Пока Карвахаль маневрировал, Уэрта покинул Мехико на поезде 15 июля и через два дня добрался до гавани Пуэрто-Мехико, где еще совсем недавно разгружалась злополучная «Ипиранга». Навестившие Уэрту капитаны английского и британского крейсеров предложили ему содействие в безопасном выезде за пределы Мексики. Но свергнутый президент сначала дождался прибытия из Веракруса семьи, еще не знавшей ничего о дальнейших планах своего главы. 20 июля на борту германского крейсера «Дрезден» Уэрта покинул Мексику.[356] Корабль держал курс на Ямайку, откуда Уэрта намеревался перебраться в Испанию.
Тем временем президент США Вильсон оказывал мощное давление на Каррансу, чтобы побудить того пойти на компромисс с правительством Карвахаля. 23 июля США потребовали недопущения политических репрессий со стороны конституционалистов. 31 июля Вашингтон намекнул, что в случае непризнания нового правительства Мексики тому будет сложно получить займы на мировом финансовом рынке. В первых числах августа до Коауилы добрались два посланца Карвахаля. Лично Карранса их не принял, поручив ведение переговоров своим помощникам. Карвахаль просил конституционалистов о немедленном прекращении огня и созыве Конгресса, распущенного Уэртой осенью 1913 года. Этот Конгресс должен был провозгласить всеобщую амнистию и подтвердить генеральские должности и для офицеров федеральной армии, и для конституционалистов, а также утвердить временного президента, который станет править Мексикой вплоть до выборов. Однако Карранса не захотел обсуждать никаких политических условий. Он требовал только сдать столицу и разоружить все федеральные войска.
Пока шли эти переговоры, Карранса срочно перебрасывал под Мехико части северо-восточного корпуса во главе с Гонсалесом. Только вместе с Обрегоном Гонсалес имел численное превосходство над «Северной дивизией». Она к тому времени насчитывала 30 тысяч бойцов, а у Обрегона и Гонсалеса на двоих было примерно 37–40 тысяч. Главным для Каррансы на тот момент было взятие столицы лояльными ему генералами. 26 июля Обрегон с 18 тысячами бойцов двинулся на Мехико, а 8 августа направил Карвахалю простой и конкретный запрос: будет ли федеральная армия оборонять столицу? Через два дня (Обрегон был уже в 20 милях от Мехико) пришел ответ, что столицу сдадут без боя.[357]
В это время с севера несолоно хлебавши вернулись посланцы Карвахаля и сообщили, что никакой амнистии Карранса предоставлять не собирается. По столице поползли самые отчаянные слухи. Некоторые офицеры и генералы федеральной армии надеялись, что к Мехико прорвутся Вилья с Анхелесом и окажут гарнизону помощь в борьбе с Каррансой. Самое интересное в этих слухах, пожалуй, то, что профессиональные военные действительно больше доверяли бывшему разбойнику Вилье, чем респектабельному помещику Каррансе. С воззванием выступил ставший военным министром генерал Веласко, которого Вилья разбил под Торреоном. Он доказывал, что армия вне политики и ее офицеры не могут рассматриваться как преступники. Ведь Уэрта стал президентом с согласия Конгресса и в формальном соответствии с Конституцией.
Однако Карранса лишь сообщил, что все, кто совершил преступления против революции, могут покинуть страну. Карвахаль решил последовать этому совету и 12 августа 1914 года вместе со своим правительством отправился в эмиграцию. Высшим должностным лицом в Мехико стал губернатор столичного федерального округа Итурбиде, который на следующий день подписал с Обрегоном соглашение о сдаче города без боя. Пабло Гонсалес был раздосадован тем, что капитуляцию подписали без него. По соглашению войска Обрегона вступали в Мехико и брали на себя функцию охраны общественного порядка. Федеральная армия уходила из Мехико (с собой разрешалось брать только винтовки) и разоружалась в специально отведенных для этого местах, причем те части, которые противостояли Сапате, не подлежали разоружению вплоть до их замены войсками конституционалистов. Офицеры федеральной армии оставались в распоряжении «верховного главнокомандующего» Каррансы, который после вступления в Мехико принимал на себя обязанности временного президента республики.
Такие гарантии не устроили многих. Наиболее открытые противники Каррансы, вроде Паскуаля Ороско, бежали из страны. Некоторые офицеры ушли в горы.
15 августа 1914 года Обрегон вступил в Мехико во главе контингента из 6 тысяч солдат и офицеров.[358] В городе объявили осадное положение и ввели смертную казнь за нарушение общественного порядка. 10 тысяч бойцов под командованием Лусио Бланко были немедленно направлены в южные предместья столицы для предотвращения возможного нападения войск Сапаты. 18 августа в Мехико торжественно въехал Карранса. Он сразу же нарушил собственные обещания, отказавшись принимать на себя обязанности временного президента. Стало окончательно ясно: этот человек хочет власти и будет добиваться ее любым путем.
