Но Вильсон просто-напросто решил проигнорировать воинственные заявления Каррансы, которые тот и раньше делал по отношению к США. Командующим карательной экспедицией был назначен 55-летний генерал Джон Першинг по прозвищу Блэкджек. Как и Фанстон, он отличился в подавлении восстания на Филиппинах в начале XX века и считался экспертом по борьбе с партизанами. Сам Фанстон тоже горел желанием лично проучить Вилью, но его предпочли заменить на более дипломатичного Першинга. Правда, карьера Першинга складывалась удачно не только из-за успехов в истреблении почти безоружных филиппинцев. Офицер вовремя женился на дочери влиятельного сенатора, и президент Теодор Рузвельт через год после свадьбы, в 1906-м, произвел капитана Першинга сразу в бригадные генералы.[493] Адъютантом Першинг по протекции взял молодого настырного лейтенанта Паттона, которого сейчас считают лучшим американским генералом Второй мировой войны.
16 марта 1916 года группировка Першинга двумя колоннами перешла мексиканскую границу. Силы вторжения состояли из двух кавалерийских и одной пехотной бригады (в общей сложности около 8 тысяч человек). В составе группы было и 8 самолетов типа JN-3. План Першинга исходил из двух основных предпосылок, которые не оправдались. Во-первых, генерал рассчитывал на сотрудничество с войсками Каррансы и на использование для снабжения своей группировки мексиканских железных дорог. Во-вторых, он думал, что ненавидящее бандита Вилью мексиканское население поможет установить его местонахождение. Без этого локализовать Вилью на огромных пустынных просторах Чиуауа, где он знал каждый уголок, не представлялось возможным.
С чисто военной точки зрения тактика, которую предполагал применить Першинг, была вполне адекватной поставленной ему задаче. Он намеревался разбить лагерь группировки в районе городка Касас-Грандес. Рядом с Касас-Грандесом находилась колония американских мормонов, и войска США могли рассчитывать на дружественность хотя бы этой части населения. Опираясь на лагерь, Першинг намеревался прочесать окрестности мобильными кавалерийскими группами. Одновременно постоянную разведку должен был вести авиаотряд.
Першинг нисколько не уступал Вилье по скорости передвижения, хотя в некоторых исследованиях его экспедицию ошибочно называют «неповоротливой». Уже вечером 17 марта его группировка проделала 68 миль и достигла колонии мормонов, которые сразу же пригласили генерала на ужин.[494]
Карранса отдал приказ своим вооруженным силам не сопротивляться, но и ни в чем не содействовать американцам. Запретил он и предоставлять в распоряжение Першинга национальные железные дороги. Однако американское вторжение всколыхнуло всю Мексику. Генерал Дьегес вызвался привести в Чиуауа 13 тысяч солдат и вышвырнуть янки восвояси. Губернатор Соноры Плутарко Кальес предлагал 14 тысяч солдат и офицеров, закаленных в боях против Вильи.[495] Готов был Кальес и вторгнуться в Аризону.
Карранса предполагал, что экспедиция Першинга будет кратковременной, так как поймать Вилью в его родном штате не удавалось, даже задействуя его бывших соратников. Поэтому он отдал указание Дьегесу и Кальесу просто не допускать американские войска во вверенные им штаты, но самим к наступательным действиям не переходить. Дьегес, однако, продолжал настаивать на объявлении войны США, и Каррансе пришлось его успокаивать на личной встрече.
Таким образом, как и предвидел Вильсон, Карранса, несмотря на свои воинственные заявления, не чинил американским войскам препятствий в са мом главном, что влияло на успех операции, – в снабжении. Формально же лезным дорогам было запрещено перевозить грузы для Першинга, однако фактически эти грузы доставлялись бесперебойно. Просто в качестве их адресата указывались как частные лица американские офицеры группировки.
Першинг немедленно убедился и в том, что никакого содействия от местного населения ожидать не приходилось. Популярность Вильи в Чиуауа после его рейда на Колумбус взлетела до заоблачных высот. Не сработал и призыв губернатора Чиуауа Энрикеса помочь американцам изловить «бандита Доротео Аранго».
Тем не менее сначала казалось, что дни Вильи сочтены и несколько тысяч каррансистских и американских солдат все-таки смогут окружить и уничтожить его отряд. В марте 1916 года в Чиуауа стали распространяться слухи, что Вилья тяжело ранен или даже убит. Карранса надеялся, что уже в начале апреля американцы уберутся домой. Именно это и предлагал начальник генерального штаба армии США Скотт. Ведь общественное мнение США успокоено, честь Америки отомщена, а оставаться бесконечно армия в безлюдном Чиуауа не сможет.
Между тем боевой дух отряда Вильи был сильно подорван. Рейд на Колумбус принес большие потери, но не дал никакой добычи.[496] Солдаты роптали, и лишь авторитет Вильи удержал отряд от полного распада. Теперь легендарный командир решил на всю катушку эксплуатировать политический эффект от американского вторжения. Он направил письмо генералам армии Каррансы и предложил заключить перемирие в целях совместной борьбы с агрессорами. В каждой деревне, через которую проходил его отряд, Вилья созывал митинги и клеймил американский империализм. Его одобрительно слушали и снабжали продовольствием. Однако добровольцев было мало: люди в Чиуауа сильно устали от практически пятилетней непрерывной войны. Например, в городе Галеана 14 марта послушать Вилью собрались несколько тысяч человек, но только пятеро галеанцев согласились присоединиться к его отряду. В других местах Вилье пришлось прибегать уже к насильственной мобилизации, что, естественно, не добавляло ему популярности.
