Их практика была вполне нормальной, а не чем-то странным. В работах Формана и Нейпира упоминаются другие астрологи. Практика этого типа простиралась, по крайней мере, до Высокого Средневековья (с XI по XIV век), и в XVIII веке, и позже. В Англии в эти периоды многие могли посещать астролога, вероятно, на регулярной основе для обсуждения наиболее важных вопросов, стоящих перед ними в жизни. Необычным аспектом астрологии Формана и Нейпира является то, что их записи сохранились до наших дней, стали упорядоченными и проанализированными с большим мастерством сегодняшними исследователями.
У астрологии долгая история, в некотором роде схожая с алхимией в своем развитии и распространении[117]. Месопотамцы, как мы видели в главе 3, провели массу астрономических наблюдений в астрологических целях в течение нескольких тысяч лет, которые проникли в греческий и римский мир, а оттуда в арабскую науку. Выполненные в XII и XIII веках переводы превратили арабские астрологические тексты в латинские, где они присоединились к текстам древнего мира, самым важным из которых был «Тетрабиблос» Птолемея. Птолемей утверждал, что на гуморальный темперамент тела при рождении влияют характеристики планет в тот момент, точно так же, как они влияют на атмосферу Земли. Эти идеи вместе с математическими расчетами, необходимыми для определения планетарных и астральных влияний, проникли в средневековую Европу и привели непосредственно к повседневным практикам, которые в том числе использовали Форман и Нейпир.
Именно в человеческом теле пересекаются астрология и алхимия. В средневековой и ранней современной концепции благополучия различные влияния на здоровье человека могут быть полностью поняты только через химию тела, основанную на гуморальной теории, вместе с соединением планет и созвездий в момент рождения, во время консультации или в их более длительных передвижениях. Специалисты никак не разделяли то, что мы сегодня понимаем как психическое и физическое здоровье. Ум и тело тогда еще не были отделены друг от друга. К человеку относились как к цельному организму, так и как к части космоса. Это была холистическая медицина в ее самом широком смысле, которая применяет современные концепции и практики ради облегчения страданий. В частности, мы все больше осознаем целостность человеческих существ и важность наших отношений с окружающим миром.
Теперь мы уже лучше видим некоторую сложность ранних современных представлений о мире, сочетание в них элементов, которые мы теперь считаем научными, с более магическими. В работе этих людей все три аспекта тройной спирали – магия, религия и наука – проявляются во взаимодействии. Два человека, охвативших всю гамму современной мысли, – Джон Ди (1527–1609), которого часто называют магом, и Исаак Ньютон (1643–1727), ставший объединяющим образом раннего ученого, который, как считается, помог создать «век разума». Промежуток в 200 лет, от рождения Ди до смерти Ньютона, ведет нас от самого конца Средневековья до эпохи Просвещения.
Изучение магии и науки: Джон Ди и Исаак Ньютон
Сравнение между Джоном Ди, чья сомнительная елизаветинская репутация «чародея» обсуждается и по сей день, и Ньютоном, отцом-основателем современной науки, многим покажется несостоятельным или даже нечестным. Между смертью Ди и рождением Ньютона лежало целое поколение. Ди возмужал в царствование Генриха VIII и во время огромных перемен, вызванных Реформацией, и сам имел католические симпатии в некоторые моменты жизни. (Важно, что решающая критика католицизма протестантами заключается в том, что католицизм был магическим.) Ньютон помог создать модель мышления эпохи Просвещения, парадигматический пример силы разума для понимания работы Вселенной. Однако они были более похожи, чем могло показаться. Ди – маг, хорошо сведущий в математике, картографии и астрономии своего времени, был как в зеркале отражен Ньютоном, чьи три закона служили основой физики до Эйнштейна, но который, тем не менее, провел много времени, изучая алхимию, астрологию и библейские пророчества. Джон Мейнард Кейнс говорил, что Ньютон был не первым из ученых, а последним из магов. Ди в любом случае привлекает все больше положительного внимания в эти дни благодаря его волшебному оборудованию, которое выставляется в галерее Просвещения Британского музея, а также экспозиции его библиотеки и других материалов в Королевском колледже врачей Лондона и опере «Доктор Ди» Деймона Албарна и Руфуса Норриса.
Мне хочется указать на созвучия в практике и мысли Ди и Ньютона. Здесь есть один важный момент. Из эклектичной смеси мыслей и влияний, составлявших эпоху Возрождения, мы, как правило, выбираем несколько направлений, которые, по нашему мнению, являются наследственными до настоящего времени, причем истоки современной науки первичны в этом выборе, а магическая традиция низведена до чего-то странного и анахроничного. Ньютон – бесценный научный предок, а вот Ди двигался в тупик, то есть в сторону магии. Однако в мозгах и телах как Ди, так и Ньютона существовали верования и гипотезы, которые смешивали науку и магию так, что их невозможно было отделить. Например, они оба интересовались природой света и думали о преломляющих свойствах кристаллов и зеркал в физических терминах, которые нам сейчас так нравятся, или, наоборот, рассматривали свет как исходящий от работы ангелов, к которым мы теперь испытываем меньшую симпатию. Ньютоновское понятие гравитации было предвосхищено Ди, который положил в основу астрологии силу, объясняющую влияние звезд и планет на людей. Эпоха Возрождения была продуктивной для мыслителей благодаря своему удивительному богатству, плодородности и беспорядку. В сегодняшние, более ортодоксальные времена мы находим эти характеристики тревожными из-за их очевидных противоречий.
