Хилл было хотел отойти, но этому воспротивился генерал Мургуя, потребовавший решительной атаки.
Армия Обрегона ударила по всему 28-километровому фронту вильистов, который был слишком протяженным для измотанной «Северной дивизии». Вильисты не выдержали и стали отступать. Их потери составили более трех тысяч человек.[440] Однако Хилл не смог организовать быстрого преследования: посланная им на перехват кавалерия заблудилась, и Вилья отошел в полном порядке, сохранив артиллерию и поезда. В полдень каррансисты вошли в Леон, но разгрома не вышло. Если бы не настойчивость Мургуи, то бой под Леоном вообще окончился бы отступлением каррансистов, что могло вызвать эмоциональный перелом в войне.
После поражения под Леоном Вилья уже не мог в открытом бою мериться силами с намного превосходившим его численно врагом. Легендарный командир стал подумывать о переходе к партизанской войне. Обрегон сообщал Каррансе, что взятие Леона стало триумфом в борьбе против «предателей Вильи и Анхелеса».
И все же Вилья хотел попытать военного счастья еще раз и решил остановить Обрегона под городом Агаускальентес. Сдать этот город, место, где родился Конвент, без боя значило признать окончательное и бесповоротное поражение. Перестав рассчитывать на Сапату, Вилья направил в тыл Обрегону два конных отряда под командованием Фьерро и Кануто Рейеса, чтобы перерезать коммуникации каррансистов с Веракрусом. Фьерро блестяще справился с задачей и разобрал несколько десятков километров железнодорожных путей. Он соединился с Сапатой и захватил стратегически важный город Пачуко. Именно тогда испуганный Пабло Гонсалес приказал очистить Мехико. Если бы этот рейд был совершен в апреле перед битвой под Селайей, то военное счастье могло бы улыбнуться Вилье. Однако теперь «Северная дивизия», понесшая громадные потери, была уже только тенью былой мощной армии. Узнав, что боеприпасы противника подходят к концу, Обрегон отдал приказ о генеральном наступлении, и остатки вильистской армии 10 июля были вынуждены очистить Агуаскальентес. Вилья ожидал атаки с юга, где и находились позиции каррансистов, но Обрегон обходным маневром вывел часть своей армии в тыл противника и атаковал Вилью с севера. Бегство вильистов было столь быстрым, что бойцы Обрегона успели доесть еще не остывший обед, приготовленный для их противников.[441]
За гражданской войной в Мексике по-прежнему внимательно следили американцы. Президент США Вильсон недолюбливал Каррансу, и поражения Вильи его никак не радовали. Глава Белого дома, называвший Каррансу «невозможным» политиком, решил, как и в 1914 году, попытаться добиться компромиссного окончания гражданской войны. Помимо негативного отношения к Каррансе у американцев были и более веские причины для посреднических усилий. В Европе бушевала Первая мировая война, принявшая затяжной характер. Симпатии Вильсона были полностью на стороне Антанты, и он лишь ждал удобного случая, чтобы убедить американское общественное мнение вступить в войну. Но для этого был необходим прочный мир на южной границе. Вильсон боялся, что немцы могут поставлять в Мексику оружие и с территории этой страны досаждать США, если те вступят в войну.
В апреле 1915 года Вильсон отправил в Мексику очередного эмиссара, судью Дюваля Веста, который был убежден, что ни одна из противоборствующих сторон не может выиграть войну чисто силовыми методами. Вест считал, что у США есть три альтернативных варианта действий в отношении Мексики. В первом случае надо было признать одну из воющих сторон и оказать ей всяческую помощь. Во втором варианте следовало найти некоего альтернативного кандидата в президенты, приемлемого для всех враждующих партий и групп. Наконец (сам Вест склонялся именно к этому варианту), можно было просто признать временным легитимным президентом одного из министров свергнутого в феврале 1913 года правительства Мадеро. Вест в качестве первого из американских представителей добрался до Морелоса и встретился с Сапатой. Последний просил, чтобы его делегацию приняли в США на высоком уровне и посланцы Освободительной армии Юга сумели проинформировать американских политиков о целях мексиканской революции. Однако в Вашингтоне решили не злить без нужды окрепшего после Селайи Каррансу и во встрече отказали, сославшись на нейтралитет в гражданской войне.
2 июня 1915 года Вильсон для поддержки миссии Веста направил всем воюющим сторонам в Мексике необычайно резкую по форме ноту, в которой призывал в кратчайшие сроки договориться о прекращении огня.[442] В противном случае США примут меры, чтобы «помочь Мексике спасти себя». Карранса, естественно, отверг американскую ноту. Вилья дал понять американцам, что не возражает против компромисса. Публично он заявил, что по-прежнему готов одновременно с Каррансой покинуть Мексику, если это поможет восстановить мир.
