Когда в августе 1915 года США при поддержке ведущих латиноамериканских государств из группы АВС потребовали от всех мексиканских противоборствующих сторон прекращения боевых действий и заключения компромиссного соглашения, Вилья направил в Вашингтон генерала Анхелеса с миссией ни в коем случае не допустить признания Каррансы.
Анхелес пользовался в американском истеблишменте очень высокой репутацией, и многие в США видели в нем идеальную кандидатуру на пост президента Мексики. Он был революционером, но одновременно умеренным и тактичным политиком. В июне 1915 года госсекретарь США предлагал президенту Вильсону оказать Анхелесу политическую поддержку. В июле Вильсон всерьез размышлял над тем, чтобы предложить именно Анхелеса в качестве компромиссного кандидата для всех враждующих сторон. К этому его побуждали, в частности, неоднократные высказывания самого Анхелеса, отзывавшегося о Вильсоне в восторженных тонах.
Однако в августе 1915 года, после поражения Вильи при Агуаскальентесе, Вильсон не решился принять Анхелеса, чтобы не дать Каррансе повода упрекнуть себя в пристрастности. Тем не менее посланца Вильи приняли начальник генерального штаба Скотт и министр внутренних дел Лейн.388 Скотт не скрывал своего восхищения от этой встречи и обещал содействовать успеху миссии Анхелеса всеми доступными ему средствами. Лейну Анхелес рекомендовал поддержать в Мексике правительство во главе с членом бывшего кабинета Мадеро, чтобы подчеркнуть преемственность и легитимность власти. В качестве конкретной кандидатуры он предложил Васкеса Тагле, который после убийства Мадеро не примыкал ни к одной из противоборствующих фракций. Если Карранса не согласится, США следует, по мысли Анхелеса, ввести против него эмбарго на поставки оружия и боеприпасов. Нового президента утвердит обновленный Конвент. Причем фракция Каррансы назовет тех своих противников, которые должны быть исключены из членов Конвента. То же самое в отношении сторонников Каррансы сделают и его противники. Соответственно, в Конвенте останутся наиболее приемлемые для обеих сторон депутаты.
Лейн направил меморандум о своей беседе с Анхелесом Вильсону. Но в августе 1915 года американский президент уже был уверен, что Карранса одержит военную победу и его признание неминуемо. Задача американской дипломатии теперь состояла в том, чтобы в обмен на признание добиться от Каррансы наибольшего количества уступок в политической и экономической сферах.
Лейн ухватился за Анхелеса еще и потому, что в июне 1915 года рухнул еще один, консервативный вариант развития мексиканской политической драмы.
24 июня из Нью-Йорка отбыл Викториано Уэрта.389 Он якобы направился в Калифорнию, но обмануть наружное наблюдение американской секрет-
ной полиции ему не удалось: за Уэртой следили постоянно с тех пор, как он вступил на территорию США. Госдепартамент поручил Министерству юстиции не допустить перехода Уэртой мексиканской границы. А именно это и собирались сделать Уэрта с Ороско, встретившись на железнодорожном вокзале - конечно, не в Калифорнии, а в небольшом городке Ньюмэн, штат Нью-Мексико. Ороско встретил генерала у поезда, и оба они были немедленно арестованы спецгруппой из федеральной полиции, пограничной стражи и солдат регулярной армии. Однако мэр города Эль-Пасо, в тюрьму которого перевели задержанных, попросил доставить их на военную базу Форт-Блисс. Градоначальник опасался, что арестантов могут отбить, к тому же не совсем понимал, за что, собственно, арестовали Уэрту и Ороско. На самом деле Министерство юстиции США по просьбе госдепартамента должно было либо добыть данные о незаконной политической деятельности Уэрты, либо продержать его в тюрьме до депортации из страны как нежелательного иностранца.
Обоих мексиканцев выпустили из тюрьмы под сравнительно небольшой залог (конкретных доказательств их преступной деятельности не нашлось) и поместили фактически под домашний арест. Однако 3 июля Ороско выпрыгнул из заднего окна дома, где их содержали, и, обманув бдительность стражи, скрылся. Уэрту вновь арестовали. И, если при первом аресте к бывшему главе государства отнеслись уважительно, то теперь его посадили в общую камеру с обычными преступниками. Генерал, понимая, что из тюрьмы он уже вряд ли выйдет, терял интерес к жизни. Приехавшая поближе к нему семья была довольно бесцеремонно обыскана, что вызвало письменный протест заключенного Уэрты.
1 сентября 1915 года техасские газеты сообщили, что Ороско и четверо его спутников были убиты полицией штата Техас, когда они расположились на отдых в каньоне Грин Ривер.94 Причем мексиканцев даже не пытались захватить в плен. Чтобы как-то оправдать стрельбу без предупреждения - ведь Ороско все-таки имел чин генерала соседнего государства, - американцы распространили слух, что эмигрантов приняли за особо опасных похитителей скота. Новость о смерти соратника сильнейшим образом потрясла Уэрту. Он стал много пить. Здоровье его ухудшалось день ото дня, его выпустили из тюрьмы для лечения, и 13 января 1916 года бывший временный президент Мексики умер от цирроза печени после перенесенной операции.