Конечно, мысли Ди и Ньютона, как и их культурные миры, не совпадали. Ди существовал в лихорадочном XVI веке, всегда на краю королевских дворов, начиная с Генриха VIII. Ди давал советы монархам и терпел столько же неудач, сколько получал преференций. Политическая нестабильность, постоянная корректировка своих мыслей и подходов в надежде завоевать королевскую благосклонность никогда не давали Ди уверенности в развитии последовательных линий размышлений или исследований. Его большие письменные работы пугающе разнородны. Ди был членом Тринити-колледжа в Кембридже, тогда относительно недавно основанного Генрихом VIII, но это обстоятельство никогда не приносило ему достаточного дохода. Ньютон, напротив, поступил в Тринити-колледж в качестве студента, и стипендия обеспечила ему безопасность, необходимую для создания его зрелых работ. Ньютон родился в нестабильном политическом мире, вызванном восстанием против Карла I, но вступил во взрослый возраст после Реставрации. Он постоянно поддерживался монархами, бастионом истеблишмента, Королевским обществом, опубликовавшим его «Математические начала натуральной философии». Нестабильность жизни и карьеры Джона Ди, а также его предполагаемая репутация мага, возможно, сдерживали его интеллектуальное развитие, и здесь нам важен контраст с жизнью Ньютона. Ньютону удалось выстроить более последовательную натурфилософию, в которой последующие поколения подчеркивали научный аспект. Более хаотичные мысли и сочинения Ди придавали ему меньшее значение в поздние времена, а наиболее магические части его мысли доминировали над влиянием, которым он обладал, и таким образом делали доктора Ди менее значимой фигурой для более поздних интеллектуальных сюжетов.
Работу и мысли Ди невозможно просто обобщить. Он был мотивирован желанием понять устройство Вселенной и необходимостью получить работу в королевских дворах, сначала в Англии, а затем в континентальной Европе. Магические практики и власть были связаны с монархами, заинтересованными в новых источниках богатства через алхимию или создание философского камня. Они надеялись приобрести военную мощь через вмешательство ангелов, жаждали иметь способность предсказывать будущее либо в форме отдельных событий, либо через предвидение биографии и карьеры отдельных людей. Во всех этих областях и даже больше Ди заявлял о некотором своем мастерстве. Ди нельзя было назвать шарлатаном, когда он делал такие заявления. Ди работал на основе теории и практики, которые, как он полагал, будут эффективными. Его практика всегда имела экспериментальный аспект. В основе философии Ди лежал неоплатонизм того времени, действовавший в согласии с христианством. Эта смесь помогала подчеркнуть единство конечной реальности, лежащей в основе иллюзорных видимостей жизни. Предполагалось, что философский камень соединит воедино четыре основных стихии – Землю и Воздух, Огонь и Воду в единственном элементе со свойствами всего в мире. Это позволило бы состояться алхимическому превращению свинца в золото, но также могло способствовать фундаментальному пониманию Вселенной.
Дальнейшее влияние на него оказало учение каббалы, вытекающее из еврейской традиции, которая искала единство, лежащее в основе всех мировых религий. Это единство само по себе было близко к мудрости бесконечности. Одна из ветвей каббалистических учений способствовала исследованию языка. Из нее взяты геометрия букв, в частности еврейского алфавита, и поиски более простых форм, которые также могли быть найдены в других письменах. Целью служила базовая геометрия человеческих письмен. Буквам также давали числовые значения, поэтому слова могли быть преобразованы в числа, как мы видели в главе 7. Последние тихие отзвуки слова Божьего все еще слабо слышались на человеческом языке, и слово Божье соответствовало реальной форме Вселенной. Для Ди и многих других исследователей, следующих этим бесконечно сложным путем мысли, знание даровалось Богом, а не открывалось эмпирически или было получено через теоремы или формулы. Поиск откровения являлся духовным и нравственным усилием, которое не могло быть приобретено только через познание.
Ди учился в бельгийском городе Лёвен. Он поступил в университет в августе 1548 года и сосредоточил внимание на астрологии вместе с картографом Герардом Меркатором (который создал наиболее часто используемую картографическую проекцию), среди прочего опираясь на арифметику, геометрию, перспективу и астрономию, знания по которым он приобрел в Кембридже. Ученый был заинтересован в небесном влиянии в принципе и в операциях, фактических в этой элементарной части мира и, в частности, при измере