В июне 1908 года хунта Флореса Магона начала в Мексике вторую волну вооруженных выступлений.66 Первое из них произошло в городе Виеска, в южной части штата Коауила недалеко от Торреона. Либералы из Виески давно имели зуб на местного «хефе политико», всячески преследовавшего тамошний либеральный клуб. Поэтому одной из целей восстания было покончить с ненавистным ставленником диасовского режима. Однако тот буквально накануне выступления уехал в Торреон, опасаясь за свою жизнь. В отличие от 1906 года, 24 июня 1908-го около 60 повстанцев легко захватили Виеску, так как полиция практически не оказала сопротивления. Отряд занял муниципалитет и отделение местного банка и разрушил идущие к городу железные дороги, чтобы помешать переброске правительственных войск. Именно такую тактику все революционеры станут использовать и в будущем. Характерно, что захват Виески под лозунгами «Долой диктатуру!» и «Да здравствует либеральная партия!» прошел практически бескровно -был убит всего один человек.
Примерно полтора дня либералы хозяйничали в Виеске, где пользовались полной поддержкой местного населения. Только когда 26 июня все же подошли войска из Торреона и Сальтильо, им пришлось покинуть город. Повстанцы направились в соседний город Матаморос, который не смогли взять из-за сильного сопротивления тамошнего гарнизона, заранее подготовившегося к обороне. Ведь вся сила плохо обученных в военном плане революционеров и тогда, и позже состояла именно во внезапности нападения. В бою у Матамороса войскам удалось пленить многих повстанцев, 15 из которых были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Лидер повстанцев был расстрелян. Мексиканское правительство оценило ущерб от мятежа в 20 тысяч песо.
Если Виеска располагалась далеко от границы, то объект следующей атаки либералов, Лас-Вакас (название - «1а$ уаса$», «коровы» - ясно показывает, чем занимались жители городка) находился рядом с Техасом, и либералы рассчитывали здесь на более серьезный успех. Их надежды подкреплялись тем, что повстанцами в Лас-Вакасе командовал кадровый армейский офицер, которому хунта присвоила звание полковника.
Здесь надо заметить, что все революционные движения в Мексике присваивали командирам повстанческих отрядов воинские звания вовсе не из-за любви мексиканцев к пышным титулам и эполетам. Просто, будучи полковниками и генералами пусть и незаконных правительств в изгнании, захваченные в плен командиры революционных отрядов могли рассчитывать на то, что их осудят как политических деятелей. В противном случае режим счел бы их обычными уголовниками, что почти автоматически влекло за собой смертный приговор. Так что звания и должности, причем подтвержденные письменными мандатами, были своего рода охранной грамотой революционеров. Хотя, конечно, и это в условиях диктатуры Диаса отнюдь не гарантировало пленным жизнь.
Атака на Лас-Вакас, назначенная на утро 25 июня, была неплохо спланирована. В то время как основной отряд атаковал городок из-за границы, вспомогательной кавалерийской части предстояло заблаговременно переправиться через пограничную реку за городом и потом ударить в тыл оборонявшимся. Однако на практике все опять пошло не так, как предполагалось. Кавалеристы запоздали. Тем не менее основной отряд начал в пять часов утра с трех направлений наступление на Лас-Вакас. Упорная битва примерно 60 повстанцев с правительственными войсками была крайне ожесточенной и продолжалась более пяти часов. Только к 10 часам утра либералы отступили обратно за границу. Их руководитель объяснил такой исход нехваткой боеприпасов. Около десяти повстанцев были убиты и столько же ранены. Правительственные войска понесли сходные потери.
Главным мероприятием либералов в серии революционных выступлений 1908 года должна была стать атака на крупный приграничный город Сьюдад-
| Франсиско Мадеро |
Хуарес. Однако, как и два года назад, агентам правительства удалось проникнуть в ряды заговорщиков. Полиция американского города Эль-Пасо заблаговременно арестовала участников готовящегося нападения. В этих условиях рейд небольшой кучки уцелевших революционеров на маленький городок Паломас в штате Чиуауа ночью 30 июня больше всего походил на акт отчаяния. В ходе перестрелки с каждой стороны было убито по одному человеку.
Таким образом, революция 1908 года не удалась либералам по тем же причинам, что и двумя годами ранее. Власти сумели изобразить эти стычки акциями безответственных нигилистов, не имеющих никаких корней в народе. Снова повстанцам не доставало лидера общенационального масштаба, под знамена которого могли бы встать десятки тысяч мексиканцев из самых разных социальных слоев.