Конвент отреагировал на посреднические усилия США 15 июня. Он предложил каррансистам на месяц прекратить все боевые действия. За этот срок восстановленный в своем первоначальном составе Конвент должен был избрать временного президента и правительство из 9 министров, представляющее все противоборствующие стороны. На время переговоров каждый из военных командиров должен был сохранить контроль над территорией, которую он занимал к тому времени. Инициативу Конвента Карранса, теперь уже рассчитывавший добиться полной и безоговорочной победы, тоже отверг.
Между тем в мексиканском политическом пасьянсе неожиданно появилась карта, которую все еще недавно считали полностью битой.
Уехавший летом 1914 года в испанскую эмиграцию бывший диктатор Уэрта явно томился в Барселоне без дела. Сначала он охотно раздавал интервью испанским газетчикам, которые называли его «ацтекским генералом» и считали жертвой американского империализма. (Сама Испания только недавно, в 1898 году была разгромлена американцами, и янки там ненавидели.) Посетил Уэрта и родину предков своей жены – Страну басков. Но в начале декабря 1914 года отставной президент неожиданно наведался в британское посольство в Мадриде и пожаловался на слишком холодную испанскую зиму. Он просил разрешения переехать на остров Ямайку, в то время – колонию Великобритании.[443] В Лондоне раскусили причину, побудившую Уэрту сменить климат, и вежливо отказали, предложив обосноваться на Канарских островах.
В феврале 1915 года к Уэрте в Барселоне обратился сотрудник германской разведки капитан фон Ринтелен, который ранее работал и в Мексике, и в США и хорошо ориентировался в тамошних делах. От имени самого кайзера Вильгельма II германский эмиссар предложил Уэрте деньги в обмен на то, что он снова придет к власти в Мексике и будет проводить дружественную Германии политику. Немцы тоже предполагали вступление США в войну на стороне Антанты и хотели иметь в Мексике базу для своих подводных лодок. Уэрта пока ничего не обещал, но собеседники договорились поддерживать контакт и в будущем.
В том же месяце Уэрту навестил Энрике Криль. Он рассказал, что жесткая политика Каррансы вынудила десятки мексиканских политических деятелей самой различной ориентации эмигрировать в США. Паскуаль Ороско готовит с американской территории вторжение в Мексику, но его движению не хватает знаковой фигуры, вокруг которой сумели бы объединиться политики – от Васкеса Гомеса до Мондрагона. На эту роль, по мнению Криля, и мог бы претендовать Уэрта. К тому времени под влиянием Первой мировой войны в Техасе образовались тайные политические организации местных жителей мексиканского происхождения, которые стремились вновь присоединить утраченные в ходе войны 1846–1848 года территории к Мексике. Тех американцев, которые не пожелают воссоединения со старой родиной, предполагалось уничтожить. Таким образом, Уэрта, по словам Криля, мог бы не только примирить Мексику, но и объединить ее население достойной национальной сверхзадачей – возвращением незаконно отторгнутых американским империализмом территорий. Подобное развитие событий было бы, естественно, и в интересах Германии: война на южной границе не позволила бы Вашингтону принять участие в мировом конфликте в Европе.
Уэрта доверял военному таланту Ороско и принял предложение Криля. Об американской армии Уэрта был самого невысокого мнения, в то время как немцев уважал. Он рассказал Крилю о визите Ринтелена, и оба решили принять финансовую поддержку Германии. В марте 1915 года Уэрта, не скрываясь от прессы, отплыл в США и 12 апреля уже был в Нью-Йорке.[444] Правительство Каррансы и вильистский агент единогласно потребовали не пускать Уэрту в США, но американцы все же приняли бывшего диктатора. Тому, правда, пришлось поклясться, что он не будет заниматься в Америке политической деятельностью. Возможно, что именно с помощью Уэрты США хотели заставить Каррансу пойти на компромисс. К тому же в Вашингтоне все еще надеялись опять привести к власти умеренные, консервативные силы. С точки зрения Вашингтона и Вилья с Сапатой, и Карранса были слишком уж революционно настроены.
В Нью-Йорке Уэрта установил тесный контакт с германским посольством, что не укрылось от внимания американских спецслужб. В частности, генерал встречался с германским военно-морским атташе Карлом Бой-Эдом и военным атташе Францем фон Папеном, будущим вице-канцлером в правительстве Гитлера. Оба дипломата уже ездили на американо-мексиканскую границу на встречу с Ороско. В мае 1915 года германские агенты разместили на различных счетах в США 895 тысяч долларов для поддержки вторжения сил Ороско-Уэрты из США в Мексику.[445] Сам Ороско держал в Техасе свою революционную хунту и в июне 1915 года ездил в Нью-Йорк на встречу с Уэртой. Он сообщил, что его сторонники уже начали восстание в Чиуауа (среди его руководителей был уже известный нам генерал Инес Салазар, имевший личные счеты с Вильей). К удивлению самого Ороско, восстание развивалось успешнее, чем он предполагал. Лидер «алых» проинформировал, что вдоль границы заготовлены склады с оружием и по сигналу Уэрты он начнет вторжение.