В ставке Уэрты по-прежнему уделяли основное внимание Вилье. Во-первых, тот был ближе всего к столице, а Гонсалес и Обрегон оперировали в то время на периферийных театрах военных действий. Во-вторых, несмотря на серию поражений в Чиуауа во второй половине 1913 года, федералы рассматривали «Северную дивизию» как наименее боеспособную часть коснтитуционалистов. Взятие Сьюдад-Чиуауа, как и раньше, списывали на трусость Меркадо. Сьюдад-Хуарес считался вообще досадной оплошностью застигнутого врасплох гарнизона. Битву при Терра-Бланке Вилья выиграл не у регулярных войск, а у ополченцев Ороско. Теперь же в прекрасно укрепленном Торреоне его ждал мощный федеральный гарнизон во главе с лучшим генералом федеральной армии Веласко. Уэрта не сомневался, что после разгрома Вильи под Торреоном весь штат Чиуауа в считаные дни будет возвращен под федеральный контроль. Паскуаль Ороско уже был назначен командующим федеральными силами в Чиуауа. В Эль-Пасо перевели крупные суммы денег, с помощью которых Ороско и его генералы должны были финансировать партизанскую войну в тылу Вильи.
Однако к тому времени у Вильи появился свой собственный генерал -Фелипе Анхелес.284 Этот интеллигентный офицер-артиллерист, родившийся в 1868 году в штате Идальго, был единственным генералом федеральной армии, присоединившимся к конституционалистам. Еще при Диасе у него сложились напряженные отношения с военным министром Мондрагоном. Вместе с последним Анхелес был направлен в Европу для закупки орудий во Франции (как и Мадеро, он очень любил эту страну). Будучи честным человеком, он протестовал против откровенной коррупции при согласовании контрактов, поэтому его отозвали в Мексику. Но революцию 1910
года Анхелес встретил, снова находясь в Европе. Верный присяге, он просил разрешения вернуться, чтобы принять участие в боях против повстанцев. После прихода Мадеро к власти Анхелес близко сошелся с новым президентом благодаря своей нетипичной для мексиканского генерала интеллигентности. Как уже упоминалось, Мадеро командировал Анхелеса в Морелос для борьбы с Сапатой.
Во время переворота в Мехико в феврале 1913 года Анхелес был подчиненным Уэрты и, по его словам, стал подозревать последнего в двойной игре. Однако он не решился доложить Мадеро о своих подозрениях - якобы потому, что не хотел быть обвиненным в интригах против непосредственного начальника. Анхелес был арестован вместе с Мадеро, но Уэрта все же не стал расстреливать офицера и отправил его с «ознакомительной» миссией в Европу. После восстания Каррансы Анхелес предложил свои услуги конституционалистам, попросив лишь 2 тысячи долларов на переезд из Европы в Мексику. Когда в октябре 1913 года Карранса образовал параллельное правительство, он сделал Анхелеса военным министром.
Это назначение вызвало раздражение Обрегона и почти всех высших офицеров армии Соноры. Обрегон считал, что именно он сам должен стать министром, а офицеры революционных войск не хотели подчиняться генералу федеральной армии. Карранса по своему обыкновению поддерживал то Анхелеса, то Обрегона, но сила была на стороне последнего. К тому же Анхелес включился во внутрисонорские интриги и стал поддерживать основного противника Обрегона, губернатора штата Майторену. Майторена и порекомендовал Вилье пригласить Анхелеса в «Северную дивизию». Вилья уважал грамотных и особенно технически подкованных военных (он многому научился в 1912 году и у самого Уэрты), поэтому с готовностью согласился. При штабе Вильи Анхелес числился теперь уже заместителем военного министра.
В начале марта 1913 года под командованием генерала Веласко в Торреоне были сосредоточены лучшие силы федеральной армии - от 10 до 13 тысяч солдат и офицеров.110 Уэрта прекрасно понимал, что взятие крупнейшего железнодорожного узла страны Торреона Вильей ознаменует коренной перелом в войне. Веласко с декабря не терял времени даром и сильно укрепил не только сам город, но и прилегавшие к нему населенные пункты. Однако у Веласко были длинные линии коммуникаций с центром страны, что исключало быструю присылку подкреплений. На востоке от Торреона к активным действиям перешел Пабло Гонсалес, отрезав Торреон от Монтеррея. Таким образом, войска Веласко находились практически в полной изоляции, тем не менее у них хватало оружия и боеприпасов для длительной битвы.
Карранса тоже прекрасно понимал значение Торреона как крупнейшего железнодорожного узла страны на пути к Мехико и отдал указание всем силам конституционалистов помочь Вилье в штурме города. К середине марта под командованием Вильи собрались около 15 тысяч человек. Он возглавил крупнейшие силы конституционалистов: у Обрегона и Гонсалеса, вместе взятых, в то время было примерно столько же бойцов.
