Карранса рассылал лояльным генералам инструкции не подчиняться никаким решениям Конвента. Несмотря на запрет Конвента, он проводил массовый набор добровольцев и закупал в Америке оружие и боеприпасы.[386] Именно близкие Каррансе генералы не приехали на съезд сами, а прислали своих представителей.
Конвент между тем принял еще одно радикальное решение. Все «армии» и «корпуса» революционной армии отменялись, и войсковые части передавались в подчинение будущему военному министру. Следовательно, партизанские отряды, которые проявляли лояльность только по отношению к своему командиру, должны были превратиться в единую национальную армию. Вильистские делегаты поддержали это решение, которое действительно было для Мексики настоящим благом.
Обрегон продолжал свой путь к власти. 1 ноября 1914 года по его предложению Конвент, уже утвердивший отставку Каррансы, избрал временным президентом Мексики малоизвестного генерала Эулалио Гутьерреса. Тот командовал небольшими партизанскими группами в районе города Сан-Луис-Потоси. Авторитетом и военной мощью Гутьеррес даже отдаленно не мог сравниться с Вильей или Обрегоном. Его избрали на срок в 20 дней, после чего полномочия Гутьерреса либо продлевались, либо прекращались по решению Конвента. Обрегон наверняка рассчитывал, что Гутьеррес будет фигурой переходной (до 1 ноября этот человек никогда не рассматривался в качестве кандидата на пост главы государства) и после отставки Каррансы и Вильи именно его, Обрегона, изберут постоянным главой государства. После 20 ноября Обрегон планировал организовать избрание новым временным президентом своего соратника Вильяреаля.
Вилья подтвердил готовность уйти в отставку одновременно с Каррансой и даже предложил, чтобы их обоих расстреляли по решению Конвента.
Конвент направил к Каррансе комиссию, чтобы официально уведомить того о своем решении и получить письмо об отставке. Но когда Обрегон и другие члены комиссии прибыли в Мехико, Каррансы там уже не было.
2 ноября 1914 года Вилья ввел в Агуаскальентес 6 тысяч своих солдат – якобы для фуражирования.[387] С течением времени в город подтягивалось все больше и больше частей «Северной дивизии». Этим воспользовались верные Каррансе генералы и отозвали своих представителей с Конвента.
Обрегон и его комиссия по телеграфу проинформировали Каррансу, что Конвент уже принял его отставку. Через пару дней комиссии все же удалось встретиться с «верховным главнокомандующим» в Орисабе. Карранса попросил время для изучения резолюции. Также он выразил сомнение, что Вилья на самом деле отказался от командования вверенными ему частями, и потребовал гарантий на сей счет. Общественное мнение Мексики было полностью на стороне Конвента. Впрочем, этот фактор Каррансу никогда особенно не интересовал.
5 ноября 1914 года Конвент принял подавляющим большинством голосов решение направить Каррансе ультиматум: либо он уйдет в отставку до 10.00 10 ноября, либо будет объявлен мятежником. 6 ноября Вилья официально отказался от командования «Северной дивизией» и заявил о подчинении всех своих частей Гутьерресу и его новому военному министру Роблесу. Роблес был тем самым генералом армии Вильи, который недавно спас жизнь Обрегону. Новому министру исполнилось всего 23 года.
10 ноября, не получив от Каррансы никакого официального ответа, Конвент в соответствии со своим ультиматумом объявил его мятежником. Временный президент Гутьеррес назначил Вилью командующим всеми вооруженными силами Конвента и поручил ему подавить мятеж.[388]
11 ноября группа генералов во главе с самым лояльным Каррансе офицером Пабло Гонсалесом направила послания Гутьерресу и «верховному главнокомандующему». Каррансе предлагалось отказаться от всех постов. От Гутьерреса, что тоже было предсказуемым, требовали отстранить Вилью от командования вооруженными силами Конвента. Гутьеррес прибыл на переговоры к Гонсалесу и дал логичное, в общем, обещание: немедленно отстранить Вилью, если Карранса прекратит мятеж, подчинится решению Конвента и уйдет в отставку.
В этих условиях Обрегон решил уже не возвращаться в Агуаскальентес. Карранса два дня фактически продержал его под домашним арестом. Перед Обрегоном стоял непростой выбор: кого же поддержать в начавшейся снова гражданской войне? Сначала генерал захотел по-прежнему играть роль третьей силы. Он намеревался прибыть в штат Халиско на тихоокеанском побережье, где располагались наиболее боеспособные части Северо-Западной армии во главе с Мануэлем Дьегесом. Опираясь на военную силу, Обрегон планировал заставить Вилью и Каррансу покинуть Мексику и был готов обратить оружие против того из них, кто откажется это сделать. Однако Дьегес однозначно принял сторону Каррансы, и Обрегон неожиданно оказался генералом без армии. Лусио Бланко в Мехико колебался, но потом все же встал на сторону Конвента.
К моменту начала новой гражданской войны казалось, что преимуществом владеет Конвент, а войска Каррансы будут побеждены в считаные недели.