В начале осени 1915 года положение Вильи еще больше ухудшилось. 4 сентября пришлось очистить Салтильо - последний опорный пункт вильистов на северо-востоке Мексики. 19 сентября «Северная дивизия» начала эвакуацию из города своей «боевой славы», Торреона. 28 сентября город был занят войсками каррансистского генерала Мургуи. Вилья рассчитывал на какое-то время укрепиться в своем родном Чиуауа. Он все-таки надеялся, что американцы заставят Каррансу пойти на компромисс.
Между тем уже и в Чиуауа стало проявляться недовольство властью еще недавно столь популярного здесь военачальника. Все бизнесмены ждали неминуемого прихода каррансистов. Если раньше вильистские деньги не только активно ходили по всей Мексике, но и копились на «черный день», то теперь их совсем отказывались принимать. Рабочие и солдаты самой же «Северной дивизии» требовали выплаты жалованья в долларах или золоте. Ни того ни другого у Вильи не было. Однако он все же издал декрет, заставлявший горнорудные компании платить своим рабочим в долларах. У американских хозяев этих компаний доллары, конечно же, были, но и они ждали смены власти и не собирались выполнять указы Вильи, дни которого, казалось, уже сочтены. Тем не менее декрет вызвал зависть к горнякам жеолезнодорожников, которые, пригрозив забастовкой, потребовали той же привилегии и для себя.
Вилья не хотел верить, что его деньги теряют в стоимости из-за его же собственных военных поражений. Он полагал, что финансисты и коммерсанты Чиуауа занимаются целенаправленной спекуляцией, подрывающей покупательную способность вильистской валюты. В столице штата Сьюдад-Чиуауа Вилья посадил самых преуспевающих торговцев в тюрьму на 48 часов и приказал не кормить их, чтобы узники почувствавали на своей шкуре страдания бедных и голодающих соотечественников.95 Он издал указ о принудительной высылке за границу всех торговцев-иностранцев, чтобы «они искали золото там». С оглядкой на американцев этот декрет был отменен, однако Вилья все же конфисковал товарные запасы многих местных и иностранных торговцев, после чего эти товары были проданы по низким ценам в Чиуауа и Торреоне.
Но все эти шаги, конечно же, не могли остановить падения покупательной стоимости вильистской валюты. Плохо было и с «твердой валютой» Чиуауа - скотом. Американцы по-прежнему были готовы его закупать и даже несколько ослабили свои меры санитарного контроля. Однако самого скота почти не осталось, ведь за счет асиенд мексиканского севера уже два года кормились многотысячные армии. Так как основная масса поголовья экспортировалась в обмен на боеприпасы, цены на которые сильно выросли после начала Первой мировой войны, в самом Чиуауа мясо во многих местах исчезло из употребления. Начался голод.
Отчаяние и моральное разложение охватили «Северную дивизию». Во время войны с Уэртой это была спаянная боевая единица, состоявшая в основном из уроженцев Чиуауа и слепо доверявшая своему командиру, который вел их от победы к победе. В 1915 году в дивизию влились много уроженцев с юга и центра страны, которые просто рассчитывали на скорую победу над Каррансой и ждали в качестве наград земельных участков. Кровопролитные и неудачные битвы весны и лета 1915 года привели к сильному дезертирству именно в рядах недавнего пополнения. Эти люди, как правило, не имели твердых политических взгладов, и Карранса был для них в целом приемлемой альтернативой. Перед уходом из поредевшей армии Вильи многие солдаты напоследок занимались откровенным грабежом, что подрывало репутацию «Северной дивизии», ранее известной своей образцовой дисциплиной.
Но от Вильи отрекались и целые воинские формирования, например бойцы Панфило Натеры, с которым вместе он в 1914 году штурмовал Торреон. Теперь Натера перешел на сторону Каррансы. В начале сентября 1915 года Вилья получил письмо от брата покойного президента Рауля Мадеро, который имел чин генерала «Северной дивизии». Мадеро раньше уже писал губернатору Соноры Майторене, что Вилья после поражения под Селайей и Леоном стал непредсказуемым человеком и постоянно ссорится со своими генералами.96 Теперь Мадеро решил открыть глаза самому Вилье. Он писал, что солдаты устали и больше не хотят воевать, так как не видят ни малейшей перспективы победы. Причина этого состояния кроется в том, что народ Мексики устал от войны. Единственным выходом для Вильи, по мнению Рауля Мадеро, был немедленный роспуск своих войск и отказ от борьбы.
Написав такое письмо, Мадеро бежал в США и уже оттуда через три недели снова настоятельно рекомендовал Вильи уйти в отставку со всех постов. Его новое предложение чем-то предвосхищало известный лозунг Троцкого: «Ни мира, ни войны, а армию распустить». Мадеро предлагал именно распустить армию, но Каррансу не признавать и его генералам не сдаваться. Непонятно, что должны были делать при таком варианте бойцы и командиры Вильи. Ведь Обрегон считал их предателями и прислужниками реакции, а это часто означало расстрел без суда.