Собравшись на заседание 10 октября в 15.00, депутаты увидели, что внутри здания расположилась полиция, а снаружи парламент взят в кольцо военных.[296] Министр иностранных дел от имени правительства попросил депутатов отозвать свою резолюцию, так как она якобы нарушает права кабинета министров. В ответ депутаты потребовали немедленно отвести от здания полицию и солдат, так как они не желают обсуждать этот вопрос под дулами винтовок. Тогда министр зачитал заранее подготовленный указ о роспуске Конгресса и признании всех его резолюций ничтожными. «Мексиканский народ» выберет себе новых депутатов одновременно с президентом 26 октября. Как только депутаты стали расходиться, полиция по заранее составленному списку арестовала 84 из них. Остальных, по списку, содержавшему 11 фамилий, задержали в течение 24 часов. Всех арестованных доставили в столичную тюрьму. Бросается в глаза, что из всех взятых под стражу, только один депутат представлял консервативную Католическую партию. Да и то его арестовали потому, что он был близким другом исчезнувшего Домингеса.
Как только известие о роспуске палаты депутатов достигло Сената, тот объявил о самороспуске в знак протеста против антиконституционных действий правительства. Уэрта, в свою очередь, объяснил нации роспуск палаты депутатов тем, что она якобы противилась усилиям правительства по умиротворению страны.
После роспуска Конгресса для многих потеряли смысл и президентские выборы. Снял свою кандидатуру лидер Партии противников переизбрания Франсиско Васкес Гомес. Диасу позволили вернуться в Мексику, однако активной кампании его сторонники не вели. Уэрта уже знал, что выборы не состоятся из-за низкой явки избирателей. Однако он хотел победить даже и на таком голосовании. Формально временный президент не значился в избирательных бюллетенях, но армии и государственным служащим было дано указание вписывать в бюллетени фамилию Уэрты как кандидата в президенты, а военного министра Бланкета – как кандидата в вице-президенты. В крупных городах, откуда ни возьмись, появились предвыборные плакаты с портретом Уэрты, который продолжал уверять, что власть ему не нужна.
26 октября 1913 года избиратели, как и предполагал Уэрта, не стали напрягать себя голосованием, в котором они не видели большого смысла. В штате Чиуауа, где избирательные участки открылись только в Сьюдад-Хуаресе, приняли участие в выборах менее 5 % избирателей.[297] С мест сообщали об отсутствии интереса или о слабом интересе мексиканцев к выборам. Как и предполагалось, из тех, кто все-таки добрался до избирательной урны, большинство пожелало видеть президентом Уэрту, который вообще не баллотировался на этот пост. В результате президентские выборы были объявлены несостоявшимися, и Уэрта продолжал исполнять обязанности временного президента. Новый состав Конгресса был избран (в бюллетенях значились кандидаты от 26 партий), но после роспуска прежнего состава никто уже всерьез это учреждение не воспринимал.
События октября 1913 года окончательно подорвали последние остатки легитимности режима Уэрты. Международная пресса почти единогласно объявила голосование фарсом. Об этом же сообщал и специальный представитель президента США Линд. Мексиканская пресса к тому времени была уже «зачищена» и старалась не критиковать Уэрту. Непокорные журналисты исчезали, зато те газеты, которые поддерживали режим, получали щедрые субсидии. Хотя даже субсидии не помогли создать в Чиуауа мощную и популярную антиконституционалистскую газету.
Осенью 1913 года были ликвидированы и последние остатки автономии на местах. Как уже упоминалось, большинство губернаторов штатов поддержали Уэрту в феврале 1913 года или по крайней мере не выступили против переворота. Однако Уэрта стал немедленно заменять гражданских губернаторов военными. К сентябрю 1913 года в Мексике сохранили свои посты только четыре гражданских губернатора, которые вскоре тоже уступили свои кресла офицерам. Такая политика была самоубийственной: в оппозицию диктатуре загонялись даже те представители мексиканской элиты, которые в принципе были противниками Мадеро и революции в целом.
Разгон Конгресса и фальсифицированные президентские выборы вызвали гнев президента США Вильсона. Как уже упоминалось, его уже давно одолевали представители американских компаний, имевших коммерческие интересы в Мексике. Они требовали признания Уэрты, и Вильсон обещал подумать над этим после президентских выборов. Американцы надеялись, что на них победит клерикал Гамбоа, который будет проводить дружественную по отношению к иностранным инвесторам политику. Но у власти остался Уэрта, который при всем желании не мог считаться демократическим главой государства.