Однако в одном расчет Вильи оказался полностью верным. Многие местные командиры каррансистских войск, по сути, прекратили преследование вильистов и даже оказывали им определенное содействие. Уже 16 марта отряд Вильи неожиданно наткнулся на сильную кавалерийскую часть правительственных войск, но каррансисты позволили вильистам проследовать своей дорогой. В другом случае один из вильистов, которого преследовали американцы, был захвачен отрядом сил Каррансы. Когда офицер узнал, что в его руки попал вильист, он дал ему коня и отпустил на все четыре стороны.
Но сам Карранса отнюдь не разделял идеи национального примирения перед лицом внешней агрессии. Наоборот, он считал, что чем быстрее его собственные войска разделаются с Вильей, тем скорее из Мексики будет выведена группировка Першинга. Уже 17 марта 1916 года отряд Вильи подвергся нападению правительственных войск. Хотя Вилья заявлял в своих прокламациях и выступлениях, что не станет больше проливать мексиканскую кровь, Карранса не оставил ему выбора. К тому же теперь единственным источником пополнения запасов оружия и боеприпасов для Вильи были именно правительственные силы.
Перейдя к активным наступательным действиям, вильисты атаковали 27 марта город Сьюдад-Герреро и два других населенных пункта, один из которых, Сан-Исидро, был когда-то центром мятежа Ороско.[497] Сьюдад-Герреро Вилья взял на рассвете с наскока, причем без единого выстрела. Но в Сан-Исидро оказался каррансистский отряд во главе с генералом Хосе Кавасосом, которого предупредили о нападении партизан солдаты, бежавшие из Сьюдад-Герреро. Атака вильистов была отбита. Тем не менее и сам Кавасос не смог отбить Сьюдад-Герреро и отступил, оставив много оружия и пленных. 80 бывших каррансистов были зачислены в отряд Вильи.
Однако бой за Сьюдад-Герреро едва не стоил Вилье жизни. Он был ранен в колено и не мог скакать верхом. Таким образом, командир превратился в обузу для своего отряда. Один каррансист, взятый вильистами в плен, утверждал потом, что специально стрелял в Вилью, чтобы его убить. Вилье не мог обратиться в больницу, где его выдали бы американцам или Каррансе. Один из его командиров, обладавший некоторыми познаниями в медицине, сумел наложить на колено примитивную повязку. Вилье пришлось отпустить своих бойцов. С ним остались всего два человека, оба – его родственники. Вилью верхом на осле доставили в пещеру, где он провел почти два месяца в полном уединении. Только родственники периодически носили ему воду и пищу. Вход в пещеру был замаскирован ветками.[498]
Рана заживала очень тяжело. Но, как ни странно, возможно, именно она спасла Вилье жизнь. Теперь о его убежище не знал почти никто, и даже захваченные в плен бойцы его отряда при всем желании не смогли бы указать, где скрывается их командир. Иногда из своей пещеры Вилья наблюдал за рыскавшими поблизости американскими кавалеристами. Едва ушел он от американцев и в Сьюдад-Герреро. Интервенты узнали о бое в этом городе и срочно направили туда кавалерийский отряд. Однако местные проводники не показали отряду кратчайший путь, и американцы на въезде в Сьюдад-Герреро разминулись с покидавшим город раненым Вильей. Никогда больше солдаты Першинга не смогут так близко подобраться к человеку, ради которого они находились в Мексике.
Между тем без Вильи его отряду пришлось не сладко. Часть сил, оставшихся в Чиуауа, была уничтожена американцами и каррансистами, часть распалась из-за внутренних разногласий. Канделарио Сервантес вскоре потерял почти всех из своих 300 бойцов, но все же решил бросить вызов американцам, обосновавшимся в окрестностях его родной Намикипы. Сервантес направил воззвание офицерам каррансистской армии с предложением совместных действий. Те, конечно, с ним не объединились, но и мешать ему не стали. Однако Сервантеса разочаровали его же земляки в Намикипе. Для них американская оккупация была экономическим раем, так как солдаты и офицеры Першинга за все платили твердой валютой, а мексиканские бумажные песо к тому времени уже почти ничего не стоили. Вдобавок ни вильисты, ни каррансисты практически никогда не платили за то, что брали. Американцам даже удалось организовать в Намикипе отряд местной самообороны. Кто-то из тамошних жителей выдал оккупантам участников нападения на Колумбус и раскрыл место нахождения тайного вильистского склада с оружием. Большинство горожан все-таки ненавидели американцев, но побаивались столкнуться с ними в открытом бою. Поэтому Сервантесу так и не удалось поднять земляков на освободительную войну. Его имя, в отличие от имени пропавшего Вильи, не могло зажечь сотни людей.