовал», то есть когда Его образ существовал лишь в возможности. Но для того, чтобы мир и люди могли быть созданы и чтобы Божество могло быть познано людьми, оно должно было развиться само собой и принять разнообразные формы, которые взаимно дополняли бы одна другую. О том, как развивается Божество и тем самым создает мир, говорится в первой части книги «Зоар», называемой «Книгой сокровенности». Она начинается с заявления, что вначале Божество было Эйн Соф, то есть беспредельное и бесконечное единство, в котором существовали, по возможности, все божественные формы. Эти формы, взаимно дополнявшие одна другую и поэтому находившиеся в равновесии, покоились тогда в пределах пространства, отрицательно существовавшего в «старейшем Едином». Затем Божество, раскрываясь, принимало постепенно свои разнообразные формы, то есть десять сефирот.
Кажется несколько странным, что десять сефирот, которые в «Сефер Йецира» суть десять первых чисел, понимаемых как субстанция вещей, здесь являются в качестве форм Божества. Однако эта разница только кажущаяся; в сущности, это лишь более сильное выражение той же мысли, которая высказана уже в «Книге творения». При разборе этого произведения мы говорили, что первая сефира, один, есть Руах Элохим, дух Божий. Вторая сефира, два, есть Cлово; но «Cлово есть Бог», поэтому и вторая сефира представляет собой только новую форму Божества. То же самое относится и к остальным сефиротам; в конце концов, все они – лишь различные стороны божественного существа и в этом только смысле являются в «Зоаре». После этого небольшого отступления, которое было необходимо для того, чтобы понять связь двух главных каббалистических сочинений, вернемся опять к «Зоару».
Когда Божество захотело явиться, то оно раскрыло сначала свои высшие и всеобъемлющие формы, первую сефиру: Кетер, «венец». «Он есть основа всего бытия, таинственная премудрость, корона Всевышнего, венец венцов». Он называется также Макропросопус, «великий лик», который, как утверждают каббалисты, будто бы обозначается во Второй книге Моисеевой именем AHIH, Эхейе, «аз есмь». Из первой сефиры последовательно выводятся девять других. Но при этом замечательно, что из следующих сефирот одни считаются мужскими, другие женскими и это разделение, по убеждению каббалистов, будто бы согласуется с Библией. В Первой книге Моисеевой (Быт. 1:26–27) говорится следующее: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». Здесь замечательно уже то, что Бог говорит о самом Себе во множественном числе, а о человеке говорит: «И да владычествуют они». Затем он создает человека по образу Своему, как мужчину, так и женщину. И это, по толкованию каббалистов, говорится об одном Адаме, так как о сотворении Евы из ребра Адамова говорится значительно позже, именно во второй главе, стихи 21–22. Все это, говорят каббалисты, становится лишь тогда понятным, если мы представим себе, что в Божестве заключаются как мужские, так и женские свойства. Адам, созданный по образу Божию, существо столь же мужское, как и женское; это видно из того, что Бог и о Себе, и о человеке говорит во множественном числе, потому что одно двойное мужеско-женское существо должно считаться за два лица. Согласно этому девять сефирот признавались мужскими и женскими сторонами божественной сущности.
Древо жизни. Гравюра Афанасия Кирхера из его книги «Эдип Египетский» (Œdipus Ægyptiacus). 1652 г.
Вторая сефира – Хокма, «премудрость», мужская активная сила, исходящая подобно свету от Кесер. Это есть отец, тогда как третья сефира – Бина, «понимание», есть мать. Кесер, Хокмо и Бина, соединенные вместе, образуют высшее триединство, по образу которого создан человек мужчиной и женщиной, так что мужчина и женщина, по учению каббалы, совершенно равны по своему происхождению. Через соединение отца и матери возникает затем четвертая сефира: Хесед, «милость», или «великодушие». Из этой мужской силы возникает пятая сефира: Гвура, «крепость», называемая также Пахад, «страх», которая есть женская пассивная сила. Из последних двух происходит шестая сефира – Тиферет, «красота», или «благость», связывающая вместе обе предшествующие. Она называется также Микропросопус, «малый лик», и замыкает собой второе триединство. Эти шесть первых сефирот образуют вместе Мелех, то есть «царя»; вместе с этим развитием завершается творение мира. Именно Бог создал мир за шесть дней, и, как мы знаем, закон Моисея начинается словом BRAShITh, Берешит, «вначале». Но это слово, собственно говоря, должно читаться: BRA ShITh, Бера Шит, то есть «Он создал шесть». Отсюда мы видим, что развитие шести первых сефирот равнозначно творению мира за шесть дней.
