Драйвов, Б. Веретельников.
Присоединились: Члены Исполкома Совета раб. крестьян, и кр. – арм. депутатов г. Александровска: Предс. Уездного Исполкома Андрющенко, Завед. отд. Упр. Шпота, Завед. отд. Гаврилов, Член горисполкома политком А. Бондарь».
Обращение это было в громадном количестве экземпляров распространено среди крестьян и на фронте и отпечатано особо в главном органе повстанцев-махновцев «Путь к Свободе» и в анархической газете «Набат».
Григорьевская авантюра так же быстро пошла ко дну, как быстро она всплыла на поверхность. Она привела к нескольким еврейским погромам, из которых один – в г. Елисаветграде – имел огромные размеры. В результате широкие повстанческие массы быстро отошли от Григорьева. Крестьянство не могло его поддерживать, ибо видело в нем пустоту. Григорьев остался с отрядом в несколько тысяч человек, укрепившись в Александрийском уезде Херсонской губернии. Тем не менее эта авантюра причинила достаточно тревог большевикам. Но как только для них стала ясна позиция Гуляй-Польского района, они облегченно и уверенно вздохнули. Советская власть стала всюду трубить об отрицательном отношении махновцев к григорьевскому мятежу. Она стремилась использовать позицию махновцев в целях широкой агитации против Григорьева. Имя Махно не сходило со столбцов советской прессы. Телеграммы его перепечатывались. Его величали подлинным стражем рабоче-крестьянской революции. Им даже пугали Григорьева, сочинив историю, что Григорьев со всех сторон окружен войсками Махно и будет пленен им или до основания уничтожен.
Однако все это хвалебное отношение к Махно было лицемерным и продолжалось недолго. Лишь только опасность со стороны Григорьева миновала, началась прежняя агитация большевиков против махновщины. Приехавший к этому времени на Украину Троцкий задал тон этой агитации. Повстанчество якобы есть движение богатых кулаков, стремящихся утвердить в стране свою власть. Все разговоры махновцев и анархистов о безвластном общежитии трудящихся есть не более, чем хитрость с их стороны. На самом же деле и махновцы, и анархисты стремятся к своей анархической власти, которая есть власть богатых кулаков (газета «В Пути» № 51, статья Троцкого «Махновщина»). Одновременно с этой заведомо лживой агитацией блокада района усилилась до чрезвычайности. С большими трудностями удавалось пробираться в него тем рабочим-революционерам, которых симпатии к независимому и гордому району влекли из далеких мест России – из Иваново-Вознесенска, Москвы, Петрограда, с Волги, Урала и Сибири. Доставка патронов и необходимого снаряжения, ежедневно расходуемых на фронте, прекратилась совсем. Еще за две недели до этого, в момент григорьевского мятежа, в Гуляй-Поле приезжал из Харькова Гроссман-Рощин, и ему было представлено тяжелое положение фронта из-за отсутствия патронов и снарядов. Представление это было горячо принято Рощиным, взявшим на себя обязанность хлопотать в Харькове о немедленной высылке на фронт необходимого снаряжения. После этого прошло более двух недель, патроны не присылались, положение фронта становилось катастрофическим. И это в такое время, когда деникинцы неимоверно усилились на фронте полками кубанских пластунов и кавказскими формированиями.
Отдавали ли себе большевики отчет в том, что они делают, и в том, каковы будут последствия их дел в осложнявшейся украинской обстановке?
Отчет в своих действиях они, конечно, отдавали себе. Тактику блокады они вели в целях низведения к нулю военной силы района. С безоружным легче бороться, чем с вооруженным. Повстанчество без патронов, связанное притом тяжелым деникинским фронтом, легче будет обезоружено, чем то же повстанчество, имеющее патроны. Но в то же самое время большевики не отдавали себе никакого отчета в обстановке всего Донецкого района. Деникинский фронт и деникинские силы были для них полной неизвестностью. Неизвестны были и ближайшие планы Деникина. А между тем на Дону, Кубани и Кавказе были сформированы громадные, хорошо обученные военные части для генерального похода на революцию. Встретив в течение первых четырех месяцев упорное сопротивление Гуляй-Польского района, деникинцы ни в каком другом месте не могли уже серьезно развивать своего наступления, так как этот район представлял собою серьезную угрозу левому флангу их движения на север. Все четырехмесячные ожесточенные попытки генерала Шкуро не устранили эту угрозу. Тем с большей энергией они подготовились ко второй кампании, которая с мая 1919 г. была проведена в громадных, неожиданных даже для махновцев, размерах. Всего этого большевики не знали, вернее, не хотели знать, отдавшись целиком идее борьбы с махновщиной.
На свободный район, а вместе с ним и на всю украинскую революцию, опасность надвигалась, таким образом, с двух сторон. Тогда Гуляй-Польский Военно-революционный Совет, учитывая всю создавшуюся обстановку, решил созвать экстренный окружной съезд крестьян, рабочих, повстанцев и красноармейцев от губерний: Екатеринославской, Харьковской, Таврической, Херсонской и Донецкой. Съезд должен был учесть создавшееся в округе положение ввиду надвинувшейся смертельной опасности деникинской контрреволюции и ввиду беспомощности советской власти предпринять что-либо для предотвращения этой опасности; он должен был определить задачи и практические мероприятия трудящихся в связи с создавшейся обстановкой.