20 марта 1913 года войска Вильи захватили первый опорный пункт Веласко на подступах к Торреону - Бермехильо.111 Веласко предложили капитулировать. Он отказался. С 23 марта развернулись бои непосредственно за Торреон, которые продолжались 10 дней. Обе стороны несли большие потери. По некоторым данным, Вилья потерял примерно 300 человек, а Веласко - в два раза больше. Очень много было раненых, приблизительно вдвое больше, чем убитых. Вилья применил ту же тактику, которую они с Ороско использовали в мае 1911 года при осаде Сьюдад-Хуареса и которую не смог освоить Пабло Гонсалес. Вильисты атаковали противника и днем, и ночью, не давая ему времени для отдыха. Федералы были деморализованы, и 2 апреля Веласко с 4 тысячами бойцов оставил Торреон.
Генерал отступил к городу Сан-Педро, куда подошли присланные Уэртой подкрепления. Федералы рассчитывали, что измученные непрерывными боями солдаты Вильи на время оставят их в покое. Но Вилья был единственным командиром конституционалистов, который мог личным примером заставить своих людей драться, невзирая на усталость. Остатки группировки Веласко заразили подошедшие свежие пополнения своим пораженчеством, и когда 14 апреля Вилья начал атаку на Сан-Педро, исход сражения ни у кого не вызвал сомнений. К тому же между Веласко и другим генералом, Хоакином Маасом разгорелся ожесточенный спор, кто из них является главным. В результате Веласко продолжил отступление на восток, а Маас взялся оборонять Сан-Педро. Однако вскоре он понял, что при таком соотношении сил шансов у него нет, и отдал приказ отойти, взорвав в городе наиболее значимые здания, в том числе и те, которые принадлежали семейству Мадеро.
Если из Торреона федералы отошли, еще сохраняя порядок, то из Сан-Педро они уже просто бежали. При отступлении были брошены орудия, винтовки и медицинское снаряжение. Сотни людей срывали погоны и избавлялись от формы, чтобы слиться с гражданским населением. В столицу Коауилы Салтильо добрались только несколько сотен измученных людей из тех 20 тысяч, которые еще две недели назад были сливками федеральной армии. Кампания по взятию Торреона и Сан-Педро по своей ожесточенности не знала себе равных в гражданской войне. С 20 марта по 15 апреля погибли
примерно три тысячи человек из обеих армий, около шести тысяч были ранены. Джон Рид, находившийся в «Северной дивизии», писал: «Потери конституционалистов были огромны. В четырехдневном сражении было убито около тысячи человек и почти две тысячи ранено».285
На пути отступления федеральных войск из Торреона на Салтильо еще несколько недель стоял удушающий запах разложившихся трупов. И Сан-Педро, и Торреон сильно пострадали от боев, прежде всего артиллерийского огня и тактики «выжженной земли», которую проводили федералы, оставляя города.
Разгром под Торреоном войск Уэрты открывал Вилье прямой путь на юг, к Мехико. Тем более что покинувшие Торреон части Веласко отступили на восток, где их и без того минимальная боеспособность не играла никакой роли при продвижении «Северной дивизии» в южном направлении. Возможно, Уэрта потерял бы власть уже в апреле, но неожиданно его спасли американцы (конечно, не желая того).
26 марта 1914 года войска Пабло Гонсалеса начали осаду порта Тампико, который обороняли федеральные части общей численностью около 2 тысячи человек под командованием генерала Сарагосы.286 Гонсалес теперь осторожно прощупывал слабые места в обороне противника, одним из которых, по его мнению, был мост Итурбиде, открывавший путь в город с севера. Однако Сарагоса отбил несколько попыток повстанцев прорваться через мост.
Тампико с населением примерно в 30 тысяч человек был крупнейшим после Веракруса портом атлантического побережья Мексики. Его значение выросло именно в начале XX века, так как через Тампико производился экспорт мексиканской нефти и нефтепродуктов. Соответственно, в городе жило много иностранных специалистов, и по общему количеству иностранцев Тампико уступал только Мехико.
Еще во время трагических событий февраля 1913 года под давлением тогдашнего посла США Вильсона в Тампико и Веракрус были направлены боевые корабли Атлантического флота ВМС США. На них предполагалось эвакуировать американцев и всех прочих иностранцев из Мексики в случае обострения обстановки. К началу апреля 1914 года американский адмирал Генри Майо командовал на рейде Тампико внушительной эскадрой из двух линкоров и двух крейсеров. В порту также находилось по одному немецкому и британскому крейсеру. Адмирал Майо имел указания не ввязываться в гражданскую войну, бушевавшую в Мексике. Прямой радиосвязи
с Вашингтоном он не имел, и все контакты шли через эскадру американского адмирала Флетчера, стоявшую на рейде Веракруса.
Когда отряды Гонсалеса начали осаду Тампико, Майо предложил эвакуироваться из города хотя бы женщинам и детям (естественно, только гражданам США). Однако многие американцы не хотели бросать бизнес. Их настроения не поменялись даже в первые дни апреля, когда конституционалисты вплотную приблизились к пригородам Тампико.
9 апреля восемь моряков с американского крейсера «Дельфин», как обычно, отправились на вельботе к принадлежавшему немецкому бизнесмену складу, где они постоянно брали керосин.