Зато страны Средиземноморья ничем не были защищены. Моровое поветрие распространилось на Грецию и далее на Болгарию и Западную Румынию (в те времена бывшую частью Венгерского королевства) вплоть до Польши, накрыло Кипр, где к эпидемии прибавилось еще и цунами. Далее корабли приплывали в разные европейские порты, и чуму уже ничто не могло остановить. В разных городах по свидетельствам современников смертность составляла от 30 до 90 % жителей.
За 1349 год чума из восточного Средиземноморья, через Мекку и Персию, достигла Багдада. В 1350 году черный чумной флаг был поднят над польскими городами.
И вот в 1352 году чума добралась до Руси. Она не пришла с юга, поскольку русичи враждовали со степными народами, она пришла кружным путем через Европу. Согласно Никоновской летописи, «бысть мор во Пскове силен зело и по всей земле Псковской, сице же смерть бысть скоро: храхне человек кровию, и в третий день умираше, и быше мертвии всюду». Далее летописи сообщают, что священники не успевали хоронить мертвых. За ночь к церкви приносили по двадцать-тридцать трупов, так что приходилось класть в одну могилу по пять-десять тел и отпевать всех одновременно.
В 1353 году в Москве умер 36-летний Великий князь Московский Симеон Гордый. До того как слечь, он похоронил двух малолетних сыновей. На престол взошел младший брат Симеона князь Иван, известный позже как Иван Красный. В Глухове, согласно летописи, не осталось ни одного выжившего. Болезнь также опустошила Смоленск, Киев, Чернигов, Суздаль и наконец, спустившись к югу, затихла в Диком поле.
Опустошив Шетландские, Оркнейские и Фарерские острова и достигнув оконечности Скандинавского полуострова на востоке и Гренландии на западе, чума стала затихать. В Гренландии эпидемия нанесла по местной колонии такой удар, от которого та уже не могла оправиться и постепенно пришла и запустение. Так закончилась история «Зеленой земли» (как переводится название острова).
Ведь в те времена в Европе было гораздо теплее, и Гренландия не была покрыта льдом.
При этом отдельные регионы Франции и Наварры, а также Финляндия и королевство Богемия по неизвестным причинам не были затронуты второй пандемией, хотя в 1360–1363 годах у них все-таки случилась эпидемия, да и позже бывали вспышки бубонной чумы.
Всего по современным расчетам в Европе в 1347–1351 годах умерли до 34 миллионов человек.
Средневековые врачи использовали в своей практике лекарства на растительной или животной основе, а также хирургические инструменты, и они прекрасно понимали, что против чумы это не поможет. Кроме того, с усилением эпидемии и ростом страха перед чумой все больше медиков старались так же покинуть зараженный город, как и остальные жители.
Все попытки лечения были безуспешными. Случаи выздоровления во время эпидемии Черной смерти были единичными и почти все пришлись на конец пандемии.
В этих условиях сеньоры или города оплачивали услуги специальных «чумных докторов», в обязанности которых входило оставаться в городе до конца эпидемии и лечить тех, кто стал ее жертвой. Считается, что первых чумных докторов нанял папа Климент VI (1342–1362), после чего эта практика стала применяться по всей Европе.
Для защиты от «миазмов» чумные доктора носили ставшую позднее знаменитой клювастую маску. Маска, вначале закрывавшая только лицо, после возвращения чумы в 1360 году начала полностью покрывать голову, она делалась из плотной кожи со стеклами для глаз, причем в клюв закладывались цветы и травы – розовые лепестки, розмарин, лавр, ладан и т. д., должные защищать от чумных «миазмов». Чтобы не задохнуться, в клюве проделывали два небольших отверстия.
Считается, что демографическая ситуация в Европе окончательно стабилизировалась лишь к началу XIX века – таким образом, последствия Черной смерти ощущались в течение последующих 500 лет.
В 1619 году французский медик Шарль де Лорм обобщил все способы защиты врачей и создал специальный костюм для «чумных докторов».
Костюм де Лорма состоял из длинного, от шеи до лодыжек, плаща, узких брюк, перчаток, ботинок и шляпы. Все элементы костюма выполнялись из вощёной кожи или, на худой конец, из грубого холста, пропитанного воском. Маска закрывала все лицо, и у нее был нос, похожий на птичий клюв, который набивали сеном, сушеными травами (лавандой, мятой, гвоздикой и подобными), специями, камфорой или прокладывали губкой, смоченной в уксусе. Эти травы и препараты должны были отгонять дурной запах, поскольку считалось, что любой неприятный запах несет в себе болезнь. Кроме того, отверстия для глаз в маске были закрыты стеклом, а сам доктор дотрагивался до пациента только тростью, то есть находился на расстоянии от него.
«Чумной доктор» для профилактики постоянно жевал чеснок, так что клюв еще защищал окружающих от чесночного запаха. Кроме того, доктор помещал ладан на специальной губке в ноздри и уши.
Для притока свежего воздуха в клюве имелись два небольших вентиляционных отверстия.