Вилья и его союзники держали в своих руках основные железнодорожные магистрали от американской границы почти до самого Мехико. Фактически они контролировали центральную часть страны. Союзник Вильи Майторена в Соноре прижимал части Хилла к границе. Сапата угрожал Мехико.
Карранса же не имел под своим контролем единой территории. Сам он после отплытия американцев обосновался в Веракрусе.[389] Дьегес с частями Северо-Западной армии был на другом, тихоокеанском берегу в штате Халиско. Хесус Карранса находился в Оахаке, и между ним и братом стояли войска Сапаты. Наконец, на северо-востоке Вильяреаль держался в Тампико и Коауиле и мог поддерживать коммуникации с Каррансой только по морю.
Однако на стороне Каррансы был все тот же фактор, который позволил ему одержать победу над Уэртой. «Верховный главнокомандующий» был единоличным правителем, обеспечивавшим жесткое централизованное руководство войной. На его сторону встал один из самых талантливых генералов в военной истории Мексики Альваро Обрегон. При этом последний, как всегда, руководствовался прагматичным расчетом. Вилье он был не нужен, так как тот и сам считал себя толковым военачальником. А вот Карранса без Обрегона обойтись никак не мог. Поэтому следовало сначала сокрушить Вилью, а потом Карранса оказался бы уже полностью в руках победоносной армии Обрегона. Забегая вперед, скажем, что так оно и вышло.
Еще в ноябре 1914 года в переписке с Каррансой Обрегон дал свой анализ соотношению сил внутри сторонников Конвента. Первую группу, по его мнению, составляли Анхелес и группировавшиеся вокруг него сторонники свергнутого старого режима. Члены второй группы, Вилья и Сапата со своими приверженцами были, по оценке Обрегона, просто бандитами. Наконец, третью группу составляли честные и достойные революционеры. Сначала, предсказывал Обрегон, Вилья и Сапата разобьют Анхелеса. Затем против них самих выступит третья группа, с которой уже можно будет объединиться и Каррансе.
Силы Конвента едиными действительно не являлись, хотя предположения Обрегона насчет Анхелеса были абсолютно неверны. Конечно, основную боевую мощь правительства Гутьерреса составляла «Северная дивизия», именно поэтому Вилья и был назначен верховным главнокомандующим вооруженными силами Конвента. Второй военной опорой нового временного правительства были войска Сапаты. Однако по своей боевой мощи они никак не могли конкурировать с вильистами. Оставаясь партизанской армией локального характера, бойцы Сапаты не привыкли воевать вдали от родных деревень, и их нельзя было использовать, например, в Коауиле.
Главная же ошибка Вильи в ноябре 1914 года, стоившая ему победы, была в том, что он избрал неправильную стратегию военной кампании. Как и во времена борьбы с Уэртой, Вилья стремился любыми средствами обеспечить безопасность железнодорожных коммуникаций и контроль над своим родным штатом Чиуауа. Вместо того чтобы, объединившись с Сапатой, одним ударом разбить слабые силы Каррансы в Веракрусе, Вилья стал наступать на Коауилу и Халиско (т. е. на северо-восток и северо-запад), чтобы ликвидировать угрозу своим флангам. Взять Веракрус поручалось Сапате, не имевшему, конечно, ни подходящей артиллерии, ни регулярных войск для выполнения этой задачи. Анхелес умолял Вилью всеми силами обрушиться на Веракрус. Однако Вилья не пошел на это по целому ряду причин. В частности, он не хотел обижать Сапату, который рассматривал район Веракруса как свою вотчину.[390] Хотя Вилья и был убежден, что порт в Веракрусе армии Сапаты не по зубам, он решил дать южанам возможность на практике убедиться в этом. После неудачи, думал Вилья, Сапата обратится к нему за помощью и тем самым подтвердит ключевое положение «Северной дивизии» среди вооруженных сил Конвента.
Но для прагматика Вильи тактические вопросы взаимоотношений с Са па той были, конечно, далеко не главными в выборе военной стратегии. Вилья искренне уважал Сапату как принципиального революционера, однако он реально оценивал боевую мощь Освободительной армии Юга. Ее делали весьма невысокой в основном отсутствие жесткой дисциплины и плохое вооружение. Например, у Сапаты, практически не имелось артиллерии, а стрелковое оружие было не стандартизировано, что очень осложняло приобретение боеприпасов.[391]
Стратегию Вильи определяли, главным образом, соображения экономического порядка. Он прекрасно помнил, как летом 1914 года Карранса отрезал его от запасов угля в Коауиле (там находились единственные угольные месторождения Мексики) и тем самым обездвижил его «Северную дивизию». Поэтому вопреки совету Анхелеса Вилья решил прежде всего занять Коауилу. К тому же взятие под контроль этого штата решало и другую задачу, которую Вилья считал основной. Именно из Коауилы каррансисты могли угрожать его железнодорожным коммуникациям с США. Их нарушение лишало бы «Северную дивизию» боеприпасов.