Четыре следующие сефироты возникают точно так же, как и первые. Седьмая есть мужская сила Нецах, «стойкость», или «вечность», а восьмая пассивная женская сила, Ход, «слава». Из этих двух происходит Йесод, «основание». Наконец, из этой последней возникает десятая сефира Малхут, «царство». Если все десять сефирот сопоставить в виде последовательного ряда, в порядке их происхождения и так, чтобы их взаимные отношения обозначались их местом, то получается каббалистическое дерево – фигура, представленная на следующей таблице. В ней, кроме того, для отдельных сефирот указаны остальные их названия, о которых я не говорил в тексте. Подчеркнутые имена – это различные имена Божии, применяемые каббалистами к различным сефиротам.
Легко понять смысл этого учения о сефиротах, если рассмотреть каббалистическое дерево. Десять сефирот есть лишь разнообразные свойства божества, как бы распределенные между различными лицами. Но все они вместе образуют одно лицо – это Адам Авила, «первый существующий», или Адам Кадмон, «прообраз человека». Этими именами или именем той или другой сефиры каббалисты обозначали Бога. Они испытывали такой страх перед «высочайшим именем» Бога, JHVH – Яхве, или Иегова (которое, однако, довольно часто встречается в пяти книгах Моисеевых), что никогда не произносили его. Когда же им встречалось это слово, то они называли его «именем из четырех букв» – тетраграмматон, или тетраграмма. Бог именуется также АGLA; это слово представляет собой нотарикон предложения Атех Гибор Леолем Адонай, то есть «Ты, Господи, царствуешь вечно».
Так как человек создан по образу Божию, то каббалисты должны были последовательно разложить и духовную субстанцию человека на множество членов так же, как они разложили субстанцию божества на десять сефирот. Таким образом, по учению каббалы и у человека имеются разные души: сколько их, нелегко сказать, однако по меньшей мере три: дух, душа и жизненная сила; они образуют одно триединство; дух есть высшая часть человека; душа есть обитель добра и зла; жизненная сила стоит в непосредственной связи с телом и производит движения.
«В этих трех, то есть в духе, душе и теле, мы находим верный снимок с того, что происходит в высшей сфере; ибо эти три образуют лишь одно существо, где все связано в единство». Кроме этих трех душ есть указания на существование в человеке многих других душ; они приобрели большое значение у средневековых магиков.
Я старался дать возможно краткое изложение тех пунктов, которые имеют для нас наибольший интерес и в то же время представляют собой основы каббалистического учения. Мы видим, что оно не отличается особым богатством мысли; скорее можно бы его назвать простой игрой слов. Но каббала имела влияние на европейцев не вследствие богатства мыслей; к изучению этих сочинений европейцев влекли отчасти мистические методы, отчасти безграничная их неясность. С мистическими методами мы уже познакомились, но неясность мысли не так заметна в приведенных цитатах, которые по большей части изложены так, что передан смысл, а от настоящих словесных выражений оригинала сохранилось очень немногое; чтобы дать читателю образец стиля «Зоара», я процитирую его начало, первую главу из «Книги сокровенности».
«“Книга сокровенности” есть книга о равновесии равновесия. Ибо прежде чем было равновесие, порядок не мог соблюдать правильного порядка. И цари прежних времен были мертвы, венцов их уже не было, и земля была пустынна, пока не показалась глава (смысл здесь непонятен), желаемая всеми желаниями (и исходившая от AJN SVP, Эйн Соф, Беспредельного, бесконечного Единого), и не передала одеяния чести. Это равновесие находилось в стране, которая от века отрицательно существует в Едином. Тогда эти силы были взвешены, но не имели еще видимого существования. В его форме (в форме Единого предвечного) существовало равновесие: это – непостижимо, это – невидимо. В нем они (эти силы) возникали, и в нем они возникают, как те, которые не существуют, так и те, которые существуют и будут существовать. Глава, которая непостижима, есть тайна в тайне. Но она была образована и сформирована наподобие черепа и наполнена кристалловидной росой. Кожа ее из эфира; она ясна и прочна» и т. д.
Надо предполагать, что люди, объяснявшие основные каббалистические мысли, должны были иметь несомненные знания относительно хода мыслей и способа выражений древних каббалистов. Но большинству было бы трудно найти в них какой-нибудь след здравого смысла.