Маска чумных докторов делалась из плотной кожи со стеклами для глаз, а в клюв закладывались цветы и травы
В дальнейшем такую одежду и маски подобного типа использовались в разных странах, причем не только докторами, но и всеми, кто работал в очагах эпидемии, например сборщиками заболевших или умерших.
Бывали случаи, когда маски носили не только доктора, но и больные. Например, чтобы скрыть пораженное болезнью лицо. Такой вариант известен для Чезаре Борджиа.
После пандемии «черной смерти» выжившие торопились насладиться жизнью. Люди не пытались избегать прегрешений, поскольку ясно видели, как чума уносила и грешников, и праведников, и ни в чем не повинных детей, и священнослужителей.
В 1493 году Колумб вернулся на европейскую землю, захватив с собой не только подарки от индейцев, но и новых для Европы микробов. Так в Европе появилась бледная трепонема – возбудитель сифилиса.
В 1497 году в Неаполе оказался кардинал Чезаре Борджиа, который хотел устроить брак сестры. По завершении всех запланированных дел Борджиа не забыл навестить некоторых местных женщин, не отличающихся моральными принципами. По прошествии месяца у него появились первые симптомы сифилиса, вскоре вся кожа покрылась мокнущими папулами и заметной сыпью. Личный врач кардинала по фамилии Торелла пытался лечить знатного пациента горячими ваннами и мазями, созданными на основе уксуса и розового меда, отварами, сделанными из алоэ. Через месяц ему показалось, что это помогает. Однако на самом деле у Чезаре наступила лишь пауза между первой и последующей стадиями болезни.
В течение ряда лет неблагоприятные симптомы то возвращались к Борджиа, то отступали. В дальнейшем он начал постоянно носить на лице маску, скрывая явные изъяны. Этот человек почти не переставал испытывать жестокую боль, что приводило к необдуманным поступкам. Чезаре погиб в 1507 году.
И в России болезнь распространилась быстро и широко. Началом планомерной борьбы с сифилисом можно считать 1667–1679 годы, когда царским указом Аптекарскому приказу предписывалось осматривать лиц с «прилипчивыми болезнями», в том числе и «френчью» (французской болезнью).
В 1755 году в «Учреждении об управлении губерниями» предписывалось «лиц непотребного, неистового и соблазнительного жития женского пола помещать в смирительные дома», а за полученную от «невоздержанности французскую болезнь виновные наказывались батогами». В 1763 году в Санкт-Петербурге была открыта «секретная» больница для больных «франц-венерией» на 30 мужских и 30 женских мест. Поступившие в нее больные не называли своего имени и могли носить маски. Посторонние на территорию больницы не допускались. Так в России была создана первая специализированная венерологическая больница.
Что же касается защиты врачей, то они продолжали носить противочумные костюмы, ведь эпидемии чумы повторялись снова и снова в разных странах.
Так, самая сильная эпидемия чумы в Одессе была в 1812 году. Она началась в августе, вскоре после заключения мирного договора между Российской и Османской империями. Торговля сделалась свободной, и множество коммерческих судов из турецких портов хлынули в Одесский порт. С 1 по 12 сентября каждые сутки умирало уже до 20 человек с явными признаками чумы.
Тогда генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии герцог де Ришелье объявил всю забугскую часть Херсонской губернии карантином: линии карантинной стражи проходили по рекам Буг, Днестр, Кодыме и по сухопутной части Подольской губернии. Там останавливали всякого и отправляли в ближайшие карантины, числом 4, в которых любой должен был провести 30-дневную обсервацию. Морское сношение, а также всякая рыбная ловля были запрещены. Однако эти меры не подействовали, ибо внутри карантинной зоны люди жили по-прежнему, активно контактируя друг с другом.
К 16 ноября умерших было уже 1720 человек, и никаких знаков, что число заболевших уменьшается, не было. И Ришелье решился на всеобщий карантин. По его приказу были сожжены все подозрительные и подвергшиеся болезни землянки, особенно наполнявшие Карантинную и Военную балки; он позволил высшим классам выехать на поселение на пригородные хутора, находящиеся внутри оцепления; затем 22 ноября были объявлены условия строгого карантина: все собрания запрещены, все присутственные места и даже храмы на время карантина закрываются. Все население должно было оставаться в своих домах, покидать дома было запрещено кому бы то ни было, посещать жителей могли только комиссары, священники, врачи и повивальные бабки.
Строгий карантин продолжался 46 дней. По городу могли передвигаться только патрули, наблюдавшие за соблюдением карантина, и повозки с красными (перевозившие больных) или черными (перевозившие умерших) флагами, сопровождаемые мортусами (сборщиками трупов), одетыми в кожаное высмоленное платье (для предотвращения заражения одежду смолили) с масками на лице. Носы масок были вытянуты, туда клали измельченный чеснок для обеззараживания вдыхаемого воздуха. Мортусы были вооружены длинными шестами с крючьями на конце или арканами, при помощи которых они выволакивали из домов тела умерших. Каторжники, закованные в кандалы и в таких же черных просмоленных одеждах, как у мортусов, по истечении двадцати дней после выноса из домов мертвых входили в них и производили дезинфекцию.