Вот текст обращения по этому поводу Военно-Революционного Совета к трудящимся Украины:
«ОБЪЯВЛЕНИЕ О СОЗЫВЕ ЧЕТВЕРТОГО ЭКСТРЕННОГО СЪЕЗДА КРЕСТЬЯНСКИХ, РАБОЧИХ И ПОВСТАНЧЕСКИХ ДЕЛЕГАТОВ
Телеграмма № 416.
Всем исполкомам: уездным, волостным и сельским Екатеринославской, Таврической губерний и рядом расположенных с ними уездов, волостей и сел; всем повстанческим частям первой украинской повстанческой дивизии имени батько-Махно и красноармейским частям, расположенным в районе данной местности. Всем. Всем. Всем.
«Исполком Военно-Революционного Совета, в заседании своем 30 мая, обсудив создавшееся положение на фронте, в связи с наступлением белогвардейских банд, и принимая во внимание общеполитическое и экономическое положение советской власти, находит, что выход из создавшегося положения может быть указан только самими трудящимися массами, а не отдельными лицами и партиями. На основании этого Исполком В.Р. Совета Гуляй-Польского района постановил: созвать экстренный съезд Гуляй-Польского района на 15 июня (нов. ст.) 1919 г. в с. Гуляй-Поле. Норма представительства: 1) Крестьяне и рабочие от трех тысяч населения выбирают одного делегата. 2) Повстанцы и красноармейцы делегируют по одному делегату от каждой отдельной части (полка, дивизиона и т. д.) 3) От штабов: дивизии батько-Махно, – 2 делегата, и бригад – по одному делегату. 4) От уездных исполкомов по 1 представителю от каждой фракции. 5) Уездные партийные организации, стоящие на платформе советского строя, делегируют по одному представителю.
Примечание: а) выборы делегатов от трудовых крестьян и рабочих должны происходить на общих сельских, волостных, заводских и фабричных собраниях; б) отнюдь не отдельными собраниями членов советов и фабрично-заводских комитетов; в) за отсутствием в распоряжении Военно-Рев. Совета наличных средств, посылаемые делегаты должны снабжаться необходимыми продуктами и средствами на местах.
Повестка дня: а) доклад Исполкома Военно-Революционного Совета и с мест; б) текущий момент; в) цель, значение и задачи Районного Гуляй-Польского Совета крестьянских, рабочих, повстанческих и красноармейских Делегатов; г) реорганизация районного военно-революцион. совета; д) постановка военного дела в районе; е) продовольственный вопрос; ж) земельный вопрос; з) финансовый вопрос; и) о союзах трудового крестьянства и рабочих; к) об охране общественного порядка; л) об установлении правосудия в районе; м) текущие дела.
Исполком Военно-Революционного Совета. Гуляй-Поле, 31 мая 1919 г.».
С момента этого воззвания начался общий военный поход большевиков на Гуляйпольщину.
В то время, когда повстанческие войска гибли под напором казачьих лавин, большевики несколькими полками вторглись в повстанческие села с северной – тыловой – стороны, хватали и казнили на местах отдельных повстанческих работников, разрушали коммуны района или аналогичные организации. Несомненно, решающую роль в этом походе сыграл Троцкий, приехавший к этому времени на Украину. Нетрудно догадаться, какие порывы зародились в его душе, когда он с некоторого расстояния увидел свободный район, услышал речи народа, живущего непосредственно и сознательно не замечающего новую власть, прочел газеты этого народа, в которых простым, безбоязненным языком называли его только государственным чиновником. Он, грозивший «железной метлой» всему анархизму в России, мог испытать при виде всего этого лишь чувство дикого, слепого раздражения, свойственного государственникам его типа. Целый ряд его приказов, направленных против махновщины, дышит этим чувством.
С развязностью, не знающей границ, Троцкий приступил к ликвидации махновского движения.
Прежде всего, в ответ на воззвание Гуляй-Польского Военно-Революционного Совета, он выпустил следующий приказ:
«ПРИКАЗ № 1824 РЕВОЛЮЦИОННОГО ВОЕННОГО СОВЕТА РЕСПУБЛИКИ
4 июня 1919 года, г. Харьков
Всем военным комиссарам и исполкомам Александровского, Мариупольского, Бердянского, Бахмутского, Павлоградского и Херсонского уездов.
На 15 июня исполком Гуляй-Поля совместно со штабом бригады Махно пытается созвать советский и повстанческий съезд от уездов – Александровского, Мариупольского, Бердянского, Мелитопольского, Бахмутского и Павлоградского. Означенный съезд целиком направлен против советской власти на Украине и против организации юж. фронта, в состав которого входит бригада Махно. Результатом съезда может быть только новый безобразный мятеж в духе григорьевского и открытие фронта белогвардейцам, перед которыми бригада Махно неизменно отступает в силу неспособности, преступности и предательства своих командиров.