За миллионы лет многие виды, включая людей и их предков, переселились из Африки, проходя через эти регионы, и оставили там некоторые следы своего присутствия. Плодородный полумесяц также является домом для самых разных значительных сортов однолетних посевных трав – предков эммерской пшеницы, пшеницы однозернянки (зандури) и ячменя, а также льна, нута, гороха, чечевицы и горького горошка. Там же обитали предки многих важнейших для человека прирученных животных, а также коровы, козы, овцы и свиньи, занимающие центральное место в более позднем сельском хозяйстве. Недавно, словно этого разнообразия было недостаточно, у нас появились свидетельства одомашнивания инжира в конце ледникового периода, а также небольшого размера кошек. Дикие оливки использовались в качестве источника масла очень давно. Их одомашнили гораздо позже. На распространение растительности повлиял климат. Последняя ледниковая эпоха закончилась очень резко. За 12 000 лет до н. э. произошел резкий скачок температуры, при котором она почти достигла нынешнего уровня. Температура колебалась вниз до последнего всплеска ледниковых условий примерно с 11 000—10 000 лет до н. э., когда резкое повышение температуры положило конец ледниковому периоду. (См. табл. 2.1 – хронологию и рис. 2.5 – карту основных объектов.) Оседлая жизнь возникла задолго до земледелия, отчасти из-за доступных продуктов питания.
Таблица 2.1
Общая хронология последней ледниковой эпохи до середины голоцена (двенадцатилетний период современного теплого климата)
Проблемы оседлой жизни: позднеледниковье
Со времен последней ледниковой эпохи, около 23 тысяч лет до н. э., видны признаки оседлой жизни, например в хорошо сохранившемся археологическом памятнике Охало II на южной оконечности Галилейского моря. Небольшая группа людей жила часть года в хижинах из хвороста рядом с озером, когда уровень воды был ниже. Люди использовали точильные камни для обработки диких трав (главным образом ячменя), ели значительное количество рыбы, вероятно, пойманной с помощью сети, плели корзины для хранения и переноски вещей, тщательно следили за мусором, а также похоронили одного человека с ограниченными возможностями здоровья, за которым ухаживали другие жители. Еще там были обнаружены кости сокола, свидетельствующие об охоте с дрессированными птицами. Люди покинули это место, скорее всего, из-за того, что местность Охало II со временем была затоплена из-за поднявшегося уровня озера. Однако в его водах сохранились органические остатки, и, таким образом, мы смогли получить необычайно полную картину жизни в этот период[21].
Рисунок 2.5. Карта упомянутых в тексте объектов, датируемых позднеледниковым и убейдским периодами.
Жизнь становится более сосредоточенной примерно с 13 000 года до н. э. у представителей так называемой натуфийской культуры на участках от Южного Израиля и Иордании, к северу от Верхнего Тигра. Эти группы опирались на более ранние традиции, но также увеличили свою численность и диапазон взаимоотношений в новых, более комфортных условиях того времени. В более теплом климате разрослась мозаика дубовых лесов и травянистых саванн, причем дубы встречаются чаще в более низких и влажных районах. У ранних натуфийцев развилось новое понимание времени и пространства – благодаря новому распределению поселений. Их обширные территории выступали в качестве центров в сети менее крупных участков, где люди занимались охотой и собирательством, а затем через несколько дней возвращались к центру. Люди жили в небольших круглых постройках из дерева, глины или камня. Некоторые поселения были большими, как, например, Айн-Маллахá в Израиле, где могло жить двести человек. Средний же размер поселения составлял пятьдесят жителей. Умерших регулярно хоронили под полом дома или рядом с домом – женщин, мужчин и детей, чья близость к живым могла указывать на их родовой статус. Довольно многие натуфийцы носили личные украшения, такие как ожерелья, подвязки и браслеты из раковин, зубов и костей животных. Близкое присутствие мертвых давало людям очеловеченное ощущение прошлого, но в поселениях также регулярно встречаются ямы, видимо, для хранения растительной пищи, что указывает на рациональное планирование будущего. Часть растительной пищи поступала из диких садов, которые создавались путем сжигания, прополки и сбора урожая диких злаков. Некоторые сооружения могли предназначаться для церемоний. У самой большой постройки, в Рош-Зине, был мощеный пол и каменное фаллическое сооружение внутри, предположительно для каких-то обрядов плодородия. Эти новые многочисленные общины, судя по всему, были более постоянными. В них начали зарождаться разнообразные ритуалы с использованием магии для поддержания плодородия людей, животных и растений, а также ритуалы перехода от жизни к смерти.