Между тем такой лидер появился вскоре после нашумевшего интервью Диаса американскому журналисту. Мы уже не раз встречались с этим человеком на страницах настоящей книги. Теперь настало время познакомиться с ним поближе.119
Франсиско Мадеро родился 30 октября 1873 года в одной из самых богатых креольских семей штата Коауила. Родоначальник клана Мадеро дон Эваристо, дедушка Франсиско, не любил рисковать и политическим играм предпочитал бизнес. Тем не менее он был губернатором родного штата в период президентства Мануэля Гонсалеса. После прихода к власти Диаса дон Эваристо полностью ушел из политики, хотя поддерживал тесные связи со многими людьми из окружения диктатора, прежде всего с всесильным Лимантуром.
Франсиско получил самое элитное образование, благо капиталы его семьи позволяли это сделать. После школы иезуитов в Салтильо настал черед католической школы в американском Балтиморе, а в 1887 году Франсиско со своим младшим братом Густаво отплыл во Францию, которая была для мексиканской аристократии землей обетованной. Там Мадеро, как мы уже упоминали, увлекся модным тогда спиритизмом, который в сочетании с его преклонением перед французскими политическими институтами пробудил у него тягу к политической деятельности. Мадеро приятно поразила во Франции свобода выборов и отсутствие оторвавшейся от народа потомственной денежной аристократии. Впрочем, он считал, что даже Аргентина с Уругваем в этом отношении серьезно превосходят его родину.
Пять лет Мадеро изучал коммерцию и экономику в Версале, готовясь принять на себя управление необъятными родительскими капиталами. Вернувшись в 1892 году на родину, Франсиско сразу же отправился в Калифорнию, чтобы изучить в Университете Беркли основные нововведения американского сельского хозяйства.
Но когда Франсиско получил представление о своих будущих асиендах и промышленных предприятиях, он пришел к выводу, что улучшать надо не только агротехнику, но и условия труда сельскохозяйственных рабочих. Родственники не одобряли этой блажи, однако до поры до времени мирились с ней, считая, что наследник скоро перебесится и станет нормальным помещиком.
Как классический либерал и прогрессист западного толка Мадеро считал, что только всеобщее образование населения сможет сделать Мексику процветающей страной. Он уделял особое внимание устройству школ в сельской местности и некоторые из них финансировал. Сначала Франсиско надеялся заинтересовать своими прожектами власть имущих. Он даже написал губернатору Чиуауа Энрике Крилю, видному представителю «съентифи-кос», письмо, где горячо доказывал преимущества всеобщего образования. Однако Криль, как и другие «сьентификос», столь же горячо был убежден, что основной массе мексиканского населения образование только навредит. У\елом крестьян и рабочих должен оставаться монотонный физический труд, и образования для этого им не требуется. Ну а все квалифицированные должности с успехом занимают иностранцы.
В некоторых исследованиях Мадеро рисуют чудаковатым идеалистом-спиритистом вроде чеховских героев. Однако такие оценки весьма далеки от истины. Спиритизм для него был не только средством общения с духами умерших великих людей (явление, в то время чрезвычайно модное в интеллигентской среде всего мира). Мадеро извлек из своего увлечения боевую идеологию, которую прямо противопоставлял католичеству. Не бог предопределяет человеческую жизнь. Страдания человечества являются вовсе не результатом некоего первородного греха, а следствием несовершенства чело-
веческого общества. Мадеро писал: «Вот великое дело, которое проповедует спиритизм и к которому мы предлагаем присоединиться: освобождение человечества путем образования и науки» ,68 Интересно, что конечной целью реформ человеческого общества Мадеро видел освобождение человечества от оков материализма. Под материализмом он понимал стремление к наживе как мерилу всех ценностей мира. С этой точки зрения правление Диаса и особенно клики «сьентификос» казались воплощением грубого материализма в его самой неприкрытой форме.
Отец тщетно пытался отговорить сына от занятий бесполезными для предпринимательства социальными вопросами. Ведь он учил сына, чтобы тот со временем взял на себя управление разросшейся экономической империей клана Мадеро. Но сын был другого мнения: «Богатство ничего для меня не значит... так как я посвятил свою жизнь высокой и благородной цели, для меня нет иного спокойствия, чем спокойствие совести, и я могу достигнуть его, только исполнив свой долг».
От таких воззрений был лишь шаг до вступления в активную политическую борьбу. И «разбудили» Мадеро либералы 1900 года. Инженер Ариага, учредитель первого оппозиционного конгресса либеральных сил в Сан-Луис-Потоси, где произнес свою знаменитую речь Рикардо Флорес Магон, был личным другом Франсиско. Мадеро искренне возмутил разгром властями клуба Ариаги. Потряс его и расстрел демонстрации против Рейеса в 1903 году. Теперь, писал он, ему стало «абсолютно ясно, что центральное правительство полно решимости сокрушить железным кулаком и даже утопить в крови любое демократическое движение». Как уже упоминалось, Мадеро стал финансово поддерживать издававшуюся в США « Рехенерасьон ».