Глава 5. Борьба титанов. Вилья против Каррансы
Не успели войска конституционалистов занять Мехико в августе 1914 года, как на мексиканском политическом горизонте забрезжила новая война. Страна была разорена, экономика находилась в упадке, некоторые штаты, особенно северные, жили на грани голода. Бесконтрольный выпуск денег и внешние заимствования довели мексиканский внешний долг до 675 миллионов песо. Выплатить же его было трудно, так как американские войска продолжали оккупировать Веракрус. Государственных резервов драгоценных металлов в Мексике было не более чем на 90 тысяч песо, между тем как в обращении находилось бумажных денег на 340 миллионов песо.[359] Кроме того, еще 60 миллионов песо напечатали во время борьбы против Уэрты конституционалисты. На рынке за каждое песо Каррансы давали только 25 сентаво. Основные предприятия Мексики, в том числе единственная металлургическая фабрика в Монтеррее, практически прекратили работу. Из-за засушливого сезона 1914 года стране угрожал голод, предотвратить который мог только импорт продовольствия.
Когда Карранса въехал в столицу, он, несмотря на неоднократные обещания, так и не принял на себя обязанности временного президента страны. Мало того, даже не стал назначать министров (их обязанности выполняли заместители), поскольку эта прерогатива по мексиканской Конституции отводилась только главе государства. Было ясно, что «верховный главнокомандующий» не готов соблюдать договоренности, подписанные его же генералами в Торреоне всего месяц тому назад. На местах, в штатах, Карранса тоже единолично назначил преданных себе губернаторов. Получалось, что в плане демократической легитимации режим «конституционалиста» Каррансы гораздо больше похож на диктатуру, чем образ правления его предшественника генерала Уэрты.
Именно это обстоятельство побудило США воздержаться пока от признания Каррансы. В Вашингтоне и так его недолюбливали. Когда же Карранса потребовал немедленно вывести американские войска из Веракруса, Вильсон не возражал, но потребовал гарантий, что все мексиканцы, исполнявшие при оккупационных властях обязанности служащих в городе, будут амнистированы (ведь по декрету Хуареса от января 1862 года им грозила смертная казнь). Карранса опять отказался даже говорить об амнистии, и американцы задержались в Веракрусе. Там они занимались приведением в порядок городского медицинского обслуживания, что на практике выражалось во врачебном освидетельствовании проституток, наносивших венерическими болезнями серьезный урон оккупантам.
Поздним летом и ранней осенью 1914 года США явно делали ставку на Вилью, и не только потому, что считали его самым сильным в военном отношении лидером страны. Через специального посланника президента США Фуллера Вилья сообщил Вильсону свой план обустройства Мексики. Американскому президенту он понравился.[360] Прежде всего, Вилья настаивал на немедленном проведении свободных выборов на уровне местного самоуправления и штатов, с тем чтобы избранные власти действительно отражали настроения населения, а не прихоть Каррансы. Далее предполагалось провести президентские выборы, честность которых и призваны были гарантировать вновь избранные местные власти. Ни один из генералов конституционалистской армии, включая Каррансу, не должен был выставлять свою кандидатуру. Еще до президентских выборов следовало сформировать демократические суды для того, чтобы они непредвзято разбирали возможные жалобы на нарушения в ходе голосования.
В социально-экономическом плане Вилья предлагал, как и раньше, раздачу земель демобилизованным солдатам конституционной армии, чтобы не только обеспечить их мирное существование, но и ликвидировать потенциальный очаг недовольства и мятежей в стране. Землю предполагалось выделить за счет государственного фонда и конфискованных поместий наиболее одиозных сторонников Уэрты, вроде клана Террасасов в Чиуауа. Понравилось Вашингтону и то, что Вилья, в отличие от Обрегона и Каррансы, выказывал терпимость по отношению к католической церкви. В этом ясно проявилась гибкость партизанского командира и его стремление учитывать традиции многовекового уклада жизни собственного народа. Был готов Вилья и к широкой амнистии для офицеров федеральной армии, большинство из которых не совершали преступлений против мирного населения.
Важно подчеркнуть, что, в отличие от Каррансы, Вилья никогда, ни публично, ни в узком кругу не выдвигал свою кандидатуру на президентский пост. Он считал себя полуграмотным человеком, абсолютно не подготовленным для занятия высоких государственных должностей. Как-то Вилья сказал, что больше всего завидует тем людям, которые могут ясно выражать свои мысли, и сожалеет, что не настолько образован. Для Мексики той поры подобные самокритические признания «генералов» всех мастей были большой редкостью.
На фоне неуступчивости Каррансы и его маниакального стремления сохранить власть гибкость Вильи, конечно, смотрелась очень неплохо. Тем более что и в Мексике, и в США была известна политическая всеядность ныне столь непреклонного «верховного главнокомандующего». Когда в 1909 году Мадеро начинал свою политическую кампанию против Диаса, Карранса был сторонником Рейеса и даже направил диктатору письмо, в котором отзывался о Мадеро в самых пренебрежительных выражениях. Взамен Карранса просил «добро» на пост губернатора Коауилы. Но Диас ему отказал, и Карранса стал соратником Мадеро, которого недавно еще поливал грязью. Когда свой переворот совершил Уэрта, Карранса был готов с ним договориться при условии, что за ним сохранится пост губернатора все той же Коауилы. Уэрта, как и Диас, не пошел на сделку, и Карранса поднял против него оружие.