Более поздний натуфийский период, после 11 тысяч лет до н. э., ознаменовался кратковременным возвращением к ледниковым условиям, из-за чего люди снова стали перемещаться, поскольку источники пищи начали встречаться им реже. Однако тела все еще хоронили в старых поселениях, что свидетельствует о важности родовых связей. Многие тела были похоронены без головы, что стало первым свидетельством интереса к черепу как таковому. Этот интерес продолжался в течение многих тысяч лет. Возможно, люди забирали черепа с собой, перемещаясь в новое место, а остальную часть тела тщательно хоронили. Позже черепа закапывались отдельно либо в схронах. Впрочем, недавняя находка в пещере Хилазон Тахтит в Галилее намекает на еще более сложные обычаи. В могиле была найдена пожилая и немощная женщина, похороненная вместе с панцирями пятидесяти черепах, съеденных в качестве части погребальной трапезы, а также с кончиком крыла золотого орла, черепами куниц, хвостом зубра, тазом леопарда, ногой кабана и человеческой ногой (рис. 2.6). Не исключено, что ряд ритуалов проводился и над другими частями тела животных, в том числе и над человеческим телом, а захоронение костей стало завершением сложных процессов с участием целого ряда необычных видов животных.
Эта женщина была описана как шаманка. Тут мы начинаем осознавать, как много необычных свидетельств просто объясняется термином «шаман». Нельзя исключать, что важные отношения между человеком и животными исследовались здесь определенным образом, который можно назвать «магическим» или «ищущим», через природу человеческого участия в мире. Помогает ли нам в этом отношении ярлык «шаман»? Вряд ли.
Если ориентироваться на свидетельства, ранние натуфийские поселения были в то время самыми крупными оседлыми сообществами на планете. Физически они существовали через тесные и длительные взаимодействия с большим количеством видов растений и животных, а космологически – через заботу о мертвых в пределах населенного пункта, а также через объединение людей и животных в погребении, по крайней мере в поздний период натуфийской культуры. Для этих целей земельные участки специально объединялись в структуры. В то же время голову начали считать важнейшей частью человеческого тела, причем настолько, что она перевозилась с места на место перед более поздним захоронением. В этом мире мертвые были такими же членами общества, как и живые, и путешествовали вместе с ними. Благополучие живых могло зависеть от надлежащего ухода за мертвыми. В таких обществах, особенно в последнее, холодное тысячелетие позднего натуфийского периода, вопросы плодородия и плодовитости имели решающее значение. А значит, для связи мертвых людей и животных с живыми были разработаны соответствующие ритуалы, которые были пронесены сквозь тысячелетия, особенно ритуалы, касающиеся черепа.
Рисунок 2.6. Погребение в пещере Хилазон Тахтит так называемой «шаманки» из позднего натуфийского периода, около 12 тысяч лет назад.
Глобальное потепление и его магия
Захоронение в пещере Хилазон Тахтит дает нам замечательное представление о странных магических практиках. Дальше к северу и чуть дальше на временной шкале встречаются другие, не менее поразительные свидетельства яркого магического ритуала. Вопреки распространенному мнению, наш взгляд на прошлое довольно редко меняется даже после самых уникальных археологических открытий. Основная часть изменений точки зрения происходит в результате накопления доказательств и размышлений об их последствиях. Есть исключения из этого правила, и мало что может быть удивительнее, чем одно из самых обсуждаемых открытий последнего времени: Гёбекли-Тепе[22]. На вершине известнякового хребта в турецкой провинции Урфа расположены несколько каменных курганов с многочисленными неолитическими фрагментами кремния на поверхности и первичными признаками больших плит из известняка. Немецкий археолог Клаус Шмидт вел на этом месте раскопки вместе с музеем Санлиурфа с 1996 года до своей смерти в 2014 году, и археологический мир все еще спорит насчет его открытий. Обнаруженный комплекс представляет собой 20 круглых каменных сооружений, частично врезанных в нижележащий известняк, со скамейками у стен и столбами. Эти столбы вмонтированы в стены или отдельно стоят в середине сооружения. Они достигают высотой до 6 метров и весят до 50 тонн (рис. 2.7). Это самые большие каменные сооружения среди известных на сегодняшний день. Их возраст – немногим более 9 тысяч лет до н. э. Большинство построек еще предстоит раскопать.
Колонны, обработанные в местных каменоломнях, также украшены изображениями различных животных, в том числе свирепых и опасных. Колонны имеют Т‐образную форму, и горизонтальный их элемент может представлять собой стилизованную человеческую голову. Этот вывод подкрепляется изображением лица на одной колонне в ограждении, а в некоторых случаях – рук, вырезанных на узких сторонах наиболее длинных горизонтальных сторон колонн. Кроме того, в одном из случаев на колонне может быть изображен пояс от одежды (рис. 2.8).