Вудро Вильсон считал себя президентом новой формации. Свою великую миссию этот человек видел в распространении демократии по образцу США в Латинской Америке вне зависимости от того, хотят этого латиноамериканские страны или нет. Как уже упоминалось, собственным карьерным дипломатам новый президент не доверял и предпочитал посылать для изучения обстановки в той или иной стране своих близких друзей и единомышленников. Точно так же Вильсон и поступил и в случае с Мексикой. Слабым местом такой неформальной дипломатии было то, что посланники Вильсона не говорили по-испански и относились к мексиканцам в лучшем случае как к детям-шалунам, которых надо было обучить уму-разуму.
Еще в июне 1913 года в Мехико прибыл первый посланник – журналист Уильям Хейл. В его задачи, в частности, входило изучение роли посла США Вильсона в свержении Мадеро. 15 июня Хейл отправил президенту Вильсону отчет, в котором свержение Мадеро абсолютно верно характеризовалось не как народное восстание, о чем твердил посол, а как военный переворот. Хейл подтвердил и сотрудничество американского посла с путчистами, назвав его историей, полной «предательства, подлости и убийств».[298] В июле 1913 года посол Вильсон был отозван в Вашингтон и добился аудиенции у своего однофамильца в Белом доме. Разговор, видимо, был жестким, так как посол (вскоре ставший бывшим) подверг президента критике в своем выступлении перед комитетом Сената США по международным делам – случай, для американской дипломатической службы неслыханный.
Уэрта примерно первые полгода своего пребывания у власти относился к США осторожно – вероятно, все еще надеясь, что с президентом Вильсоном удастся договориться. В это же время в Мехико проходили организованные явно не без участия правительства антиамериканские демонстрации. В июле 1913 года студенты Мехико прошли по улицам столицы под лозунгом «Смерть гринго!». Уэрта как бы показывал северному соседу, что ему все труднее сдерживать народный гнев.
Между тем если Хейлу и удалось добиться отзыва из Мехико посла США, выполнить свою основную миссию дипломат-самоучка не сумел. Он неуклюже предлагал Уэрте посредничество в урегулировании внутренней смуты, если тот подаст в отставку и немедленно провозгласит новые выборы. Уэрта отказался даже обсуждать это предложение, расценив его как вмешательство во внутренние дела Мексики.
В конце июля 1913 года президент США Вильсон окончательно решил убрать Уэрту и содействовать образованию нового правительства Мексики.[299]
В августе в Мексику прибыл новый посланник Вильсона – бывший губернатор Миннесоты Джон Линд.[300] Тот тоже не говорил по-испански и к тому же считал главной бедой мексиканцев их приверженность отсталому католичеству. Показательным был уже тот факт, что Линд прибыл в Веракрус на борту американского военного корабля.
14 августа Линд представил министру иностранных дел Гамбоа свой мирный план. Предполагалось немедленно прекратить огонь и объявить перемирие (Линда нисколько не смущало, что против этого возражал уже уверенный в грядущей победе Карранса). Далее необходимо было провести свободные и честные выборы при обязательстве враждующих сторон признать их результаты. Уэрта в этих выборах участвовать права не имел. И опять эти положения никак не были согласованы с Каррансой, а тот отказывался от участия в любых выборах до отставки Уэрты.
Хотя миссия Линда считалась секретной, он немедленно начал раздавать газетам интервью, в которых подробно описывал свои предложения. В эти условиях Уэрта, которого сам подход в принципе устраивал, не мог согласиться с американской инициативой, так как боялся потерять лицо. Вдобавок он не видел смысла гарантировать иностранной державе свое неучастие в выборах, и без того уже запрещенное мексиканской Конституцией.
Линд, бывший крайне низкого мнения о всех мексиканцах, решил, что Уэрту можно купить. Он предложил содействовать в получении американского кредита, если Уэрта официально откажется от участия в выборах. Генерал был взбешен и отказался от дальнейших контактов с Линдом.[301] Министр иностранных дел Гамбоа заверил американского эмиссара, что федеральное правительство контролирует большую часть территории страны (на тот момент это соответствовало действительности), а восстание на севере не удается подавить именно из-за благоприятной по отношению к повстанцам позиции США. Это утверждение имело под собой реальные факты – без контрабанды оружия из США конституционалисты не создали бы мощных и хорошо вооруженных армий.
После тяжелого разговора с Гамбоа 27 августа Линд снова отбыл в Веракрус, где находился еще несколько недель. Его миссия завершилась полным провалом. Сам спецпредставитель объяснял это в одной из своих депеш госсекретарю США так: мексиканцы казались ему «больше детьми, чем взрослыми людьми».
Президент США Вильсон сразу же после провала миссии Линда выступил перед обеими палатами Конгресса и заявил, что отныне Уэрта лишается права закупать в США оружие и боеприпасы. Уэрта, в свою очередь, справедливо подозревал, что посланцы Вильсона настроены по отношению к нему предвзято, поэтому решил отправить в Вашингтон собственного специального представителя – опытного дипломата Мигеля Самакону.